Я потянулась и пошла наверх, где меня ждал Сашка. Он делал
вид, что спит, но я ткнула его в бок и прошипела:
– Еще друг называется. Лежишь на моей постели с кем
попало. Совершенно никакой совести.
Сашка прикрыл морду лапой и обиженно засопел.
Утром я вскочила ни свет ни заря, удивляясь самой себе.
Сашка тоже вскочил и терся у моих ног, виляя хвостом, я делала вид, что не
замечаю этого. Однако Сашка выглядел таким несчастным, что сердце у меня
дрогнуло, и я в знак примирения отправилась с ним гулять.
Вернувшись, я застала Тагаева на кухне, он успел побриться
дежурной бритвой, что давненько уже валяется в ванной, и жарил яичницу. Пахло
кофе, а я не к месту подумала, что это приятно – вернуться на кухню, где тебя
ждет кофе и завтрак. Тагаев включил радио, его вкусы меня удивили.
– Я думала, ты слушаешь шансон, – сказала я вместо
“здравствуй”.
– Скажи на милость, – хмыкнул он, – зачем
люди устанавливают правила?
– Чтобы их нарушать, – с готовностью ответила я.
– Ага. Значит, я могу задавать вопросы? Не по делу?
– Валяй. Но отвечать на них я не собираюсь.
– Терпеть не могу шансон.
– Я уже поняла. – Налила себе кофе и устроилась
за столом.
– Завтракать будешь?
– Ага.
Он опять-таки меня потряс, разложил яичницу в тарелки и даже
салфетки, которые обнаружил в моем шкафу, бросил на стол.
– А ты занятный парень, – не удержалась я.
– Это потому, что умею пользоваться вилкой?
– Не только. Еще и салфеткой.
Он неожиданно улыбнулся и покачал головой.
– Какие у нас планы? – спросил он, покончив с
завтраком.
– Сегодня или вообще?
– Вообще.
– Найти убийцу, естественно.
– А сегодня?
– Я б его и сегодня с удовольствием нашла, но вряд ли
повезет. Буду болтаться по городу и приставать к людям с вопросами.
– Я поеду с тобой, – заявил он, что мне, конечно,
не понравилось.
– Должна напомнить, что тебя ищет милиция по подозрению
в убийствах, это во-первых. Во-вторых: расследование – вещь совершенно не
увлекательная, я бы даже сказала, скучная. Лучше телевизор смотреть.
– На твоей тачке стекла тонированные, и мне не
обязательно выходить из машины.
Я могла бы напомнить, что, засеки его кто в моей машине, и у
меня будут неприятности, но ему на это явно наплевать. Он явился в мой дом,
пьет мой кофе да еще диктует мне условия. Проще всего послать его подальше, но
я отказала себе в этом удовольствии. Пусть поболтается со мной по городу,
посидит целый день в машине, а завтра сам вызовется телик смотреть.
– Хорошо, – дипломатично ответила я.
Через полчаса мы выехали из гаража. Сашку я тоже взяла с
собой, потому что при таком раскладе оставлять его было бы несправедливо.
Взглянув на часы, позвонила Вешнякову.
– Тагаев в бегах, а Никифоров просит охрану, –
лаконично сообщил он.
– Зачем ему охрана?
– Говорит, что убийца – маньяк и перестреляет всех, кто
был на яхте.
– А что, еще кого-нибудь застрелили?
– Типун тебе на язык, – обиделся Вешняков и
отключился.
– Куда ты едешь? – спросил Тагаев.
– В больницу.
– Тот тип, в которого стреляли, твой друг?
– Друг.
– Близкий?
– Ближе некуда.
– То есть ты с ним спишь.
– Скажи на милость, какая тебе разница? –
удивилась я.
– Ему здорово досталось?
– Надеюсь, выкарабкается. – Я не удержалась и
трижды плюнула через плечо, боясь сглазить.
Лялин пришел в сознание, но к нему не пускали даже жену, она
дежурила в коридоре. Я нашла врача и, пользуясь своей физиономией как визитной
карточкой, обстоятельно с ним побеседовала. А когда вернулась в машину, Тагаев
спросил:
– Ну что, идет на поправку?
– Откуда знаешь?
– У тебя лицо изменилось, и козой скачешь.
– Надеюсь, изменилось в лучшую сторону?
– Ты со мной кокетничаешь? – вроде не поверил он.
– Нет. Просто дурацкая привычка молоть языком. Не
обращай внимания.
Я наудачу позвонила, и мне повезло. Миронова Марина
Александровна, та самая, что приезжала на дачу к Лапшину, оказалась дома. Я
нагло заявила, что я из милиции и нам необходимо срочно поговорить. Женщина с
готовностью согласилась. Так как мы с Вешняковым уже пытались навестить ее,
адрес мне был хорошо известен. Я оставила машину на стоянке в глубине двора и
зашагала к подъезду. Марина встретила меня возле лифта. Я сунула ей под нос
удостоверение, она, как ожидалось, на него едва взглянула, зато во все глаза
смотрела на меня.
– Ольга Сергеевна, – начала она робко, пропуская
меня в квартиру, – мы ведь с вами встречались на приеме у губернатора.
– Возможно.
– Вы теперь в милиции?
– Там решили, что женщины скорее найдут общий язык.
– Присаживайтесь. Я ночью из командировки приехала, вот
на работу и задержалась, пойду после обеда. Может быть, кофе или чай?
– Спасибо, ничего не надо. Вы Лапшина когда в последний
раз видели?
– Сейчас скажу… двадцатого марта. Да, точно. У подруги
был день рождения, и мы пошли в ресторан отметить. Там и встретились. Он был с
женой, поэтому мы практически не разговаривали, просто поздоровались.
– То есть вы не виделись несколько месяцев? А как давно
вы его знаете?
– Прошлой зимой познакомились на том самом
губернаторском балу. В Рождество. Вы ведь знаете, тогда приглашали много
предпринимателей, ну и меня тоже. Приглашение мне приятельница прислала, она в
администрации. Фирма у меня весьма скромная, вряд ли вы о нас слышали, хотя…
“Умка”, мы пряники изготавливаем, торты и прочее, но в основном пряники.
– Я на диете, – сказала я с улыбкой.
