— Мне кажется, кто-то действительно нанял убийцу, здесь вы правы, но я не думаю, что это Барри Дин. У него железное алиби, и с местом преступления его ничто не связывает. Забудьте о нем.
— Софи думала, что владеет положением. Она скопировала все его письма на аккаунт в «Интернет-Волшебнике» из предосторожности. Но он вложил паука в одно из своих писем, а может, и в несколько, и вся почта исчезла. А когда она попыталась показать, что может делать все, что захочет, занимаясь перед камерами сексом с Тимом Ковени, он устроил себе алиби и убил ее перед теми же объективами.
— Дешевая психология, и только, — возразил Макардл. — У нас нет ничего, чтобы связать Дина и Софи Бут. И хуже всего то, что вы считаете, будто она сама напросилась.
— Нет, сэр, я так не считаю.
— Был такой разговор в группе. Я этого не потерплю.
— Она не понимала, что надвигается, сэр. Не видела, что он за тип.
— Мне следует подать на вас рапорт за то, что вы натворили. Вы же могли лишить нас важного свидетеля.
— Я должен был знать наверняка, сэр. Я думаю…
— Не важно, что вы думаете. У нас есть серьезный подозреваемый, и когда я закончу с вами, я собираюсь поговорить с ним.
— Подозреваемый, сэр?
Макардл откинулся на стуле, сплел пальцы у себя на макушке и проговорил:
— Мы установили, чья сперма найдена на простынях. Энтони Бута.
Ощущение было такое, как будто я еду в экспресс-лифте в полной непроницаемой тишине. Я сказал:
— Это не означает, что Бут убил Софи.
— Нет. Но, разумеется, это дает ему мотив, не так ли? Дядя, который сожительствует с племянницей и при этом находится в центре общественного внимания, мог подумать, что история, чего доброго, попадет в прессу. Почему бы ему тогда не прибегнуть к убийству, чтобы сохранить тайну? А если Софи удалось записать одну из таких встреч, это объясняет, почему жесткие диски были выломаны из компьютеров. У вас не очень счастливый вид, Джон.
— Пожалуй, вы меня ошеломили, сэр.
— Мы ждем, когда прибудет Энтони Бут. Со своим адвокатом, разумеется. Если понадобится, мы проговорим с ним всю ночь. Ни слова об этом никому за пределами команды. Надеюсь, новость не распространится.
— Могу ли я спросить, сэр — НСКР может вмешаться?
— Они уже участвуют. Я просил их проследить происхождение факса, переданного через ретранслятор.
— Если они пообещали вам, сэр, что найдут информацию, они заблуждаются. Куба ничего не выдаст.
— У меня другое мнение.
— Но…
— Разговор окончен, — оборвал меня Макардл. — Вы тут натворили достаточно, Джон. Помните, что я говорил об игре в команде?
— Если вы об АРЭСН, сэр, так мне надо было срочно найти Ковени. Казалось, что лучше всего…
— Дурацкая выходка. Она могла скомпрометировать важного свидетеля. Считайте, что вам повезло. Я не упоминаю вас в рапорте. Идите домой, Джон. Если понадобитесь, я вас вызову.
Дэвид Варном ждал за дверью кабинета Макардла. По тому, как он улыбнулся мне в лицо, когда я проходил мимо, я понял: он слышал все и знает, насколько плохи мои дела.
Часть вторая
НЕСОКРУШИМЫЙ
20
Я отправился домой. Переоделся в шорты и футболку, разморозил пару лепешек с мясной начинкой и, устроившись на балконе, съел их. Выпил бутылку пива и несколько минут поболтал с Джули — так, о чем-то несущественном. Затем открыл еще бутылку и просмотрел досье на Барри Дина, которое скопировал в свой мобильник. Было жарко. Небо на востоке становилось свинцовым, возможно, надвигалась гроза… Кружил вертолет, беспокойно ощупывая лучом прожектора скопление небоскребов… Совсем рядом завывали сирены… В многоэтажном доме по ту сторону канала, окаймленного рядами деревьев, орала музыка… Где-то плакал ребенок.
Я думал о Софи Бут, вспоминал предостережение Макардла и ухмылку Дэвида Варнома.
Я понял, что не могу оставить все так, как есть.
Откупорил еще одну бутылку пива. Прослушал первые четыре песни из альбома «Клэш» «London Calling», потом включил «The Boatman's Call» Ника Кейва. Звуки рояля и густой проповеднический бас Кейва заставили меня действовать.
Я покрыл два листа бумаги именами и стрелочками, затем порвал их и начал сначала.
За Дином водилась привычка подглядывать, хотя он при этом не придерживался определенной тактики. Одной из жертв была мать-одиночка двадцати двух лет. Цвет ее волос напоминал отстоявшуюся воду, в которой перемыли груду грязной посуды. Она всегда глядела настороженно, а резкие черты ее лица носили отпечаток нищеты и тяжелых жизненных неудач. Другая жертва — сорокалетняя разведенная деловая женщина средиземноморского типа. Темные курчавые волосы и черные, точно оливки, глаза. Мать-одиночка проживала в муниципальном здании-муравейнике на Эссекс — роуд, где Дин снимал комнату после того, как его выставили с первого и единственного места работы. Вторая женщина владела небольшим питейным заведением, где отребье преступного мира перемешивалось с толпой телевизионных актеров, писателей-детективщиков и журналистов старой школы. Вероятно, Дин пристал к этим женщинам лишь по той простой причине, что они были рядом и он видел их каждый день.
Я вспомнил фотографию Софи на белой доске в отделе убийств — юное смеющееся лицо, пышущее здоровьем.
Интересно, как же Барри Дин нашел ее, почему заглянул именно на ее сайт? Сайтов ведь много. То, что это была случайность, не казалось удачной версией…
Теперь я почти не сомневался, что он и был тем самозваным Мстителем.
Интересно, думал я, а Дэмиен Наццаро, который ездил с Дином на Кубу и вместе с ним вернулся, исполнитель или подставное лицо?
Я размышлял о сделке, которую собиралась заключить Софи. Она спровоцировала Тима Ковени на кражу ноутбука из ее машины. Она бросила вызов всему миру. Она ненавидела своих родителей. Она терпеть не могла добровольную нужду, разросшуюся семью, благотворительность. Она любила выделяться, ей нравилось ощущение возбуждения, нравилось рисковать.
Я размышлял и об Энтони Буте, любителе порнушки. Он не делал из этого тайн. Он позволял племяннице пользоваться его старой квартирой, покупал ей компьютеры и одалживал большие суммы денег, чтобы она могла оплачивать свои сайты. Интересно, наблюдал ли он за ее нехитрыми сексуальными играми? Пошел ли он дальше простого наблюдения? Я все думал об этом пятне спермы. И об извращениях в сети, и о шантаже…
Я допивал уже четвертую бутылку пива, то и дело бросая через всю комнату тряпичную мышку — развлечение для Архимеда. Робот-сова с радостью бросался с высоты на игрушечную мышь. Он ловил ее клювом, вперевалку пересекал комнату и бросал игрушку к моим ногам, а потом взлетал на свою жердочку и выжидательно следил, когда я повторю развлечение. Раздался звуковой сигнал, и лишь через минуту я осознал, что исходит он не от Архимеда, а от моей веб-книжки.
