Книга Графиня Тьмы, страница 42. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Графиня Тьмы»

Cтраница 42

— Другими словами, во время поисков к нему не заходили?

— Как раз заходили. Жандармы — народ бесстрашный, особенно ваш капитан Кренн, наглости ему не занимать. Это он ходил к Яну, его там все называют Горнек, что значит «Рогатый», то есть дьявол, но никого так и не нашел. Старик впустил его в свое логово и разрешил произвести там обыск, а сам сидел и чистил рыбу для супа и на вопросы отвечал сквозь зубы или просто пожимал плечами, но со мной-то он заговорил…

— Так, значит, он вас хорошо знает?

— Я, видите ли, старая шуанка. А Ян тоже, бывало, шуанил, он ненавидит Синих. А про меня говорит: «Ты хорошая». Так почему бы не поболтать? Я так и думала, что он мне скажет то, что я хочу узнать, уверена была, что если кто-то и знает об исчезновении Фужерея, то только он.

— И что же?

— Вот что произошло. По крайней мере, то, что Ян мне рассказал. Ночью, которую вы провели на постоялом дворе, Рогатый — это прозвище ему очень подходит: вихры на его голове торчат, как рожки! — проснулся еще до зари. Вспомнил, что забыл на скалах свой сачок, а море прибывало. Пошел за ним и там обнаружил нашего друга с ужасной раной на голове, из которой еще сочилась кровь. Ян сообразил, что его положили на скалы, чтобы тело унес прибой. Недолго думая, он взвалил Фужерея себе на спину, и вовремя: вода уже подобралась к башмакам раненого. И потащил домой. Вернее, в тайник, а где этот тайник находится, я не знаю — он боится говорить, чтобы другие не нашли.

— А он понял, кто это такой?

— Говорю вам, он шуанил время от времени. Да и потом, Фужерей несколько раз приезжал в замок Вал, когда там еще хозяйничали Шатобрианы. Так вот, Ян оказал ему первую помощь и хорошенько спрятал, чтобы не слышно было стонов. Все это продолжалось несколько дней, и частенько ему казалось, что раненый вот-вот отдаст богу душу, но Ян все-таки вытащил его из тисков смерти. Надо сказать, если бы он захотел, то был бы лучшим врачом в Верхней Бретани, ведь он, хоть и очень давно, служил хирургом на флоте, пока его за какую-то провинность оттуда не попросили. Я так и не поняла, каким образом, но ему удалось залечить рану на голове Фужерея, и в конце концов тот стал на ноги, ну или почти встал. Сейчас у него только один недуг: потеря памяти.

— А он все еще там?

— Нет. Он у нас. Я рассказала сестре Леони все, что удалось узнать. Ну, она, конечно, сразу в крик: не может, мол, человек его положения валяться до скончания века в какой-то вонючей хибаре в компании с этим старым сумасшедшим. И заявила, что надо ехать за ним. Мы и поехали ночью к Рогатому, но не через Гильдо. Там еще есть одна дорога, через Трегон, она потом спускается практически до самых развалин. Не стоило большого труда убедить Яна отдать нам своего «пациента». Я думаю, он даже обрадовался, потому что, как только ему стало лучше, Фужерей начал беспрестанно шуметь: все время поносит каких-то врагов и… вдобавок поет!

— Он поет?

— Ну да, и порой занятные песенки. Если бы не было так грустно смотреть на то, во что он превратился, не скрою, я бы от души повеселилась, наблюдая, как моя сестрица дрожит от ужаса, ну прямо как добрая христианка, брошенная на съедение львам, когда Бран распевает свои куплеты.

— А слышите их вы одни? А соседи?

— О, соседи в курсе дела. Кроме того, не было никаких причин прятаться, ведь Фужерея все еще разыскивала жандармерия. Я сама к ним сходила на следующий день после того, как мы притащили его домой.

— А как вы объяснили, где его нашли?

— Ох, я чувствую себя виноватой перед Рогатым… Сказала, что Фужерей бродил в одиночестве в ландах, и что сначала я не узнала его: в лохмотьях, с длинной

бородой, лицо ужасное, а на голове под старой шляпой бритый череп с кустиками отрастающих волос… И я решила перевезти его к нам в дом.

— Вы думаете оставить его у себя?

— Куда, по-вашему, я могу его отправить в таком состоянии? За ним ведь нужен уход…

— Но, может быть, и дома за ним могли бы ухаживать? Насколько мне известно, в Фужерее он живет не один, а в окружении, как мне показалось, преданных слуг.

Мадемуазель Луиза вдруг густо зарделась, будто бы мигом перевоплотилась в свою чувствительную сестру Леони, и закашлялась, прочищая горло:

— Конечно, конечно! Но, знаете, это имение, торчащее на мысу, оно ведь абсолютно изолировано от всего… кроме моря. А в нашем городе есть все, что требуется, включая доктора и аптеку.

— И, главное, — хитро улыбнулась Лаура, — мадемуазель Леони хочет сама лично ухаживать за дорогим больным.

Луиза де Вильне не удержалась от смеха:

— Вижу, что вы не заблудились в лабиринте ее чувств, и я выскажусь определеннее: прошли времена салонного жеманства. Моя сестра вот уже много лет стремится привязать к себе нашего друга и счастлива заполучить его даже в таком плачевном состоянии. Она так трогательно заботится о нем, — добавила она уже совсем серьезно.

— Не сомневаюсь. Я думаю, мне ни к чему наносить вам ответный визит, ведь господин де ла Фужерей совсем ничего не помнит?

— Ни к чему, это верно. Но я хотела, чтобы вы успокоились и знали, что его нашли, он жив и находится в безопасности.— Спасибо вам. И все же не могу отделаться от вопроса: кто же так поступил с ним? Трактирщик из Гильдо? Он и вправду похож на убийцу…

— Я тоже об этом думала, но у того не было причины набрасываться на Фужерея. Ян говорил о каком-то неудачном падении со скал…

— Да что ему там делать, на скалах, в полной темноте? Ведь он, как раз не доверяя трактирщику, сам объявил, что ложиться не будет и просидит всю ночь в зале… Ваш Горнек кажется глупее, чем вы о нем рассказывали.

— Не заблуждайтесь на его счет! Он выдал мне так называемую «официальную версию». Но сам он в нее не очень-то верит. Теперь наш бедный Фужерей пополнит своей историей коллекцию страшных сказок о замке Жиля [46] .

Мадемуазель Луиза с явным удовольствием допила свой кофе и поднялась. Лаура тоже встала, но вместо того, чтобы проводить ее к выходу, попросила подождать, а сама убежала и вернулась с трехфунтовым джутовым мешком, перевязанным бечевкой с красной печатью.

— Ваш раненый очень любит кофе, — сказала она, — этой тяжкой зимой, возможно, у вас его не хватает, а у нас еще есть.

Старая дева вновь покраснела, но на этот раз от удовольствия. И, обхватив Лауру за плечи, по-крестьянски звучно расцеловала ее в обе щеки.

— Спасибо! — растроганно сказала она. — У вас доброе сердечко, деточка, я в этом никогда не сомневалась.

Она собралась уходить, но Лаура, видя, что погода не улучшилась, попробовала ее задержать:

— Вы ведь не поедете сегодня обратно в Планкоэ? Лучше будет переночевать здесь.

— Благодарю, но не останусь. Домой я тоже на ночь глядя не поеду. Переправлюсь через Ранс, а там уж найду, где провести ночь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация