Дело в том, что ночью она не смогла выспаться — под окном ее
дома то и дело включалась автомобильная сигнализация. Только она засыпала и
начинала даже видеть сны, как ее снова будил истошный механический вой
сигнализации.
Из-за этого даже сны ей снились какие-то беспокойные — то
она видела пожарную машину, несущуюся по улице с включенной сиреной, то ей
снилось, что она едет в санях по зимней дороге, а сзади за ней с жутким воем
гонится стая волков…
Так что теперь, в теплом автобусе, Марфа Дмитриевна заснула,
тем более что проехать свою остановку она не боялась — ей нужно было ехать до
самого конца.
Вскоре автобус заполнился. Над Марфой Дмитриевной стояли
двое молодых ребят самого хулиганистого вида. Они громко переговаривались, не
обращая внимания на остальных пассажиров:
— Ну чё, Санек, зайдем к Ленке Морозовой?
— А она чё, звала?
— Не, не звала, но так даже прикольней!
— Так надо тогда купить чего-нибудь.
— Надо, только у меня денег нет!
— У меня тоже нет…
— А вон, Васек, смотри, бабка спит! — Один из
приятелей показал глазами на безмятежно дремлющую Марфу Дмитриевну. —
Давай у нее торт приватизируем!
— О, прикольно! — оживился второй.
— Только тише, не разбуди!
Дальше приятели переговаривались шепотом или обменивались
жестами.
Автобус подъехал к остановке. Двери раскрылись. Парни
переглянулись, один из них двинулся к выходу, второй схватил с коленей спящей
женщины торт, быстро передал его приятелю и вслед за ним бросился к выходу.
— Эй, стойте, вы куда?! — закричал им вслед
интеллигентного вида мужчина, который заметил происшедшее.
Но его реакция запоздала: приятели уже выскочили из автобуса
и смешались с толпой.
— Дама! — окликнул интеллигент Марфу
Дмитриевну. — Дама, вы торт проспали!
— Что?! — Пожилая женщина открыла глаза, испуганно
завертела головой, но тут же успокоилась. — Спасибо, я не проспала, мне до
самого конца ехать!
— Да я говорю, торт вы проспали! У вас его парни
украли!
— Торт? Какой торт? — Марфа Дмитриевна вспомнила
про коробку и переменилась в лице. — Ой Господи! Это же не торт… там же…
как же теперь… что же теперь делать…
— Все, поезд ушел, — рассудительно ответил
мужчина. — Точнее, автобус…
Приятели поднялись на пятый этаж и позвонили в дверь
Морозовой.
За дверью послышались шаги, лязгнули замки… и приятели
попятились: вместо Ленки перед ними возникла ее дородная мамаша, особа вредная
и скандальная.
— А Лена дома? — пробубнил Санек, обдумывая план
отступления.
Мамаша уже открыла рот, чтобы дать незваным гостям достойный
отпор, но тут на глаза ей попалась яркая коробка с тортом в руках одного из
них.
Взгляд ее потеплел: она вообще любила сладкое, хотя это и
сказывалось пагубно на ее фигуре, в особенности же уважала продукцию «Невских
просторов». Кроме того, то, что ребята пришли в гости не с пивом или вином, а с
тортом, — это говорило в их пользу.
— Проходите, мальчики! — проговорила она, хищно
улыбнувшись. — Давайте тортик, я нарежу и чайник поставлю! Леночка, к тебе
ребята пришли!
Лена выплыла в коридор в коротеньком японском кимоно,
удивленно уставилась на парней:
— Вы чё? У меня же мать дома!
— Ну мы не знали…
— Ну ладно, пошли ко мне в комнату…
— Ребятки! — донеслось из кухни. — Сейчас
чайник закипит…
Вслед за этими словами донесся глухой вскрик и тяжелый удар.
— Чего это она? — удивился Васек.
Лена устремилась на кухню, гости припустили за ней.
Перед их глазами предстала ужасная картина: Ленкина мать
лежала на полу в обмороке, на столе стояла открытая коробка из-под торта, в
которой копошились огромные черные скорпионы.
Леня блаженствовал: на столе перед ним дымилась чашка кофе,
рядом на тарелке лежал нарезанный французский сыр, на коленях у него дремал кот
Аскольд, из динамиков неслась музыка его любимой рок-группы «Розенкранц и
Гильденстерн». Правда, включен был еще и телевизор, поскольку Леня краем глаза
следил за городскими новостями.
Вдруг на экране появилась знакомая стройплощадка.
Леня убавил громкость музыки, прислушиваясь к новостям.
— Как мы уже сообщали сегодня утром, — говорила за
кадром ведущая, — в Коломне, на месте, где только вчера снесли памятник
строителям БАМа, начато возведение нового бизнес-центра. Прибывших на
стройплощадку строителей ожидал странный сюрприз: по пустырю бродила пожилая
женщина с явными признаками помешательства. Она мешала строителям приступить к
работе и требовала, чтобы ей вернули какой-то клад. Личность этой женщины
устанавливается, а сама она помещена в городскую психиатрическую больницу имени
драматурга Сухово-Кобылина…
— Отлеталась наша «летучая мышка»! —
прокомментировал Маркиз, почесав Аскольда за ухом. — Теперь санитарам в
психушке будет петь куплеты Адели и заливать про свое славное прошлое!
— …еще одна неожиданная новость, — продолжала
ведущая. — В нашем городе уже находили черепах, змей, даже крокодилов, но
сегодня в одном из городских домов обнаружены скорпионы. По словам сотрудницы
зоологического института доктора биологии Укусихиной, эти скорпионы принадлежат
к очень редкому тропическому виду, занесенному в Красную книгу. Среди жителей
района началась паника, но доктор Укусихина ответственно заявила, что в нашем
климате укусы этих скорпионов не очень опасны для человека. А теперь перейдем к
новостям культуры…
Картинка на экране сменилась, теперь там было здание Зимнего
дворца.
— Еще одна интересная новость, — продолжала
ведущая, — и она, как ни странно, тоже касается клада. Сегодня утром
человек, пожелавший остаться неизвестным, принес в дирекцию Государственного
Эрмитажа саквояж, наполненный старинными ювелирными изделиями и другими
художественными ценностями. По его словам, он нашел этот саквояж, разбирая хлам
у себя в гараже. Предоставим слово заместителю директора Эрмитажа Аристарху
Алексеевичу Зайончковскому…
На экране появился благообразный старичок с горящими
глазами.
— Это чудо! — воскликнул старичок, сложив
маленькие ручки и воздев глаза к небу. — Это просто чудо! Мне давно не
приходилось видеть ничего подобного! Самое ценное — это, конечно, перстень
Александра Македонского. Вы можете себе представить — ему две с половиной
тысячи лет, и он…
— Простите, Аристарх Алексеевич, — перебила
старичка ведущая, худощавая, коротко стриженная женщина, — наших зрителей
очень интересует личность того, кто принес в музей такие ценные вещи… Вы не
можете ничего о нем рассказать?
