Соньке я тогда, конечно, ничего не сказала, она веселая
ходила, потом отпуск взяла, вроде как тетка у нее заболела. А сама вернулась
через три недели вся загорелая — сразу видно, что от моря. Стало быть, тетку-то
Фортелем зовут…
— А потом что было?
— А потом уволилась наша Сонька и пропала куда-то,
через год встречаю ее случайно — бледная, пальтишко на рыбьем меху, в Театр
комедии, говорит, устроилась администратором. Ну, думаю, видно, хахаль ее снова
в тюрьму сел. А спрашивать ничего не стала — зачем человеку душу бередить?
— Да… — протянула Лола. — Ну что ж, пойду я,
пожалуй…
Тетя Глаша отпустила ее без сожалений — видно, и впрямь было
у нее много работы.
Самое удивительное, что все это время Пу И сидел у Лолы на
коленях паинькой и не делал попыток поиграть с лоскутками, рассыпать булавки и
покрутить швейную машинку.
«Ну и что я узнала? — уныло думала Лола, пробираясь
темными коридорами. — Что старуха ломает перед Ленькой комедию? Так где
тут криминал, может, она в маразме или врет из интереса, чтобы нескучно было…»
За такими мыслями она совершенно не заметила, как проскочила
нужный поворот, и сообразила, что сюда шла не так. Где-то впереди раздавались
голоса, и Лола решила идти туда — все же люди, хоть будет у кого спросить. Пу И
тихонько тявкнул, выражая согласие. Ему не нравилось бродить по темным
театральным закоулкам, там пахло пылью и еще чем-то неприятным.
Вскоре Лола поняла, что она каким-то образом очутилась за
сценой и голоса, что она слышит уже довольно ясно, есть не что иное, как
репетиция нового спектакля. На миг ей стало интересно посмотреть, что там они
ставят, и Лола осторожно продвигалась вперед, стараясь не стучать каблуками.
Кто-то пробежал мимо и свернул, не доходя до Лолы, она подошла к кулисе и
притаилась.
Репетировали Пушкина, «Каменный гость», и, разумеется, Лауру
играла Жанка. На ней надеты были черные джинсы и водолазка. Нарочно, поняла
Лола, чтобы было видно, какая она стала стройная. Господи, талия-то откуда
взялась? Хотя у самой Лолы с талией было все в порядке, так что совершенно
незачем было огорчаться — и так хватит поводов для расстройства.
Стискивая зубы, Лола смотрела, как Жанка танцует и поет,
аккомпанируя сама себе на гитаре. Нельзя не признать, что получалось у нее
неплохо. Эта песня испанских цыган… и голос такой низкий, с надрывом, движения,
правда, несколько угловатые… да еще Жанка слегка оступилась на скрипучей
половице…
В этом месте Лола почувствовала нечаянную радость.
«Но это же репетиция, и явно не последняя, а в платье Лауры
Жанкина угловатость исчезнет», — великодушно подумала Лола.
— Я не могу здесь стоять, мне свет в лицо бьет, оттого
и споткнулась, — капризно сказала Жанна.
— Николай! — крикнул начальственный голос из
зала. — Что у тебя со светом?
— Только установили все! — ответили сверху. —
Сами же вчера утвердили…
— Почему меня не спросили? — остервенилась
Жанна. — Вот упаду на премьере…
— Николай, сделай что-нибудь! — воззвал строгий
начальственный голос.
— Ладно, переустанавливать не буду, просто поверну…
Лола настолько забылась, что вытянула шею из-за кулис, чтобы
разглядеть, что творится наверху. Небольшая, щуплая на вид фигурка ловко
перемещалась под потолком, в темноте казалось, что фигура идет по воздуху.
Человек быстро вскарабкался по лестнице, перепрыгнул на другую стойку, так что
наблюдавшие дружно ахнули, как в цирке при выполнении опасного трюка.
— Так лучше? — Человек что-то сделал с
прожектором.
— Да вроде…
— Работать! — закричал режиссер. — Не
отвлекайтесь!
На сцене Лаура кончила петь и принимала теперь восхищение
гостей. Появился Дон Карлос — рослый красивый парень с длинными светлыми
волосами. Он тоже одет был просто — джинсы и не слишком свежая открытая майка.
Лола одобрительно оглядела широкие плечи, накачанные мускулы и пожалела, что
Дона Карлоса скоро убьют, буквально в этом же действии.
На сцене между тем разгорелась ссора, как и было у Пушкина.
— Твой Дон Жуан безбожник и мерзавец! — кричал Дон
Карлос. — А ты, ты дура!
На что Лаура отвечала ему гневно:
— Ты с ума сошел? Да я сейчас велю тебя зарезать моим
слугам, хоть ты испанский гранд!
И тут гитара издала душераздирающий звук, и раздался голос,
который Лола запомнила с учебы в институте, грубый и визгливый:
— Черт! Да что же это такое?
Лола осторожно выглянула из-за кулисы. Гитарная струна
лопнула, и Жанка раздраженно трясла кистью.
— Потешкина! — визжала она. — Да где эту дуру
носит?
Лола с удовлетворением констатировала, что видит перед собой
прежнюю Жанку. Исчезла испанская красавица Лаура, перед ней была торговка с
Сытного рынка, даже стройная фигура как-то оплыла, и Лола готова была поклясться,
что, если бы не черные джинсы, стали заметны бы толстые Жанкины ляжки.
— Потешкина! — орала Жанка, и тут мимо Лолы
пробежал кто-то, едва дыша, и на сцене показалась худенькая миниатюрная
тетенька самой незаметной наружности.
— Я тебе, чувырле, велела струны подтянуть? —
орала Жанка. — Ты можешь хоть что-то правильно сделать?
— Ну да, я подтянула, — скороговоркой забормотала
тетенька, — видно, вы слишком сильно дернули, вот и…
— Я тебе сейчас так дерну, так дерну, что мало не
покажется! — Жанка взмахнула гитарой с намерением, надо думать, разбить ее
о голову несчастной Потешкиной, актер, играющий Дона Карлоса, сделал шаг в их
сторону, не в силах терпеть такое безобразие.
Но не успел. Жанка с размаху опустила гитару, но, к счастью,
промахнулась. Тут на сцене появился режиссер — невысокого роста, лысый, тоже в
черных джинсах и футболке.
«Униформа у них такая в этом театре, что ли?» — мимоходом
подумала Лола.
— Спокойнее, — сказал режиссер, — не нужно
принимать все так близко к сердцу, Жанночка, не надо кричать, голос сорвете…
«С таким голосом можно пожарной сиреной работать, —
злорадно подумала Лола, — или заводским гудком».
— Эй, как вас… Матрешкина, — обратился режиссер к
невзрачной тетеньке.
— Потехина, — едва слышно ответила она.
— Ну да, Потешкина, — отмахнулся режиссер, —
принесите Жанне Михайловне воды. А мы продолжим. Поединок Дона Жуана с Доном
Карлосом, пожалуйста!
— Я не могу продолжать! — капризно сказала
Жанна. — Я должна прийти в себя…
— Хорошо! — Режиссер не стал спорить, хотя в его
голосе Лола уловила нотки недовольства. — Тогда сцена у статуи Командора,
а вы все пока свободны!
Мимо Лолы пролетела невзрачная тетенька со стаканом воды.
