Она отвела взгляд, изучая огонек сигареты.
— Если повезет, это вырастает во что-то большее, — заметила Кэрол.
— Так бывает, когда оба взрослые. Но штука в том, что эмоциональная зрелость у Робби — на уровне героев «Зверинца „Национальной сатиры“»
[16]
. У него всегда были благие намерения, но он быстро сходил с рельсов, особенно если на пути ему попадались блондинки и шампанское. — Она затушила сигарету в пепельнице и откинулась на спинку кресла. — А я просто устала от этих фотографий в журнале «Хит» и от мерзких смешочков в разделах светских сплетен. Вернула ему кольцо и сказала, что мы, возможно, попробуем еще раз, когда он повзрослеет и перестанет носиться по жизни, как ребенок в конфетной лавке.
— Значит, прекратили ваши отношения именно вы?
Из-за приоткрытой двери послышалось щелканье бильярдных шаров и мягкий стук одного из них, который, судя по всему, упал на пол. Бинди улыбнулась, указав большим пальцем в сторону холла:
— Просто сама тактичность! Да, помолвку разорвала я.
— Как это воспринял Робби?
Бинди достала очередную сигарету.
— Сначала расстроился. В основном, как я полагаю, из-за уязвленного самолюбия. И еще он беспокоился, что теперь его перестанут приглашать на самые классные концерты. А потом он осознал, что все это серьезно. И когда я ему сказала, что хочу, чтобы мы с ним остались друзьями, он немного повеселел. Последние несколько недель у нас прошли вполне хорошо. Почти каждый день болтали по телефону, обменивались файлами с музыкой. Ужинали вместе, когда ребята на прошлой неделе приезжали в Лондон сыграть с «Арсеналом».
— То есть у вас были мирные отношения?
Бинди нахмурилась:
— Подождите, вы что же думаете, что с этим как-то связана я?
Так и кипя гневом, она вперилась в Кэрол, на ресницах у нее вдруг засверкали слезы.
— Я просто пытаюсь нарисовать картину жизни Робби, вот и все, — мягко сказала Кэрол.
— Тогда достаньте информацию о его телефонных звонках. И о моих. Сами увидите, часто ли мы говорили и подолгу ли.
— Когда вы с ним разговаривали в последний раз?
— Я ему позвонила в субботу утром. — Теперь ее голос слегка дрожал. — Мы всегда с ним общаемся перед тем, как ему играть. Он сказал, что не может разговаривать, так как ему кажется, он подхватил грипп. И что он ждет, когда придет врач команды. — Она отчаянно заморгала. — Его к тому времени уже отравили, да?
Кэрол кивнула:
— Мы так считаем. А когда вы с ним говорили перед субботним утром?
Бинди немного подумала.
— В четверг. Ранним вечером. Он шел проветриться с Филом.
Вот чертовщина.
— Когда вы с ним общались в субботу, он не упоминал о том, что в четверг в «Аматисе» он случайно встретил старого школьного приятеля?
— Нет. Я же сказала, у него не было времени на болтовню. Я просто пожелала ему удачи и попросила позвонить, когда ему станет лучше. — В глазах у нее вспыхнуло понимание. — Вы думаете, этот школьный приятель его отравил?
— Мы просто обязаны рассмотреть все версии. Филу он мимоходом сообщил, что наткнулся в клубе на человека, с которым когда-то учился в школе. Этот человек, возможно, сумеет дать нам более четкое представление о том, как Робби провел тот вечер. Вот и все. Скажите, Бинди, а Робби когда-нибудь употреблял наркотики?
— Вы что, шутите? Он не стал бы даже сидеть в одной комнате с тем, кто курит травку. Выпить он любил, но к наркоте не прикасался. Он всегда говорил: точно известно, как на тебя подействует спиртное, но, когда речь о наркотиках, ты никогда не можешь предугадать, что они с тобой сделают. Если вы думаете, что кто-то ввел ему этот яд под видом кокаина или еще чего-нибудь, то вы ошибаетесь.
Может быть, она его старается обелить и выгородить, а может быть, это правда. Так или иначе, вскрытие покажет.
— И в вашем последнем разговоре не проскользнуло никаких намеков на то, что положение вещей изменилось?
— Ни малейших. И потом, я же говорю, мы тогда друг другу сказали всего несколько фраз.
— По крайней мере, вы расстались по-доброму, — произнесла Кэрол.
— Вот еще что… — Бинди попробовала рассмеяться. — Понимаете, если бы я собиралась прикончить Робби, я бы это сделала не тайно. Он бы прекрасно понимал, что с ним творится и почему. Только вот… — Лицо у нее сморщилось, и она закашлялась от дыма. — Я его никогда не хотела убить. Вот его блондиночек — может, и не пожалела бы. Но Робби… Ни за что.
— Кто же мог хотеть его убить? Кто его достаточно ненавидел, чтобы сделать с ним такое?
Бинди запустила пальцы в кудри.
— Ни хрена не представляю кто. Я уже говорила, он был славный мальчик. Некоторые футболисты, можно сказать, все время так и высматривают, с кем бы подраться. Им надо себя воображать крутыми парнями. А Робби был не такой. Он был вежливый, хорошо воспитанный. Скорее Дэвид Бекхэм, чем Рой Кин. Парни пытались его задирать вне поля, но он тогда просто уходил. Единственное, что мне приходит в голову… — Ее голос постепенно затих, она покачала головой.
— Что?
— Да глупости, не обращайте внимания.
Кэрол подалась вперед:
— Я хватаюсь за любые ниточки, Бинди. Я готова выслушать какие угодно предположения, пусть даже вы думаете, что они глупые.
Бинди снова покачала головой, сердито затянулась.
— Да так… Я про тотализатор. Я знаю, вокруг них вертится чертова прорва денег. То и дело читаешь про всякие синдикаты, про миллионы фунтов, которые якобы валяются под ногами. Австралия, Гонконг, Корея, Филиппины. И очень многие делают ставки на футбол. Про это были материалы на Пятом канале и в газетах. Вот я и подумала… В этом сезоне «Виктория» выступает успешнее, чем все ожидали. Они серьезно конкурируют с другими клубами. Об этом начинает болеть голова у крупных воротил. Вдруг они…
Она протянула руку к стакану и сделала большой глоток.
— А если убрать одного игрока, все настолько изменится? — Кэрол думала вслух.
От дверей донесся голос Сэма:
— Изменится, если этот игрок — Робби. Подумайте, сколько голов забили благодаря его передачам. И сколько голов из-за него не смогли забить их противники. На некоторых футболистах держится вся команда. Робби был из таких.
Они надолго замолчали, обдумывая слова Сэма. Потом заговорила Бинди:
— Слов нет. Меня просто убивает сама мысль об этом. Лишить мир такого игрока, такой красоты — и всего-навсего ради денег.
Бинди изобразила плевок. Закрыла рот ладонью, перевела дух.
