— Дал, — подтвердил Иван мрачно, — дал
согласие. Потому что его присутствие хоть какую-то видимость работы создавало.
Он-то по специальности кто? Строитель.
— Я тоже, — угрюмо буркнул Окунь.
— Вот в этом ты ошибаешься. Хотя нет, просто врешь.
Потому что делать-то ты, Василий, ни хрена не умеешь. В специальности своей ты
полный ноль. Без палочки. И всего-то нужно было конверт получить и мне
передать! И тут не смог. Значит, говоришь, поехали вы на прием и больше ты
своего компаньона не видел? Разминулись, значит. И по телефону с ним не
говорил?
— Так точно. А вечером — у меня жена убитая…
— Про жену после, — прервал Иван.
— Так я же и говорю! Это все он, Евсюков! Как узнал,
что вы приехали, так сразу же документы из сейфа вытащил и решил пока
пересидеть где-нибудь.
«Врет! — поняла Людочка. — Все врет!»
— Все бы складно у тебя получалось, Вася, —
негромко и весомо заговорил Иван, — если бы милиция машину Евсюкова не
нашла.
— Как? — снова блеющим голосом спросил
Окунь. — Неужели нашли? На какой стоянке? В аэропорту?
«Снова врет! — отчетливо поняла Людочка. — Он
точно знает, что не в аэропорту машину нашли! И милиция ему не сообщала, он это
и раньше знал!»
Снова она мимолетом удивилась — с чего это накатила на нее
такая проницательность, но Людочка отмахнулась от этой мысли, как от
несвоевременной.
— Нашли машину, утопленную в Малой Невке, — снова
сказал тягучий голос Ивана.
— А… а в ней никого? — через некоторое время
осторожно спросил Окунь.
Людочка, столько времени слушавшая голос своего начальника
по переговорному устройству, изучила всевозможные интонации и модуляции его
голоса. Но сейчас… Это спросил чужой человек. То есть он и был ей чужой, но ей
показалось, что и лицо его изменилось. Как в фильмах ужасов — человек подходит
к зеркалу и видит в нем не свое привычное отражение, а ужасного монстра.
Очевидно, страшный Иван Терентьевич тоже заметил
метаморфозу, происшедшую с Окунем, потому что спросил:
— Что, Василий, побледнел так? А тебе как лучше: чтобы
нашли в машине тело компаньона твоего бывшего или не нашли? Молчишь? Так вот не
нашли тела-то…
— Все ясно, — в голосе Окуня звучало явственное
облегчение, или просто Людочка так хорошо его понимала, — машину утопил,
чтобы по ней не нашли, а сам — в бега.
— Зачем же ему в бега, когда у него такие бумаги на
руках? — вроде бы даже ласково спросил Иван Терентьевич. — Ты, Вася,
совсем дурака-то из себя не строй. Маргарита покойная хоть и верно тебя
характеризовала, что ты самостоятельно ничего сделать не можешь, даже нос
самостоятельно не подотрешь, однако не говорила, что ты — полный идиот. Тогда б
я тебе дело не доверил.
— А если… если Евсюков на конкурентов работал? —
Василий Романович спросил это так тихо, что Людочка едва расслышала. —
Если он бумаги эти насчет Шуваловского парка уже по-тихому К-Кондрату отдал? А
они его…
— Думать про это не хочу! — рыкнул Иван. —
Так что учти, Василий. Мне бумаги вскорости нужны, сам знаешь — два дня всего
осталось. Тут большие дела делаются, просто огромные, и если накладка выйдет,
если все же попадут они к Кондрату — тогда пеняй на себя. Из-под земли достану,
на дне океана отыщу.
— Да не мог я их взять, не мог! — закричал
Окунь. — Я на приеме был, меня все камеры засняли!
— Вот поэтому ты до сих пор и жив, — коротко и
веско сказал Иван. — Против техники не попрешь, камера — она не человек,
она врать не станет. Был ты на приеме, верю. Но в остальном, Вася… Сам
понимаешь, где большие деньги, там человеку никакой веры нету, там сам себе не
доверяешь. — Он сделал короткую, выразительную паузу и продолжил: — Ну
все, считай, поговорили. Ты теперь особо не рыпайся, веди себя тихо, с милицией
ни в коем разе не ссорься, пускай они убийство жены твоей расследуют. А мои
ребята за тобой присмотрят, ты это учти на всякий случай.
Послышался скрип двери, и Людочка схватила чашку остывшего
кофе и сделала вид, что пьет. Страшный человек вышел, бросив на нее
пронзительный взгляд, отчего у бедной секретарши сердце покатилось вниз и
застряло в где-то в каблуке левой туфельки. Цепкий взгляд молчаливого
телохранителя, вышедшего следом, она перенесла легче, наверное, притерпелась.
Когда за страшными визитерами захлопнулась дверь, Людочка
выключила динамик и перевела дух.
— Людмила! — крикнул шеф, приоткрыв дверь. —
Кофе будет когда-нибудь? Тебя за смертью посылать! Или работа надоела? На биржу
труда попасть не терпится? Так могу это быстро устроить! На твое место очередь
стоит!
«Скотина, — подумала Людочка, подходя к кофеварке, —
строит из себя крутого перед секретаршей. Уволить он меня может! Да ты сам
скоро со своего места слетишь!»
— Несу уже! — крикнула она раздраженно. —
Пять минут подождать не можете!
Шеф торопливо выпил кофе и ушел, больше к Людочке он не
цеплялся.
Оставшись в пустом офисе в обществе молчаливой черепахи,
Людочка поглядела на себя в зеркало. Вид был еще хуже, чем прежде. Правду пишут
в журналах, что стресс очень сильно сказывается на внешности!
Она торопливо разложила перед собой содержимое косметички и
принялась за сложную работу по реставрации собственного неотразимого облика.
К счастью, работа была близка к завершению, когда дверь
офиса снова распахнулась.
На пороге появился тот самый мужчина из стоматологической
клиники, который приходил накануне.
Только на этот раз он пришел один, без сопровождающей его
разбитной девицы с разноцветными занзибарскими волосами. Людочка подумала, что
это хороший признак. Разговаривать со стоматологом один на один было намного
удобнее. И все-таки нужно было подумать о собственном будущем.
Она бросила последний взгляд в зеркало и ужаснулась: левый
глаз был накрашен сильнее правого. Чтобы как-то скрыть от посетителя этот
вопиющий факт, она повернулась к нему правым боком и приветливо поздоровалась:
— Здрасте, а я вас ждала!
— Правда? — Стоматолог послал Людочке удивительную
лучезарную улыбку.
Если бы Людочка была сделана из глыбы льда, от этой улыбки
она непременно растаяла бы. Но она была живая, и у нее только быстро-быстро
забилось сердце.
— Правда! — ответила она. — Ведь вы обещали
взять меня на работу в свою клинику…
— Ах вот почему! — Мужчина явно огорчился. —
А я-то думал… Впрочем, это не важно. Ну как, вашего начальника по-прежнему нет?
И зам его не отыскался?
Людочка вспомнила об ужасном известии, которое принес ей
лейтенант Снегирев, и собралась снова разрыдаться. Однако этот стоматолог был
куда опытнее лейтенанта. Заметив, что Людочкино лицо начинает вытягиваться, а
губы дрожат, он неожиданно хлопнул перед ней в ладоши и спросил:
