— Ты так считаешь? — Лола потянула носом. —А
мне что-то подсказывает, что времени у нас нет!
— Что ты хочешь сказать? — забеспокоился Леня.
— А ты принюхайся — ничего не чувствуешь?
В подвале явственно запахло газом.
— Ох ты! — Леня с ужасом посмотрел на
дверь. — Ну да, над нами ведь кухня, и газ по-прежнему подведен. Кажется,
они решили превратить этот подвал в газовую камеру… или еще хуже…
— Что может быть хуже? — тоскливо произнесла Лола
и, спустившись по лестнице, поспешно отступила в глубину подвала, куда газ еще
не успел просочиться.
— Очень скоро здесь будет взрывоопасная смесь газа и
воздуха. Тогда достаточно щелкнуть зажигалкой, и вся эта больница взлетит на
воздух. Тогда одним махом они навсегда избавятся и от нас, и от архива…
— Умеешь ты, Ленечка, поднять настроение! Это ты и
называешь — соблюдать достоинство?
— Ну, должны же мы трезво смотреть на вещи…
— Спасибо — утешил! Может быть, заодно ты меня еще кое
в чем просветишь? Кому это мы так сильно мешаем?
— Может быть, мы узнаем это, когда прочтем содержимое
папки?
— Нет, дорогой! Я могу думать только о том, как отсюда
выбраться!
— Ну и как — много надумала?
Компаньоны переругивались злым шепотом, мечась по тесному
темному помещению, наступая на валявшиеся папки.
— Ой! — Лола взвизгнула и подпрыгнула, чуть не
ударившись головой о низкий сводчатый потолок.
— Что — тебе пришла в голову какая-то свежая
мысль? — осведомился Леня, направив на спутницу луч фонарика.
— Какая мысль! — выкрикнула Лола, пятясь и в ужасе
глядя себе под ноги. — По моей ноге кто-то пробежал! Огромная крыса!
— Да не крыса, а маленькая мышка, — ответил Леня,
светя фонарем на пол, — и очень даже симпатичная… а вот еще одна…
— Симпатичная?! — В голосе Лолы ужас и отвращение
смешались примерно в равных долях. — Маленькая?! О чем ты говоришь! Она
огромная и ужасная! Ты говоришь — еще одна? Сделай что-нибудь, а то я
немедленно умру от страха!
— Подожди умирать! — Леня наклонился и двинулся
вперед, светя перед собой. — Они тоже почувствовали запах газа и
отправились с вещами на выход. Крысы ведь бегут не только с тонущего корабля,
но и из тонущей… то есть, гибнущей больницы… может быть, они укажут нам путь
наружу…
— Ни за что не пойду за мышами! —Лола чуть не
плакала. — Да и потом — мы же больше их! Вон они какие маленькие!
— Да? — покосился на нее Леня. — Только что ты
говорила, что они огромные.
— Но все равно, где пролезет мышь, там человеку не
пробраться… даже такому стройному, как я!
— У тебя есть другие предложения? Лола промолчала, и
Маркиз двинулся вперед.
Следуя за мышами, он дошел до задней стенки подвала, возле
которой стоял огромный стеллаж с самыми старыми и потрепанными папками.
Посветив на полки, Леня увидел, что некоторые из них были помечены еще
шестидесятыми годами прошлого века.
Мыши скрылись под этим стеллажом.
— Ну и что — ты полезешь за ними? — с горькой
насмешкой проговорила Лола. — Флаг в руки, барабан на шею!
— Я вот о чем думаю, — протянул Маркиз, —
этот подвал длиной всего метров пятьдесят…
— Для нашей с тобой могилы он достаточно просторный!
— Да не сбивай меня с мысли! Метров пятьдесят, не больше…
а здание больницы гораздо длиннее.
— Ну и что?
— Не тормози! — Маркиз уперся ногами в пол,
навалился спиной на край стеллажа и сдвинул его с места.
Лола присоединилась к своему компаньону. Конечно, ее силы
были невелики, но тут сработал тот же эффект, что в известном случае с репкой:
бригада в составе дедки, бабки, внучки, жучки и кошки не могла справиться с
задачей, пока к ней не присоединилась крошечная мышка. Так и сейчас — с помощью
Лолы дело пошло быстрее, и стеллаж с чудовищным скрипом отъехал в сторону.
За ним оказался проем, кое-как заколоченный подгнившими
досками.
Леня разбежался, издал резкий боевой крик и пнул их ногой.
Доски разлетелись на куски, и Маркиз, не удержавшись, влетел
в темный пролом.
— Ленечка, ты жив? — Лола испуганно вглядывалась в
темноту.
— Да жив я, жив! — отозвался Леня, поднимаясь с
пола. — Только мышей тут гораздо больше, чем на твоей стороне!
— Ой! Тогда я туда ни за что не пойду! Лучше
смерть! — и Лола отступила от пролома.
— Осторожно, ты на нее чуть не наступила! — донесся
из темноты Ленин голос. — Какая крупная!
— Где? Ой! — Лола взвизгнула и бросилась вперед,
через секунду оказавшись рядом с Маркизом.
— После этой ночи мне придется тратить гораздо больше
денег на парикмахера! — проговорила она, в ужасе глядя под ноги.
— Это еще почему? — поинтересовался Леня.
— Седину закрашивать!
— Ладно, сейчас главное — дожить до утра! А на
парикмахера как-нибудь заработаем!
Леня посветил вокруг фонарем.
Они оказались в таком же большом подвале, как первый, только
гораздо более запущенном. Сюда, по-видимому, уже много лет не ступала нога
человека. Стены были покрыты густым слоем грязи и плесени, на полу виднелись
лужи. Но самое главное — в дальнем конце подвала под потолком просматривалось
кое-как забитое досками маленькое окошко.
— Вот он — путь на свободу! — радостно проговорил
Маркиз.
Он подбежал к окошку, пододвинул к нему пару ломаных ящиков
и, с трудом дотянувшись, обдирая пальцы, оторвал доски. К счастью, они уже едва
держались на проржавевших гвоздях.
Лола пробралась вслед за Маркизом, ступая, как по минному
полю и в ужасе глядя под ноги — здесь действительно было очень много мышей.
Леня подсадил ее, и Лола наконец выбралась наружу. Она села
на корточки, привалившись спиной к больничной стене, и с упоением вдохнула
ночной воздух, в котором смешивались запахи теплой земли, травы и отцветающей
сирени.
Через минуту к ней присоединился запыхавшийся Маркиз.
— Надо скорее отсюда уходить, — прошептал он,
опасливо оглядевшись, — ведь они действительно могут с минуты на минуту
взорвать больницу!
Лола вскочила и устремилась к зарослям бузины, за которыми
они несколько часов назад спрятали свою машину.
Машина была на месте.
Леня сел за руль, вставил ключ в зажигание…
Мотор не подавал признаков жизни.
— Ну вот, — горестно выдохнула Лола. — А Ухо
клялся, что это отличная тачка…
