Я поднялась совершенно разбитая, чтобы навести лоск к
приезду Полины Сергеевны, и подумала, как хорошо, что она возвращается уже
сегодня, — не знаю, как бы я перенесла еще одну тревожную ночь.
Меня, кроме всего прочего, мучили сомнения — не должна ли я
рассказать обо всем Полине Сергеевне, предупредить ее об опасности, которая
может ей угрожать? Однако я, честно говоря, боялась вводить ее в курс дела, не
зная, как она отнесется к этому, и поэтому успокоила себя тем, что, по моим
соображениям, ночные злодеи, а вернее, злодей охотился не на нее, а на Лену, а
ее здесь нет и не будет.
Только я закончила генеральную уборку, раздался звонок.
Подбежав к калитке, я глянула в глазок: осторожность теперь
была у меня в крови. За воротами действительно стояла Полина Сергеевна, а не
парочка бритоголовых молодчиков с автоматами Калашникова наперевес. Я отворила.
— Ну, что у тебя тут? Ничего не стряслось? —
вместо приветствия осведомилась она, озабоченно оглядываясь. У меня язык не
повернулся сказать что-нибудь, кроме невинного: «Все в порядке».
Полина Сергеевна не поверила мне на слово. Она обошла весь
дом от подвала до хозяйских спален, но не нашла ничего предосудительного и
вынуждена была неохотно признать:
— Ну, вроде ничего… грязновато, конечно, но я ожидала
худшего.
Не знаю, где она нашла грязь, но заедаться я не стала. Мне
не терпелось уйти — этот дом уже не казался мне тихим островком покоя и
безопасности, как вначале, а вызывал воспоминания о страшной ночи. Кроме того,
послушный Багратион пока тихонько сидел в сумке, и я не хотела слишком долго
подвергать испытанию его выносливость.
Распрощавшись с Полиной Сергеевной, я направилась к станции.
Калитка захлопнулась у меня за спиной, я бодро вышагивала по
морозу, только тяжелая сумка с отъевшимся на хозяйской рыбе котом ощутимо
оттягивала руку. Пройдя поселок, я вышла на дорогу, ведущую к станции, как
вдруг рядом со мной затормозила машина.
— Девушка, садитесь, до города подвезу! — раздался
довольно приятный мужской голос.
Я оглянулась. Рядом со мной стояла иномарка — я в них не
очень разбираюсь, но не из дорогих, — дверца приоткрыта, и из нее выглядывает
симпатичный светловолосый мужчина лет тридцати.
Я не очень люблю садиться в машины к незнакомцам. Правда,
мне это нечасто предлагают. Если бы не тяжелая сумка с Багратионом, я бы
вежливо поблагодарила блондина и отказалась. Но несчастный четвероногий обжора
умудрился за неделю жутко растолстеть и весил теперь, должно быть, не меньше
десяти килограммов.
Кроме того, старые советские фильмы, которые я люблю и
смотрю довольно часто, приучили меня к мысли, что круглолицый блондин — это
обычно хороший человек и ему можно доверять, в отличие от худощавого брюнета,
который почти наверняка совратитель, пижон, моральный урод, а возможно, даже
агент иностранной разведки.
Я отбросила мысль, что симпатичный блондин может быть тем
самым убийцей, который приходил ко мне в дом позапрошлой ночью. Он бы не
рискнул вот так, среди бела дня, посадить меня в машину. Мы поедем до города,
может остановить гаишник… да мало ли что может случиться в дороге! Меня
запомнят. Нет, он не станет рисковать. Я почти успокоила себя.
— Ну садитесь, холодно же! — блондин зябко
поежился. — И кот у вас такой тяжелый!
«Откуда он знает, что у меня в сумке кот?» — подумала я,
забираясь в машину, и сердце сжала черная рука страха.
— Как вы догадались, что у меня там кот? —
спросила я через минуту, не справившись с любопытством.
— У меня тоже был когда-то кот, — ответил он, с
интересом покосившись на Багратиона, который мигом высунул голову, — очень
легко заметить, как он ворочается в сумке!
Мы поговорили немного о котах, потом он поинтересовался,
откуда я еду. То есть понятно, что из поселка, но…
— Что, не похожа на здешнюю жительницу? —
усмехнулась я. — Те пешком не ходят?
— Нуда…
— Работала я там, — вздохнула я, — дом
стерегла. А вы?
— Я тоже… работал. — Он отвернулся, давая понять,
что дальнейшие расспросы нежелательны.
Мне-то что до того, кто он такой? Он меня совершенно не
интересует.
Водитель довез меня до города, как раз до того самого места,
где мы договорились встретиться с Ленкой, на прощанье потрепал Багратиона за
ушами и уехал.
— Ну? — набросилась на меня Ленка при
встрече. — Как отдохнула?
— Да ничего, — промямлила я, — а ты как
поработала?
— Отлично! — с энтузиазмом ответила она. —
Столько всего успеваешь, когда никто не дергает! Спасибо тебе, Сонька, век буду
благодарна. А сейчас идем перекусим. Я от радости всегда есть хочу.
Я пригляделась к ней внимательнее: и правда, Ленка очень
рада меня видеть. Она никогда не притворяется, это я помню еще по школе.
В кафе она расстегнула сумку и внимательно оглядела кота.
— Слушай, да он просто прекрасно выглядит! Потолстел
там на свежем воздухе!
— Боюсь, что он объел хозяев твоей тетки, —
пробормотала я, — как бы не было у нее неприятностей.
— Я тебя умоляю! — Ленка махнула рукой. — Не
бери в голову. Они на такие вещи и внимания не обратят! Вот если бы с домом, не
дай бог, что случилось… тогда тетке мало не показалось бы…
Я подумала, что если бы Полина Сергеевна, вернувшись, нашла
в доме мой хладный труп, то ей от хозяев тоже бы досталось на орехи.
Ленка ела, а я пила кофе и думала, что же мне теперь делать.
— Слушай, Голубева, — с набитым ртом сказала
Ленка, — погляжу я на тебя — слишком ты много думаешь. Все молчишь и в
одну точку смотришь. Таким манером ничего не высидишь, ты ведь не курица на
яйцах. Это ей никуда не уйти, а тебе нужно бегать, работу искать. Я, конечно,
понимаю, что горе у тебя и все такое, но ведь самое страшное-то уже случилось,
верно? Уже ведь целый год прошел, так что нужно привыкнуть к мысли, что матери
нет, и жить дальше.
— А то я сама не знаю, что нужно жизнь свою устраивать, —
проворчала я, — думаешь, ты одна такая умная? И как мне теперь быть, если
в свою собственную квартиру вернуться боюсь? Маргарита небось в травмопункт
побежала, синяки свои предъявила, эти сволочи еще на меня в суд подадут!
Кстати, у тебя нет никакого знакомого юриста?
— У меня нет, разве что у Ника, — неуверенно
пробормотала Ленка, — хотя у него тоже нету.
Но я вовсе не собиралась начинать знакомство с Ленкиным
мужем с рассказа о том, как я подралась с любовницей своего отчима и что теперь
на меня могут подать в суд за хулиганство.
— Пойдем, мне нужно позвонить. — Я поднялась с
места.
— Звони отсюда! — Ленка протянула мне мобильник.
