Я вышла на улицу и побрела в неопределенном направлении.
Работы нет и не предвидится, с жильем вообще все непонятно, а тут еще
приходится думать не только о себе самой, но еще и о бабкином коте…
Неожиданно я почувствовала зверский голод. В принципе ничего
удивительного в этом не было — я ушла из дому, не позавтракав. На углу ярко
светилась вывеска бистро «Мурена». Недолго думая, я толкнула дверь и вошла
внутрь.
Там было довольно людно — самое время ленча, и молодежь из
окрестных фирм, очевидно, собирается здесь, благо не слишком дорого и довольно
вкусно. Я отстояла небольшую очередь и взяла салат, кофе и бутерброд — большего
не позволяло состояние моих финансов.
Лавируя с подносиком среди занятых столов, наконец заметила
свободное местечко в углу под искусственной пальмой.
Устроившись за столом и приступив к салату, я неожиданно
услышала удивительно знакомый голос.
По другую сторону пальмы стоял столик на двоих, за ним
сидела парочка — очень эффектная, дорого одетая молодая женщина и мужчина, в
котором я с удивлением узнала Никиту. Он не заметил меня, поскольку сидел ко
мне спиной и был увлечен разговором. Дамочка, его спутница, выражала Никите
явное неудовольствие.
— Куда ты меня притащил! — кипятилась она. —
Какая-то грязная забегаловка! Я таких третьесортных заведений не посещаю! Еще
подхватишь здесь какую-нибудь заразу! Кажется, я достаточно зарабатываю, чтобы
не питаться в привокзальных столовках!
— Не так уж здесь плохо, — вполголоса возражал
Никита, — довольно приличное бистро. По крайней мере, тут нас никто не
узнает. В тех ресторанах, где ты привыкла обедать, тебя знает каждая собака, и
наша встреча сразу станет достоянием гласности!
— Неизвестно, что хуже! — фыркнула дамочка, и тут
я ее узнала.
Это была не кто иная, как наша с Ленкой школьная подруга
Надька Ведерникова. Я вспомнила, как в выпускном классе мы обсуждали планы на
будущее и я размышляла вслух, в какой институт поступать — в политехнический
или финансово-экономический.
Тогда Надька точно так же округлила рот и презрительно
фыркнула: «Неизвестно, что хуже!»
В первый момент я чуть было не окликнула Ведерникову.
Сколько, мол, лет, сколько зим! Остановило меня, честно говоря, только чисто
женское соображение, что я одета в сто раз хуже ее, несмотря даже на Ленкино
приличное пальто. Я затаилась, спрятавшись за пальму, и уже чуть позже, когда
переварила свое неожиданное открытие и успокоилась, до меня дошло, что у Надьки
с Никитой тайное свидание. Хороша бы я была! Очевидно, они договорились
встретиться здесь заранее, и она позвонила и уточнила во сколько, а пароль был
«Золотой феникс».
Словно торопясь подтвердить мою догадку, Никита все так же
вполголоса сказал:
— Не нравится бистро, пошли к тебе домой. Соединим
приятное с полезным…
— Интересно, секс ты относишь к приятному или
полезному? — хохотнула Надька. — Ладно, герой-любовник, потерпишь
несколько дней. Вот как раз возле моего дома нам с тобой сейчас никак нельзя
светиться…
«Ну, Никита, ну, паразит! — подумала я. — Ленке
сказал, будто едет по делу в этот „Золотой феникс“, а сам — к бабе на свиданку!
И не к какой-нибудь, а к школьной подруге жены!»
Надька между тем продолжала:
— Сам понимаешь, мы не можем допустить еще одного
такого же провала, как в четверг. Твой человек нас очень подвел!
— Конечно, — ответил Никита мрачно, — я ему
дал два дня на то, чтобы исправить свою ошибку…
— Два дня! — передразнила его Надька. —
Сомневаюсь, что он вообще на что-то способен! Где только ты его откопал?
Когда смысл их слов дошел до меня, я похолодела.
Провал в четверг! Да ведь это же неудачное покушение на
меня! То есть они-то думали, что на Ленку… А тот человек, о котором они
говорят, это наемный убийца, киллер! И Никита дал ему два дня, я слышала своими
ушами. Значит, это из-за Ведерниковой он решил убить свою жену! И Надька не
только вполне в курсе его планов, но даже вдохновляет его и торопит! Ну и ну…
Кто в школе мог ожидать, что она превратится в такую злодейку?
Надька тем временем брезгливо поковырялась вилкой в тарелке
и отодвинула ее.
— В общем, так. Встреча послезавтра в двенадцать ночи,
в том ангаре на Московском. Сам понимаешь, к этому времени все должно быть
готово. Еще одного прокола мы не можем себе позволить…
— Понимаю, понимаю, — отмахнулся Никита, — не
учи меня жить!
Надька поднялась из-за стола, чуть не уронив стул, и
решительно зашагала к выходу из бистро. При этом ее роскошная шуба из
светло-бежевой норки так умопомрачительно развевалась, что у меня просто
перехватило дыхание. Я следила за этой заразой из-за пальмы, как негры в
экваториальных джунглях следили за белыми колонизаторами, лелея планы
экспроприации своего добра.
В окно я видела, как Надька села в шикарную серебристую
машину и эффектно отбыла в неизвестном направлении. Мелькнувшую было у меня
мысль проследить за ней, как это делают все уважающие себя герои детективов,
пришлось подавить в зародыше:
очень смешная будет слежка — на троллейбусе за иномаркой! И
даже если я разорюсь и найму частника, вряд ли он угонится за этой серебристой
ласточкой. Да и вообще, пока я размышляла о слежке, Надька уже была вне
пределов досягаемости.
Через несколько минут и Никита покинул бистро. Конспирацию
соблюдают, мерзавцы, уходят по одному! Ну, этот, по крайней мере, никуда не
денется, поедет домой изображать примерного супруга!
Мне ужасно хотелось открыть Ленке глаза, рассказать, какой
под нее ведут подкоп, и кто — любимый муж и школьная подруга! Однако следовало
признать, что ни одна нормальная женщина не поверит в такую историю, слишком
все это невероятно, прямо как в кино. Я бы сама, наверное, в такое не поверила,
если бы не слышала все своими ушами…
Но зачем, за каким чертом им убивать Ленку? Чем она им
мешает? Встречаться не дает? Да они чихать на нее хотели. Пока она сидит над
своими картинками, Никитушка все успевает. При этом Ленка доверчива до
глупости, то есть, что он ей говорит, тому она и верит. И еще вертится вокруг
него, кормит, поит, подарки покупает! Правда, он, конечно, зарабатывает и ее
содержит, но все же это не повод так беспардонно обманывать жену… Вот только
интересно, чем он зарабатывает на жизнь?
Как бы то ни было, нужно возвращаться домой. Может, по
дороге меня осенит какая-нибудь разумная мысль.
Однако в троллейбусе была такая давка, что все мысли из меня
напрочь выдавили. С трудом выбравшись наружу на своей остановке, я увидела
Ленку, чуть не бежавшую к дому. Поравнявшись с ней, я ее окликнула:
— Ты чего так спешишь, никого вокруг не замечаешь?
Она озабоченно оглянулась.
— А, это ты! Ну как, получилось что-нибудь с работой?
