Я скосила глаза и увидела то, что произошло в следующую
секунду.
Мой преследователь споткнулся о брошенный мною мешок, не
удержал равновесия, его нога подвернулась, и он с удивленным возгласом
перелетел через металлическое ограждение антресолей.
Снизу донесся глухой удар.
Я перегнулась через перила.
Бандит лежал на цементном полу рядом с трупами застреленных
им противников, как сломанная кукла, — руки и ноги раскинуты в стороны,
голова вывернута под таким неестественным углом, что мне сразу стало ясно — он
окончательно и бесповоротно мертв.
Я без сил опустилась на металлический настил антресолей и
разрыдалась.
Однако через минуту внутренний голос приказал мне собраться
и взять себя в руки. Ангар полон мертвых бандитов, только что здесь гремели
выстрелы… Сейчас сюда нагрянут или коллеги убитых, или милиция. Если первыми
появятся менты, меня ожидают сложные и неприятные объяснения, придется
рассказывать, как я здесь оказалась, но вот если первыми приедут бандиты —
тогда… Лучше даже не думать о том, что меня ожидает в этом случае!
Я с трудом поднялась на ноги. Они подгибались и плохо
слушались меня, но кое-как я спустилась по лестнице и дернула дверцу, через
которую попала сюда… С тех пор не прошло и часа, а мне казалось, что это было
так давно!
Я снова дернула дверцу и окончательно убедилась, что она
заперта.
Вероятно, ее закрыл кто-то из партнеров Белого, чтобы
отрезать своим противникам путь к отступлению.
Мне оставалось одно — уйти через центральную дверь ангара, а
для этого я должна была пройти мимо мертвецов…
Меня передернуло от страха и отвращения, но делать было
нечего, я взяла себя в руки и решительно двинулась к полуоткрытым воротам.
Проходя через середину ангара, я старалась не смотреть на
мертвецов, но они невольно притягивали мой взгляд.
Тем более что я боялась споткнуться о кого-нибудь из них.
Миновав трупы незадачливых партнеров Никиты и своего
недавнего преследователя, я поравнялась с контейнером, похоронившим под своими
обломками истеричного блондина вместе с его двумя подручными. Прямо на моем
пути лежала спортивная сумка. Я оттолкнула ее ногой, чтобы пройти мимо, и сумка
раскрылась.
Она была полна денег.
Плотные банковские упаковки наполняли ее чуть ли не доверху.
Из разговора белобрысого бандита с Никитой,
предшествовавшего кровавому столкновению, я могла догадаться, что находится в
этой сумке, но одно дело догадываться, и совсем другое — воочию увидеть такую
чертову прорву живых денег…
Мне никогда в жизни не приходилось видеть сразу столько
долларов. Разве что в кино.
Я замерла в растерянности.
Пройти мимо, забыть про эти баксы, не думать больше о них…
наверное, это было бы самым правильным. На них кровь, целые потоки крови!
Наверняка они опасны, как целая сумка ядовитых змей. За ними будут охотиться,
их будут искать дружки погибших бандитов!
Но все эти здравые рассуждения так и остались рассуждениями.
Подчиняясь бессознательному импульсу, я схватила сумку,
застегнула ее и стрелой вылетела из ангара.
Минут десять я бежала, не разбирая дороги — лишь бы подальше
уйти от проклятого места! Мне мерещилось, что кто-то гонится за мной, я
постоянно оглядывалась и удивляюсь, как не переломала в темноте ноги и не
свалилась в какую-нибудь канаву. Сумка с деньгами жгла мои руки: ночью в таком
глухом районе запросто могут убить даже за жалкую десятку или за бутылку пива…
Только окончательно выдохнувшись, я остановилась. Я давно
уже миновала окружавшие ангар безлюдные пустыри и оказалась в жилом квартале.
Когда я пришла в себя, с изумлением убедилась, что ноги принесли меня к родному
дому на Седьмой Красноармейской, где когда-то я жила с мамой и отчимом и в который
не решалась вернуться после скандала с Маргаритой.
Вот в этот самый двор я выносила на прогулку Багратиона. Вон
то подвальное окошко, куда каждый раз нырял мой котище, чтобы сделать свои дела
в куче песка…
Стоп! Я вспомнила, что в глубоком детстве я сама, играя в
прятки, забиралась в этот подвал. Там, где сейчас насыпана груда песку, был
люк. Чем не тайник, в котором можно временно спрятать сумку? Потом можно будет
спокойно обдумать, что делать дальше с деньгами, а сейчас я развяжу себе руки…
Через окошко, в которое нырял Багратион, мне нечего было и
пытаться пролезть — хоть я и довольно худа и спортивна, все-таки не кошка. Но
рядом находилось более широкое окно. Правда, оно было закрыто на висячий замок,
но я легко справилась с ним при помощи самой обычной шпильки-невидимки.
Убедившись, что вокруг никого нет, я с трудом пролезла в подвал и, пригнувшись,
добралась до кучи песка.
Если бы сейчас меня увидел Багратион, он наверняка подумал
бы, что я решила перенять у него некоторые исконно кошачьи привычки. Если бы
меня увидел кто-нибудь из моих двуногих знакомых, он подумал бы, что я сошла с
ума. Сгорбившись и опустившись на колени, я разрывала слежавшийся песок
найденной поблизости фанеркой.
Надо сказать, это была нелегкая работа, особенно после
всего, что мне пришлось перенести этой ночью. Не меньше получаса я упорно рыла
песок, пока наконец моя фанерка не заскребла по металлу. К счастью, расчет
оказался верен, память меня не подвела, и я докопалась до того самого люка,
который был мне так нужен.
С меня сошло семь потов, пока я справилась с крышкой люка.
Под ней проходил какой-то кабель, то ли электрический, то ли телефонный. Я
запихнула сумку в люк, водрузила на место тяжеленную чугунную крышку и
принялась засыпать ее песком.
Закопать оказалось гораздо проще, чем раскопать, и через
десять минут куча песка приняла прежний вид.
Когда я вылезла из подвала, кое-как приладив на место замок,
ноги меня совсем не держали. Хотелось упасть тут же на землю и лежать, пока не
умрешь. Однако внутренний голос, с некоторых пор взявший за правило давать мне
советы, велел не расслабляться и как можно быстрее уносить отсюда ноги. Времени
было половина третьего ночи, на улице темно, холодно и жутко. Пока я шла
дворами, сердце колотилось от страха.
На проспекте мне стало получше, потому что там горели
многочисленные вывески и проезжали машины. Даже люди какие-то попадались, но от
них я шарахалась в сторону и решилась поднять руку, только когда увидела самую
обшарпанную машину.
Мы долго торговались с водителем, наконец сошлись в цене, и
он повез меня на Кирочную. Я радовалась, что Ленка сейчас спокойно спит у мамы
и никто не будет спрашивать, где это я шлялась так поздно.
Однако во дворе я заметила машину Никиты. Очевидно, он тоже
решил спасаться дома. По дороге я немного очухалась, и теперь в голову полезли
тревожные мысли. Чем закончится для Никиты история, начавшаяся сегодня в
ангаре? То есть меня его жизнь и благополучие волновали только в связи с
Ленкой, на него же мне было глубоко плевать. Поверьте, совершенно не хотелось
рвать на себе волосы и вопить: «Как я могла любить такого подлеца? Как я могла
увлечься человеком, который обманывает жену и занимается преступными
махинациями?» Все это полная ерунда. Пускай мне доказывают, что люди не
меняются, как родится мальчик мерзавцем, таким и будет всю жизнь, я ни за что
не поверю. В юности я влюбилась в совершенно другого Никиту, хотя то, как мы
расстались, должно было меня чему-нибудь научить. В общем, это дело прошлое, и
пустые мысли не должны меня отвлекать от дела.
