Администратор сидел, развернувшись спиной к холлу, и смотрел по маленькому переносному телевизору какой-то футбольный матч. Я тихонько положил ключ-карту на стойку и, никем не замеченный, выскользнул из дверей отеля.
На улице начался дождь. Над крышами зданий клубились серые тучи, мощные порывы ветра заставляли редких прохожих жаться к стенам или, согнувшись в три погибели, пробираться навстречу дождю, держа перед собой трепещущие зонтики. Не обращая внимания на хлещущие по щекам струи, я дошел до Центрального вокзала и начал пересекать его огромный сводчатый зал, лавируя между многочисленными киосками, сэндвич-барами и людьми, которые, словно сговорившись, путались у меня под ногами.
Найдя телефон-автомат, я позвонил Финну. Я был уверен, что у него есть номер Линды Вильбьерг. Финн не отвечал. Я представил себе, как он беседует с каким-то книготорговцем, косится на дисплей своего мобильника и, видя, что номер ему незнаком, не берет трубку.
Закончив разговор, я направился к главному входу в вокзал. Там я плюхнулся в первое попавшееся такси и велел шоферу отвезти меня в «Форум».
Вероятно, я был единственным человеком во всей Дании, не имеющим мобильного телефона, и все мои знакомые не уставали ругать меня за это. Даже Бьярне несколько лет назад завел себе мобильник и, хотя он никогда бы в этом не признался, теперь уже не мыслил себе жизни без него. В отличие от меня. Я ценил возможность внезапно исчезнуть, скрыться ото всех. Мне нравилось, что меня никто не может внезапно потревожить, что никому не надо рассказывать, где я нахожусь в данный момент. На самом деле у меня в жизни крайне редко возникали ситуации, когда отсутствие мобильного телефона ощущалось особенно остро. Одна из них сложилась сейчас, когда я направлялся в такси к «Форуму».
Мне казалось, что мы движемся крайне медленно. Движение в центре и вправду было весьма оживленным, и мы больше стояли, чем ехали.
Невозможно было предугадать, была ли Линда Вильбьерг в настоящий момент на ярмарке, и я начал продумывать, что именно скажу ей или Финну, если мне придется выпытывать у него ее номер.
Выставочный зал был до отказа забит людьми — пожалуй, еще более плотно, чем центр города — транспортом. Мимо меня нескончаемой чередой плыли различные лица, которые для меня имели одно несомненное сходство — это не были лица ни Финна Гельфа, ни Линды Вильбьерг.
Около стенда издательства «ZeitSign» я увидел Финна, разговаривающего с тремя мужчинами в строгих костюмах. Увидев меня, он сразу же призывно замахал рукой и, когда я подошел, представил меня своим собеседникам. Они принялись наперебой поздравлять меня с блестящими отзывами на мой новый роман в прессе. Я пропустил мимо ушей их имена и род занятий, изобразил, как мог, приветливую улыбку, пожал потные ладони и поблагодарил. Красноречиво мотнув головой, я сигнализировал Финну, что хотел бы поговорить с ним наедине. Он кивнул и жестом дал понять, что через две минуты освободится.
Стенд был забит посетителями. Некоторые из них посматривали в мою сторону. У меня возникло ощущение, что еще немного — и они всей толпой набросятся на меня. Единственным человеком, способным меня защитить, был Финн, так что далеко отходить от него не стоило. В то же время я чувствовал, что не сумею долго стоять здесь, привлекая всеобщее внимание.
Я боком протиснулся в помещение за стендом. К счастью, здесь никого не было. Пиво в установке закончилось — я вынужден был с сожалением констатировать данный факт, когда подставленный мной стакан с сердитым шипением наполнила сплошная густая пена. Правда, под столом стоял запасной бочонок, однако я абсолютно не представлял себе, как его заменить, и с такой силой швырнул стакан в мусорное ведро, что он выскочил оттуда и закатился в угол. Пару минут я мерил шагами крохотную комнатку, затем опустился на стул и уткнулся лицом в ладони. Пытаясь не вслушиваться в непрерывное жужжание голосов, долетавшее сюда из зала, я на мгновение пожалел, что у меня нет слухового аппарата: звук можно было бы уменьшить или же совсем выключить. Прикрыв глаза, я попытался сосредоточиться на хаотично возникающих в моем сознании картинах. При этом старался ни о чем не думать. Вскоре это действительно помогло — посторонние звуки, действовавшие мне на нервы, практически перестали тревожить.
Не знаю, сколько времени я просидел так. Внезапно я ощутил, как мне на плечо легла чья-то рука.
— Да ты, никак, заснул? — со смехом сказал Финн. — Ну ты даешь! Заснуть посреди такого гвалта. Это ж какой талант надо иметь!
— Задремал на секундочку…
Финн снова улыбнулся:
— О’кей, проехали. — Внезапно он посерьезнел. — Слушай, Франк, а ведь ты опоздал. Вернее, это даже и опозданием-то не назовешь — просто не явился, и все. Ты вообще помнишь, что с утра должен был раздавать автографы?
Я неохотно кивнул.
— Я потому с утра и звонил, — продолжал Финн. — Ты сказал мне, что едешь. Черт возьми, старик, ведь мы же договорились! Что с тобой?
Я почувствовал, что начинаю закипать. О каких договорах может идти речь, когда люди вокруг меня погибают, как будто я — разносчик смертельного вируса. Я вскочил, очевидно слишком резко, ибо голова у меня внезапно закружилась, и я даже слегка покачнулся.
— Эй, старик, ладно, ладно, — сказал Финн и поспешил поддержать меня под локоть. — Не переживай, все в порядке.
— Мне необходимо найти Линду Вильбьерг, — сказал я, пристально глядя на него. — Прямо сейчас.
Финн задумчиво посмотрел на меня:
— Уверен, что тебе это действительно надо?
— Она в опасности, — сказал я.
— И я о том же, — подхватил Финн. — Может, сначала выспишься, как следует? Похоже, тебе это сейчас не повредит.
Я покачал головой:
— Ты не понимаешь. Линде Вильбьерг на самом деле угрожает реальная опасность.
Финн тяжело вздохнул:
— Честно говоря, я надеялся, что ты уже остыл. Ну да, согласен, она — сука и перегнула палку в этом интервью. Но поверь, будет только хуже, если ты схлестнешься с ней теперь. Ведь она этого и добивается — только и ждет, чтобы ты вышел из себя, наделал глупостей и попал на первые полосы газет.
— Да тут дело вовсе не во мне, — сказал я. В горле у меня пересохло, и я с трудом выдавливал из себя слова. Быть может, еще и потому, что все это напоминало низкопробный бульварный роман. — Существует некто… не я… кто пытается ее уничтожить… — Я положил руки Финну на плечи и пристально посмотрел в глаза: — Убить ее.
Несколько мгновений Финн мерил меня взглядом. Затем его губы расплылись в широкой улыбке, которая, впрочем, моментально погасла, когда он увидел, что я отнюдь не разделяю его шутливого настроения.
— Кто-то пытается убить Линду Вильбьерг, — задумчиво повторил он. — Ты думаешь, это тот самый человек, что затеял весь этот спектакль в Гиллелайе?
Я кивнул и убрал руки с плеч Финна:
— Мне надо предупредить ее.
