На мой вопрос, когда будет на месте нотариус Кулешов,
секретарша вежливо ответила, что Евгений Стратилатович еще болен и чтобы я
позвонила примерно через неделю.
— Ну и порядки у них, а если мне срочно? —
вздохнула я.
— Что, очень боишься домой идти? — сочувственно
спросила Ленка, видя, как я помрачнела.
— Не то слово. — В голосе моем звучали
слезы. — К тому же я ведь кота не смогу одного оставить, они же его
изведут!
— Ох, Голубева, вечно у тебя какие-то неразрешимые
проблемы! — фыркнула Ленка. — К твоему сведению, из любого положения
можно найти выход!
— Вот только ты меня не агитируй, не на собрании! —
огрызнулась я. — Ну и какой же выход ты мне предлагаешь?
— И не один, а целых два, — невозмутимо ответила
она. — Во-первых, явиться в квартиру как ни в чем не бывало и сказать, что
подаешь в суд на размен площади и на разъезд. Квартира у вас хорошая, я помню,
так что, может, и выменяешь себе что-нибудь приличное.
— Ага, как же! Они меня объегорят, обведут вокруг
пальца и оставят ни с чем! К тому же очень не хочется уезжать из маминой
квартиры… Мне бы выждать некоторое время… а там…
Я не хотела говорить Ленке про то, что прабабушка Соня
оставила мне конверт, в котором предписывалось явиться к нотариусу Кулешову,
якобы меня там что-то ждет. Ленка подняла бы меня на смех. Что может ждать меня
у этого Кулешова? Письмо от прабабки, в котором она рассказывает всю свою
жизнь, и отдельный листок, на котором нарисовано генеалогическое древо нашего
старинного рода? Конечно, это и представляет какой-то интерес для меня, но как
эти бумажки помогут мне в нынешней непростой ситуации? Возможно, нотариус может
помочь мне советом, но и в этом я не была уверена. Какого-то сильно
болезненного юриста выбрала баба Софья!..
— Не понимаю, чего тебе ждать, — говорила между
тем Ленка, — на вот тебе второй выход из положения.
Оказалось, что они с мужем сейчас живут в коммуналке. Временно,
тотчас объяснила Ленка, потому что у ее родителей жить негде, а со свекровью
она не проживет и дня из-за ее скверного характера. Ленкин муж это понимает и
не настаивает, он и сам-то вырвался от мамочки с превеликой радостью.
Коммуналка огромная и дремучая, как лес с Бабой-ягой. Живут в ней, условно
говоря, четыре семьи, но вот как раз сейчас одна семья распалась, то есть
соседка бросила своего мужа-пьяницу и сбежала с ребенком к другому. Сосед
страшно обиделся на вероломную жену и съехал к своей старинной знакомой, а
комнату решил сдать, чтобы злыдня-жена не наложила на нее лапу.
— А они не будут прибегать по очереди и скандалить или
выгонять меня с милицией? — опасливо пробормотала я.
— Ну, Голубева, ну что ты такая нерешительная! —
возмутилась Ленка. — Разумеется, будут, но потом. Месяц-другой они
продержатся, а потом начнут мириться. И тогда уж им на пути лучше не
попадаться. Это, я тебе скажу, такие африканские страсти — ужас! Но за месяц
спокойной жизни я тебе ручаюсь. Только ты на всякий случай деньги вперед только
за две недели дай.
Ленкин дом находился в центре, на Кирочной. Коммуналка и
вправду была жуткая, но я промолчала — не в моем положении капризничать. Соседа
звали Витькой, и хоть и пил он не в меру, но был полной противоположностью
своему тезке — соседу прабабушки Софьи. Этот был маленького роста, лысоватый и
кривоногий, на месте его жены я ни за что к такому бы не вернулась. Сговорились
мы с ним быстро, помогла Ленкина рекомендация.
Комната была небольшая, но достаточно опрятная, что вызвало
у меня немалое удивление. Я почувствовала благодарность к незнакомой Витькиной
жене. Он сказал, что мебелью я могу пользоваться, а также посудой и чайником, я
отдала ему деньги вперед за две недели, и Витька удалился, весьма довольный.
После его ухода я выпустила Багратиона и постучала к Ленке.
Она сама меня пригласила, сказала, что мужа нет, а она хочет показать мне свои
рисунки и вообще поболтать.
— Слушай, Коломийцева, — начала я, — да есть
ли он вообще у тебя — твой неуловимый муж? Все время он отсутствует…
— Не называй меня по старой фамилии, — заметила
она, — я ее терпеть не могла с детства. Я теперь не Коломийцева, а
Бородулина…
— Можно подумать, что Бородулина намного лучше
Коломийцевой, — по инерции начала я и остановилась. — Как, ты
сказала, твоя фамилия? А муж твой кто?
— Никита Бородулин, — Ленка расплылась в
улыбке, — а ты что — с ним знакома?
Еще бы мне не быть с ним знакомой! Никита Бородулин учился в
нашей школе двумя классами старше, то есть, когда мы перешли в девятый, он уже
заканчивал школу. Разумеется, мы, девчонки, знали всех выпускников, хотя за все
время учебы Никита вряд ли сказал с нами пару слов, такие малолетки его не
интересовали. Он был не то чтобы очень красивый, мы с девчонками определили его
как интересного. Высокий, темные волосы, белозубая улыбка. Какой-то там у него
был душераздирающий роман с девочкой из параллельного класса, наша с Ленкой
подружка Надька Ведерникова жила с ней в одном подъезде. Она рассказывала, как
однажды разразился жуткий скандал, потому что к родителям девочки явилась
Никитина мамаша и орала, что их дочь соблазнила ее сына, что он совершенно
забросил учебу, а класс выпускной. И если им все равно, что их дочь никуда не
поступит, то ей, Никитиной мамаше, вовсе не безразлично, если ее сын не попадет
в художественное училище и пострадает его творческая карьера. Все это, конечно,
сделало Никиту популярным, но потом он сдал выпускные экзамены и пропал из
нашего поля зрения, только Надька Ведерникова как-то мимолетом упомянула, что у
той девчонки с Никитой все кончено и к ней уже ходит другой парень.
Знакома ли я с Никитой? Если бы все закончилось школой, то я
с чистой совестью могла бы сказать Ленке, что совсем его не знаю. Но вот через
два года, когда уже я сдавала выпускные экзамены, мы столкнулись с ним на
улице. Я выронила стопку книжек, он стал их подбирать. Мы присели одновременно
и стукнулись лбами, ситуация как в плохом фильме. Но тогда мне вдруг
показалось, что шумный летний день затих на минуту, и это было вовсе не от
удара по лбу.
Я узнала Никиту сразу же, а он вспомнил меня с трудом или
сделал вид, что вспомнил. Все это было совершенно неважно. А важно было то, что
рядом со мной вдруг оказался самый лучший, самый умный, самый красивый парень
на всем свете.
Это было как взрыв. Взрыв влюбленности, вовсе не детской.
Хорошо, что мне осталось сдать только один последний экзамен. Таким образом, у
меня оказалось много свободного времени, и любовь накатила на меня, как цунами
накатывает на прибрежные города.
Не знаю, что чувствовал ко мне Никита, за все время нашего
недолгого романа я как-то не удосужилась спросить его об этом. Очевидно, я ему
нравилась, если он решил проводить со мной время.
Мы встречались каждый день. Первые три дня мы гуляли в
зоопарке, потели в кино и целовались на лавочке в Екатерининском скверике. На
четвертый день Никита привел меня к себе домой. Его родители уехали на две
недели в Италию.
