— Дети с «зелеными наклейками», — догадался Макмиллан.
— Именно. Предполагалось, что результаты будут высокими, что можно было бы использовать как хорошую базу для запуска вакцины в массовое применение.
— И протесты после этого были бы бессмысленны, — проворчал Макмиллан, покачав головой.
— Я не могу не обратить ваше внимание на то, насколько сильно нам необходима новая вакцина против туберкулеза. БЦЖ безнадежно устарела, и болезнь вновь возвращается. Если мы ничего не предпримем в ближайшее время для защиты наших детей, вскоре перед нашими глазами могут предстать темные времена начала двадцатого столетия, когда повсеместно люди умирали от «истощения».
— Но вместо этого в компании произвели нечто, что подвергло риску жизни более сотни детей? — сказал Данбар.
— Кажется, это уже слишком далеко заходит, — отрезал Коутс. — Хоть мы и в курсе, что есть проблема…
— Вы в курсе, что есть проблема?! — взорвался Макмиллан; он едва мог поверить своим ушам.
— Позвольте мне объяснить, — Коутс примирительно поднял руки ладонями вперед. — На самом деле, с вакциной, как таковой, все в порядке.
Макмиллан выглядел так, будто готов снова взорваться, но Коутс вновь сделал жест, призывая его к спокойствию.
— Вакцина «Никол» прошла все лабораторные тесты и была успешно опробована на животных. Уверяю вас, это чрезвычайно хорошая вакцина, намного превосходящая БЦЖ в плане выработки иммунитета против туберкулезной бациллы.
— Но?.. — уточнил Стивен.
Коутс кивнул.
— И я признаю, что это очень большое «НО», что-то пошло совершенно не так, когда вакцину передали компании, которая по договору должна была приготовить для нее пузырьки для упаковки.
— Что именно?
— Где-то в процессе производства эти пузырьки были загрязнены неким токсичным агентом, ядом, атакующим клетки кожных покровов человека. Именно он стал причиной проблем в некоторых случаях. Мы полагаем, туда попали лишь следовые количества, но, очевидно, этого было достаточно для инициации заболевания у нескольких детей.
— Так детей отравили, а не заразили? — уточнил Данбар.
— Да.
— И откуда взялся этот токсин? — спросил Макмиллан.
— Насколько мы понимаем, «Редмонд Медикал», компания, в задачу которой входило изготовление пузырьков, получила заказ упаковать некоторые вещества еще для одной компании, ожидавшей новые компоненты для препарата от рака. Похоже, следы одного из тех веществ каким-то образом попали в пузырьки, использованные для вакцины «Никол». Ведь это было следующее задание в их списке. В компании до сих пор не уверены, как такое могло произойти. Они считали, что их системы очистки и стерилизации надежны. Не нужно упоминать, что все работы на предприятии были приостановлены, а производство вакцины передано другой компании.
— У одного из детей, которым ввели вакцину, был ослаблен иммунитет, — заметил Стивен. — Ему поставили трансплантат костного мозга год назад.
При этих словах поднялся еще один мужчина и представился как доктор Джон Лейтон, который руководил поставкой вакцины из «Сент-Клер».
— Я в курсе, — признал он. — Но так как вакцина «Никол» не является живой вакциной, ребенку ничего не угрожало. Вполне возможно, что у него не выработались антитела к этой вакцине, но он никак не мог заболеть из-за нее.
— Но он мертв, — надавил Данбар.
— Не из-за вакцины.
— Уверен, мы все об этом очень сожалеем, — печально сказал министр, и его поддержали остальные.
— Но почему этот ребенок оказался более восприимчивым к яду, чем другие? — спросил Стивен.
Лейтон пожал плечами.
— Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, обычное отклонение в человеческом организме. У нас у всех разный уровень восприимчивости к тем или иным вещам. То же самое может касаться и токсинов.
— А возможно ли, что тут просто решили сэкономить на производственном процессе, так сказать, срезать угол? — напрямую спросил Макмиллан. — Небрежное отношение к технологическому процессу?
— Ни в коем случае! — отпарировал Коутс. — Мы досконально прошерстили все технологии в фирме. К ним не в чем придраться.
— Но отрава все равно оказалась в пузырьках, — гнул свое Данбар. — Яд, который уже убил одного ребенка и, похоже, скоро прикончит еще одного.
— Боюсь, что так, — произнес Лейтон. — И мы все глубоко сожалеем об этом.
— Насколько я могу понять, вы все еще устанавливаете, что в точности произошло? — поинтересовался Макмиллан.
— На данный момент мы проверяем оборудование, которое использовалось при производстве пузырьков.
— И куда нас это привело? — подал голос министр. — «Сай-Мед» поймало нас. Под «нами» я подразумеваю членов Правительства Ее Величества, на месте преступления, за которое нам придется понести коллективную ответственность. Хоть и виноваты чересчур рьяные работники и, возможно, недопонимание того, насколько гибкими могли бы быть правила при текущем положении вещей, мы все в ответе за то, что ста восьми нашим школьникам поставили новую вакцину и, стоит заметить, невольно подвергли их жизни риску. Не нужно быть издателем желтой прессы, чтобы понять: чем это все закончится, если предать ситуацию огласке. На случай, если у кого-то еще остались сомнения, — продолжил Коутс, — правительство падет, родители детей начнут судебные иски по криминальным и гражданским статьям, программы по разработке вакцин будут остановлены, и мы окажемся беззащитными перед лицом любой террористической угрозы. Террористы будут вольны насылать на нас чуму за чумой, пока мы все не погибнем, а наша славная зеленая страна не превратится в бесплодную пустыню.
— А чиновники здравоохранения и безопасности смогут сплясать на наших братских могилах, как только будут возведены подходящие защитные барьеры от Лендс-Энд до Джон-о'Гротс,
[20]
довольные при мысли, что не допустили нарушения законов о безопасности вакцин, — желчно произнес Макмиллан.
— Пища для размышления, а, Джон? — спросил министр, чтобы развеять воцарившуюся тишину.
— А если мы ничего не предпримем? — угрюмо поинтересовался Макмиллан, и от этих слов сердце Стивена пропустило удар.
— Буду предельно с вами откровенен; ничего особо не изменится. Мы должны настоятельно требовать создания новых вакцин и ускорять процесс проведения испытаний. Мы просто вынуждены так поступать. Время не на нашей стороне, а позволять Минздраву решать, жить нам или умереть, — не вариант. Периодически кто-то будет становиться жертвами, но так должно быть, если мы хотим выжить.
— По крайней мере вы честны, — резюмировал Макмиллан.
