– Мы и так это делаем. Правда, дочка говорит, все это ерунда.
– А ты меньше ее слушай. Она живет за Федором, как за каменной стеной, и ни о чем не думает. Они ведь, наоборот, доллары на рубли меняют.
– Да, повезло нашей Оле с мужем. Такой хороший попался!
– Повезло, повезло, – бурчал Анисим Максимович и поглядывал на часы. – Так во сколько зять обещал подъехать? Небось, сразу из больницы и к нам? Прямо из операционной. Напряжение какое, знаешь? Ему сразу, чтобы расслабиться, водочки холодной выпить надо, граммов сто.
– Тебе всегда так. Если что – водка лучшее лекарство. Вот зятю я налью, а ты обойдешься.
– Как это так?
– Ты же не из операционной, ты же от телевизора оторваться не можешь.
– Я свое отработал.
– И отпил, теперь здоровье беречь надо.
– Ты что, одному ему пить неприлично. Он же человек культурный. Так когда они придут?
– А вот этого я уж не знаю.
– Так позвони дочке и узнай.
– Сам позвони. Ты же ее номер знаешь? Заодно и с внуками поговоришь.
– А что мне с ними по телефону говорить! Приедут, тогда и поговорю.
Деду не нравилось, что родители слишком балуют внуков. И вообще он был приверженцем спартанского воспитания детей, чего и в помине не было в семье его зятя.
Наталья Евстафьевна умаялась. Но, правда, к семи часам все успела приготовить. Оставалось лишь разложить по тарелкам, и можно садиться за стол.
Анна Павловна Николаева, соседка Малашковых с третьего этажа, решила, что сегодня немного нарушит свой распорядок. А именно: посмотрит вечером очередную серию бесконечного мексиканского мыльного сериала. Поэтому и собралась выгулять свою Дину второй раз загодя.
– Собирайся, – сказала она болонке и потрепала ее по толстому загривку.
Затем взяла поводок. Болонка явно не хотела идти на улицу. Она повертела лохматой головой и жалобно заскулила, просясь у хозяйки остаться дома.
– Нет, нет, пойдем. О том, что ты останешься, а я пойду, не может быть никаких разговоров.
Болонка попыталась спрятаться за кресло, но Анна Павловна применила силу, уворачиваясь от мокрого собачьего языка, и пристегнула поводок.
– Пойдем, маленькая, пойдем, А вернемся, сядем смотреть телевизор. Я тебе дам что-нибудь вкусненькое.
И Анна Павловна вместе с болонкой покинула квартиру. На втором этаже она столкнулась с двумя мужчинами в одинаковых кожаных куртках, не спеша поднимавшимися по лестнице.
«Странные парни, – подумала Анна Павловна, – интересно, к кому это они идут? Раньше я их никогда не видела, вроде из молодых людей никто в нашем подъезде не живет».
Ее болонка при виде незнакомцев как-то странно тявкнула и прижалась к ногам хозяйки.
– Не бойся, тютя, не бойся, – пробурчал один из них, кутая нижнюю часть лица в шарф. Он переступил через болонку и махнул рукой:
– Пошли, пошли скорее, нас уже ждут.
Второй крякнул, огляделся по сторонам, пропуская женщину с собачкой.
– А вам, собственно, кого? – уже с нижней площадки спросила Анна Павловна.
Но мужчины не ответили. Она слышала их тяжелые шаги. Болонка рванулась и потащила хозяйку за собой.
"Не хотят отвечать, не надо. Да мало ли кто живет в нашем подъезде?
Родственников у всех хватает. И близких и далеких".
Анна Павловна хоть и знала в лицо всех жильцов, даже квартирантов с пятого этажа, но не знала всех их родственников.
Она вышла с Дианой на улицу и спустила болонку с поводка У подъезда никого не оказалось, и Анне Павловне не с кем было поговорить, не у кого было спросить, к кому это пошли двое молодых широкоплечих мужчин. И любопытство продолжало распирать женщину.
А те двое поднялись на четвертый этаж. Один вытащил из кармана кожанки бумажку и сверил цифру, написанную на ней, с номером на двери квартиры, А затем показал пальцем на дверь. Второй сунул левую руку за пазуху, а правую, в кожаной перчатке, положил на кнопку звонка.
– Анисим Максимович, открой! – услышав звонок, крикнула из спальни Наталья Евстафьевна. – Наверное, Ольга с Федором.
– Сейчас открою, иду.
Анисим Максимович тяжело поднялся с кресла и направился к двери. А его супруга спешно сбросила кухонный передник и принялась надевать чистое платье, давно отутюженное и положенное на кровать.
– Поспеши!
– Иду, не на морозе стоят.
Анисим Максимович подошел к двери и, даже не взглянув в глазок, не спросив «кто там», повернул ручку замка и открыл дверь.
– Малашковы здесь живут? – обратился к нему незнакомый мужчина в кожаной куртке, взглянув прямо в глаза Анисима Максимовича.
– Да, я Малашков. А что вы хотели?
– Ничего, ничего, – мужчина поставил ногу так, чтобы Анисим Максимович не смог закрыть дверь, а затем решительно вошел в квартиру.
Второй шагнул за ним.
– Что вам надо? Кто вы такие, ребята? – строгим голосом, еще не успев толком испугаться, осведомился Анисим Максимович.
– Заткнись, козел! – рявкнул один из вошедших.
Анисим Максимович опешил, – Как вы позволяете себе… – страх медленно обволакивал его душу.
– Заткнись, козел! – повторил пришелец и толкнул Анисима Максимовича в грудь.
Старик покачнулся, ударился о стену и чуть не упал.
– Да что это такое! Что вы себе позволяете! Кто вы такие? Вторглись в чужую… – как ни старался хозяин квартиры, голос его все равно звучал очень тихо.
– Молчи ты, хрыч старый! Еще раз вякнешь – и будешь мертв, понял? – с каким-то зловещим присвистом произнес второй, а затем направился осматривать квартиру.
– Анисим Максимович! Анисим, что там такое? – из спальни, полуодетая, выглянула Наталья Евстафьевна.
Муж стоял у стены и беззвучно, как рыба, открывал рот.
– Сиди тихо, старая карга! – мужчина заглянул в спальню, а его напарник стоял, держа руку за пазухой, рядом с Анисимом Максимовичем.
– Да что это такое?! Что вам надо? Кто вы такие?.. – громко крикнула женщина.
– Я тебе сказал, старая б…, молчать! – в руке мужчины с шарфом появилась резиновая палка, короткая, но увесистая.
Палка взлетела в воздух, и Анисим Максимович услышал глухой удар.
– Значит, это ты Малашков Анисим?
– Я! Я! А что вам надо?
Анисим Максимович хотел рвануться к спальне, но резкий удар дубинкой остановил его, и он, захрипев, осел прямо у вешалки, судорожно хватая ртом воздух.
