Леня хотел уже уехать — до главных событий оставалось совсем
немного времени, а дел у него было еще невпроворот.
Но в это время рядом с памятником остановилась черная машина
с мигалкой, двери ее распахнулись, из машины выбрался представительный мужчина
в темном, хорошо отглаженном костюме, с начальственным видом и руководящим
животом, который он нес перед собой как знак своего высокого положения.
Следом за ним семенила маленькая субтильная женщина с
открытым блокнотом и ручкой, которая заглядывала в глаза шефа и ловила каждое
его слово.
— Это… — проговорил начальник и щелкнул
пальцами. — Где же Филимонов? Почему нет Филимонова?
— Едет, Сергей Сергеевич! — преданно доложила его
спутница.
— Это… медленно едет!
— Пробки, Сергей Сергеевич!
— Это… Мы-то доехали!
— У нас мигалка, Сергей Сергеевич!
— Это… при чем тут мигалка? Работать надо уметь!
— Да вот он, подъезжает!
Тут же из-за угла вылетела машина поскромнее и без мигалки.
С резким скрипом тормозов она остановилась возле памятника, и из нее выкатились
трое мужчин. Один из них тоже имел начальственный вид, но перед лицом Сергея
Сергеевича он заметно сник и стушевался. Даже его живот сразу как-то уменьшился
в размерах, как сдувшийся воздушный шарик.
— Филимонов! — рявкнул на него Сергей Сергеевич. —
Это… Почему не начинаешь?
— Я только получил указание… — залепетал
подчиненный. — У нас был срок на неделю позднее… мы были не готовы…
— Ты, Филимонов, должен быть… это… всегда готов, как
юный пионер! — Сергей Сергеевич хохотнул солидным начальственным басом, и
Филимонов льстиво подхихикнул. — Ты, Филимонов, учти — я уже доложил сам
знаешь куда. — И начальник ткнул толстым пальцем вверх, туда, где по вечно
унылому питерскому небу ползли вереницы тяжело нагруженных облаков. — Так
что, Филимонов, делай… это… выводы! Если что — нам с тобой отвечать придется!
— Не беспокойтесь, Сергей Сергеевич! — заторопился
подчиненный. — Мы уже сняли рабочих с других объектов… они вот-вот будут
здесь, и работы начнутся строго в соответствии с вашими указаниями!
— Вот то-то! — припечатал начальник. — Смотри
у меня, Филимонов, чтобы… это… в строгом соответствии, а то, сам знаешь…
Он развернулся и влез в свою машину. Его миниатюрная
спутница юркнула следом, включилась мигалка, и машина с начальством отбыла.
Тотчас же Филимонов распрямился, выпятил живот и превратился
в большого начальника.
— Где этот прораб? — рявкнул он на одного из своих
спутников. — Где его черти носят?
— На подходе, Петр Петрович! — отозвался
подчиненный и выхватил мобильный телефон тем жестом, каким голливудские ковбои
выхватывают револьвер сорок пятого калибра.
Он поднес револьвер… то есть мобильник, к виску, но не для
того, чтобы застрелиться, как можно было подумать, а для того, чтобы заорать в
него хриплым баритоном:
— Баранов, где тебя черти носят? Что значит — здесь?
В ту же секунду к памятнику подкатил запыленный джип. Из
джипа выскочил коренастый мужичок в серой немаркой курточке и строительной
каске.
— Баранов, почему не начинаем? — напустился на
него помощник Филимонова.
— Как не начинаем? — отозвался прораб. —
Начинаем!
В ту же секунду как по мановению волшебной палочки на
пятачке вокруг памятника появилась целая толпа смуглых мужчин в замызганных
комбинезонах, с ломами, лопатами и прочим ручным строительным инструментом. В
центре этой толпы возвышался могучий детина славянского вида, вооруженный
отбойным молотком. Гастарбайтерам, видимо, не доверили такой ценный инструмент.
— Начинай, Козлов! — скомандовал прораб.
Рабочий скинул молоток с плеча, подошел к памятнику и
бросился на него с таким видом, как будто это его кровный враг.
Раздался оглушительный грохот, и отбойный молоток вгрызся в
каменный постамент памятника.
— Интересно! — проговорил Леня и выбрался из
машины.
Он подошел к одному из спутников великого Филимонова и
обратился к нему:
— Нельзя ли буквально несколько слов для газеты
«Утреннее какао»? Насколько мы знаем, снос этого памятника должен был начаться
через неделю. А сейчас мы с вами видим, что работы уже начались. Наши читатели
хотят знать, с чем это связано…
Мужчина приосанился, откашлялся и проговорил хорошо
поставленным голосом:
— Работы по сносу памятника решено начать на неделю
раньше в связи с тем, что в наш город с визитом прибывает президент Республики
Гваделупа. А в том бизнес-центре, который будет возведен на месте этого
памятника, не имеющего, кстати, художественной ценности, будет размещен офис
первого совместного российско-гваделупского предприятия.
— Ясно! — радостно отозвался Маркиз. — Так и
передадим нашим читателям, которые будут с интересом следить за ходом стройки…
— Козлов, поднажми! — рявкнул Ленин собеседник,
повернувшись к рабочему.
Леня понял, что интервью закончено, и вернулся к своей
машине.
События явно ускорялись.
Бравый Козлов уже своротил половину постамента, а толпа
смуглых гастарбайтеров, вооруженных нехитрым ручным инструментом, поспешно
разгребала обломки. Так что к вечеру, надо полагать, от памятника героическим
строителям не останется и следа.
Значит, уже сегодня будет ненадолго открыт доступ к подвалам
Николаевского рынка и к тайнику Фортеля. И значит, уже сегодня можно ожидать
появления на руинах памятника всех персонажей драмы. Если, конечно, они
своевременно узнают о переносе работ.
Леня достал мобильник и набрал номер Лолы.
— Ты чего звонишь?.. — прошипела Лола в трубку
приглушенным голосом. — Знаешь же, что я в театре…
Маркиз вкратце рассказал ей о своих открытиях и о том, что
он только что видел.
— События ускоряются! — закончил он свой
рассказ. — Все произойдет сегодня ночью, так что не спускай глаз со
Скорпиона!
— Ладно… — И Лола отключилась.
Лола стояла за кулисами в ожидании своего выхода. Режиссер
Виталий Сергеевич, как и обещал, тут же впихнул ее в пьесу Островского на роль
горничной. Конечно, не «Кушать подано!», но тоже всего несколько слов.
— Но это пока, дорогая, буквально через несколько дней
все уладится! — говорил режиссер, беспрерывно гладя Лолу по плечу и даже
легонько ущипнув за подбородок.
Это было уж слишком, и Лолины глаза сверкнули от гнева.
Режиссер пришел в восторг от ее взгляда и пообещал Лоле большое будущее.
И вот сейчас она ждала своего выхода.
