А Леня пошел к выходу под разочарованными взглядами юных
посетительниц.
Финский переулок, как нетрудно догадаться, расположен
поблизости от Финляндского вокзала, рядом с Литейным мостом. Место это
оживленное, причина чего — близость вокзала и метро, а также множество остановок
наземного транспорта, связывающего центр города с Охтой, Пискаревкой и другими
окраинными районами.
Леня без труда нашел магазин спорттоваров, о котором говорил
ему татуированный старик. Однако входа в подвал с китайским салоном он не
видел.
Оглядываясь по сторонам, Маркиз хотел спросить про салон
кого-нибудь из местных жителей. Он шагнул уже к старушке интеллигентного вида с
авоськой в руке, как вдруг навстречу ему попалась пожилая цыганка в пестрой
многослойной юбке и длинной вязаной кофте неопределенного цвета. Появление ее
было неудивительно — в этом районе цыган очень много, они живут в ближних
пригородах и приезжают в город подработать.
— Постой, молодой-красивый, я тебе погадаю! —
завела цыганка, хватая Леню за руку. — Позолоти ручку! Все как есть
расскажу! Что было, что будет…
— Тетя, пропусти меня по-хорошему! — Леня
попытался проскочить мимо, но цыганка держала оборону и уже завладела его
рукой.
Она ухмылялась, демонстрируя полный рот золотых зубов, и
бормотала, разглядывая Ленину ладонь:
— Все расскажу… Всю правду… Что с тобой было, и что
сейчас есть, и что будет…
— Что было — я и так знаю, а что будет — не хочу знать…
лучше скажи, где здесь салон татуировок…
— Будет тебе, молодой-красивый, большая неприятность
через старую женщину! — не унималась цыганка. — Старая женщина хочет
тебя перехитрить… не верь ей, молодой-красивый!
Леня невольно вспомнил Саломею Леонардовну, подумал, не о
ней ли говорит цыганка, но тут же отбросил эту мысль. Откуда эта гадалка может
знать про Саломею?
— Мне это не интересно! — повторил он. —
Лучше скажи, где здесь салон тату, тогда я тебе дам немного денег! — И он
достал из бумажника не слишком крупную купюру.
— Какой такой салон? — опасливо переспросила
цыганка.
— Китайца, господина Вана.
Цыганка отшатнулась от него, переменившись в лице, и
поспешила прочь по переулку, метя тротуар подолом юбки.
«Даже денег не взяла! — удивился Маркиз. —
Странная какая цыганка! Не иначе как у нее с тем китайцем нехорошие отношения!»
— Этот китаец тут, вот в этот подъезд войдете, а там
подвал будет под лестницей!
Леня оглянулся и увидел ту самую старушку с авоськой.
Старушка показывала на обшарпанную дверь возле входа в
спортивный магазин.
Подъездная дверь была не заперта. На ней отсутствовал даже
самый примитивный кодовый замок, не говоря уже о домофоне. Леня толкнул ее и
вошел внутрь.
Подъезд был проходной, через него можно было выйти на другую
сторону, в один из бесчисленных окрестных дворов. Тут же, под лестницей,
имелась еще одна дверь без всяких табличек и номеров.
Маркиз в сомнении остановился перед этой дверью.
Ему показалось, что из-за двери доносится какая-то
приглушенная восточная музыка. Решившись, он толкнул дверь. Музыка стала
громче, за дверью обнаружились ведущие вниз крутые выщербленные каменные
ступеньки.
Спустившись по этим ступенькам, Маркиз попал в полутемный
подвал с низким сводчатым потолком. В глубине подвала на низком столе горело
несколько свечей, распространявших странный терпкий запах. Вдоль стен стояли
резные шкафчики, за стеклянными дверцами которых виднелись банки с каким-то
странным содержимым — то ли с какими-то кореньями, то ли с заспиртованными
змеями. Тягучая восточная музыка дополняла впечатление.
— Здлавствуй, гаспадин! — проговорил появившийся
из полутьмы подвала худенький старый китаец с редкой бороденкой и узкими
пристальными глазами. — Тебя плислал Кузьмич?
— Кузьмич? — переспросил Леня. — Ну да,
наверное, Кузьмич… если, конечно, вы — господин Ван…
— Ван, я Ван… — Китаец закивал, как фарфоровый
болванчик. — Гаспадин Ван — мое имя…
— Кузьмич сказал, что вы очень хорошо разбираетесь в
татуировках…
— Мало-мало лазбилаюсь! — Китаец скромно
потупился. — Вот дед мой — тот холосо лазбилался! Отец мой — тозе холосо…
а какую тату хочет сделать гаспадин? Отдыхающий длакон или сад хлизантем?..
— Дракон? — переспросил Маркиз. — Сад
хризантем? Нет, я еще не готов. Я хотел спросить вас про одну татуировку…
— Налисуй ее, гаспадин! — проговорил китаец.
Леня огляделся по сторонам и заметил на низком столе
несколько листов желтоватой бумаги, кисточку и фарфоровые чашечки с цветной
тушью. Китаец вдруг рванулся вперед, опрокинув стул, который задел столик, и
чашечки с тушью попадали бы на пол, если бы не отличная реакция Маркиза,
выработанная им за годы работы в цирке. Ну и от природы кое-что досталось… Леня
не делал резких движений, он подхватил две баночки, почти не глядя и не пролив
ни капли туши.
Китаец посмотрел очень внимательно, но ничего не сказал.
Леня взял кисть, обмакнул ее в синюю тушь и как смог
изобразил на листе скорпиона с угрожающе поднятым хвостом. Потом, обмакнув
кисть в красную тушь, пририсовал зубчатую корону.
— Я, конечно, плохо рисую, — проговорил он,
придвигая листок китайцу, — но вот примерно такая татуировка… Вам ее
когда-нибудь приходилось видеть?
На невозмутимом лице китайца не дрогнул ни один мускул,
только его глаза, и так узкие, сузились еще больше, превратившись в почти
незаметные щелочки.
— Плиходилось… — проговорил он тихим голосом,
похожим на шелест осенних листьев. — Мне плиходилось видеть очень много
всяких тату. И эту тоже…
Он отвернулся от Лени, подошел к столу с горящими свечами и
что-то посыпал на пламя. Цвет пламени изменился, оно стало зеленоватым, и
странный терпкий запах, который Леня почувствовал, войдя в подвал, значительно
усилился.
— Так что вы мне можете рассказать про эту татуировку? —
повторил Маркиз свой вопрос. — Не сомневайтесь, я заплачу вам за эту
информацию… если, конечно, она того стоит.
— Стоит, стоит! — Китаец снова часто закивал и
подсыпал в пламя еще немного порошка.
У Лени слегка закружилась голова, стены подвала
заколебались, помещение странным образом увеличилось в размерах.
— Что это… — проговорил Леня, закашлявшись. —
Это какой-то наркотик? Зачем вы это делаете, господин Ван?
— Не бойся, гаспадин, все холосо… — Китаец сложил
руки и заговорил.
Он рассказал Лене, что лет десять назад к нему в мастерскую
пришел человек, который попросил сделать у него на руке точно такую татуировку
— скорпион в красной зубчатой короне. На следующий день пришел еще один человек
и заказал такую же татуировку. Через день — третий и четвертый человек с такой
же просьбой. Господин Ван подумал, что это просто новая мода на тату. Но на
пятый день к нему в мастерскую пришли двое из тех, со скорпионом. Они велели
ему взять свои инструменты и отправиться с ними.
