Овальное здание Бахнера, где в этот день разместилась «Э-Плюрибус», было встроено в общеквартальный цоколь. Прежде чем войти, Богдан остановился перед панелью-киоском и проверил свою анонимность. Киоск не сумел его опознать и показал рекламу портативных домашних зверюшек, годившуюся для любого ребенка. Богдан удовлетворенно хмыкнул: для широкой публики он по-прежнему оставался тринадцатилетним мальчишкой.
Автошвейцар в вестибюле Бахнера потребовал снять зеркалки, но Богдан отказался и спросил, как пройти к лифтам «Э-Плюрибус». Компания, как правило, занимала три этажа целиком, а также арендовала две обычные лифтовые кабины и три диксоновые. За ним увязалась пчела. Он сослался на неприкосновенность частной жизни. Пчела сообщила, что обслуживает это здание и должна проследить за человеком, который отказывается от идентификации.
Один из диксоновых лифтов как раз спускался, и Богдан присоединился к скопившейся там очереди. Если он пропустит эту кабину, другой придется ждать пятнадцать минут. Он и так уже опаздывал и поэтому пролез вперед, второй раз за утро воспользовавшись своими детскими габаритами. Никого из этих людей он не знал — выходит, их наняли только на один день. Он ринулся в подошедший лифт, но тут ему наступили на ногу.
— О-ой! — взвыл Богдан.
— Извини, мальчик, — сказал человек впереди него, — надо соблюдать свою очередь вместе со всеми.
— Да? — подал голос мужчина сзади. — Интересно, вы-то как тогда впереди меня оказались?
— Что, простите?
— Что вы ребенка толкнули, меня не волнует, но вы и меня отпихнули тоже.
— Марен, марен, — воззвал зажатый между ними Богдан, — не нужно скандалить.
— Ага, чтобы потом тебя в платежную ведомость не включили, — огрызнулся передний, тщетно пытаясь втиснуться в переполненный лифт. Тот, в свою очередь, пытался закрыть дверцы.
— Расслабьтесь, — посоветовал Богдан. — Если «Э-Плюрибус» прислала вам приглашения на сегодня, мы заплатим полностью. Все равно, будете вы использованы или нет.
— Кто это «мы»?
— «Э-Плюрибус». Я там работаю.
Все уставились на него, а женщина в лифте спросила:
— Постоянно, что ли?
— Угу. У меня контракт. Старший демограф, третий разряд.
— А ну, вдохнули все дружно! — скомандовала женщина и втащила Богдана за лацкан в освободившееся пространство. Двери закрылись, лифт пошел вверх. Все снова выдохнули, и Богдана второй раз за утро прижало к стенке — теперь уже не диваном, а пышным бюстом. Он закрыл глаза, впивая запах, похожий на аромат жимолости. Его гладили по голове, но он не протестовал. Начались вопросы, сколько в «Э-Плюрибус» платят служащим, есть ли там премии, какая нужна квалификация, чтобы устроиться туда на работу, какие генетические тесты нужно пройти и, главное — есть ли сейчас вакансии. Богдан, прижимаясь ухом к своей мягкой подушке, отвечал на все как можно туманнее.
— Я слышала, нам эти… приборы придется вставить, — сказала обладательница бюста. — Чтобы ответы записывать.
— Ну… да, — сказал Богдан.
— А что это за штуки такие? — нервно спросила женщина.
— Не волнуйтесь, тетечка, — заулыбался Богдан. — Они маленькие, и вреда от них никакого. Только название жутковатое, кишечные зонды, а так ничего. — У постоянных служащих они назывались затычками, а временно приглашенные — «дырками». — Через пару минут про них забываешь.
Лифт доставил их на 103-й этаж, в вестибюль «Э-Плюрибус». Постоянные называли это помещение Храмом, и оно оставалось неизменным в любом арендованном здании. Храм создавал эффект огромности и внушал чувство благоговения. Для Богдана это давно утратило новизну, но он все еще наслаждался действием, которое вестибюль оказывал на новичков. Прозрачно-голубой пол тянулся, казалось, на многие километры. На горизонте высились гигантские каменные колонны, одни полуразрушенные, другие все еще увенчанные капителями, а дальше лежало спокойное зеленое море.
— О-о-о, — произнесла женщина.
В прохладном воздухе пахло солью и йодом. Вдали сверкнула молния, прокатился гром. Зазвучала сублиминальная музыка.
Эти люди, конечно, и раньше бывали в сенсориях. Но в наши дни одним дымом и лазерами впечатление не создашь, а «Э-Плюрибус», этого у нее не отнимешь, умела создавать впечатление. Обернувшись на звук трубы, однодневные увидели вместо лифта высоченную пирамиду-зиккурат, уходящую в желтое небо. На ее усеченной вершине, у самых розовых облаков, стояла гигантская корпоративная эмблема — Человек.
Это был один из самых известных символов Объединенных Демократий, и сейчас они видели перед собой его полную версию. Изображение менялось ежесекундно, варьируя пол, возраст, этническую принадлежность, черты лица, волосы и одежду. Зрителей это гипнотизировало. Говорили, что, если смотреть достаточно долго, можно увидеть каждого из пятнадцати миллиардов жителей Земли — всех, кроме себя.
И не только их, но и всех дорогих тебе умерших — родителей, детей, супругов, любовников и друзей.
И не только их, но и тех, кем ты мог бы стать, если бы в свое время сделал правильный выбор, если бы имел нужные связи, если бы тебе больше повезло.
Недурственно, в общем, для корпоративной эмблемы.
На каменных ступенях под Человеком расположился пантеон видеоидолов — тысячи прославленных имитозвезд всех времен. Знаменитая Академия «Э-Плюрибус», самая большая коллекция ограниченных изданий из всех существующих. Спутники Богдана восторженно заахали. На нижнем ярусе одиноко дожидалась Аннет Бейджинг в просторном домашнем платье, которое она сделала таким популярным благодаря многолетнему сериалу «Клейборны».
— Добро пожаловать! — произнесла она с придыханием. — Приветствую всех в доме «Э-Плюрибус»! — Она воздела свои красивые руки, склонила прелестную головку. Аудитория бурно зааплодировала. — Дорогие гости, вас избрали сегодня для очень важной и волнительной задачи: предпочтительного голосования. Общество, как вам известно, способно служить гражданам лишь постольку, поскольку оно их знает. Сейчас оно обращается к вам. У каждого из вас есть голос, который нужно услышать, и сердце, в глубины которого нужно проникнуть. — Она указала на бесконечно разнообразную статую высоко над ними. — Вы и есть настоящий Человек. В конгрессе, в парламенте, в зале суда, в комнате для совещаний Человек говорит вашим голосом. Я знаю, наши методы могут немного озадачить, — продолжила она после паузы, — особенно при первом визите к нам. Поэтому мы попросили моих друзей помочь нам.
— ЗДРАВСТВУЙТЕ! — дружно возгласили имиты у нее за спиной, еще более взбудоражив новеньких.
— Мы просим каждого выбрать самую любимую свою знаменитость из любого периода времени в свои персональные гиды на весь этот день. Не стесняйтесь назвать избранника вашего сердца. Она или он вам непременно откликнется. Мы все здесь друзья, выбирайте кого вам будет угодно — даже меня! Целый день мы будем выяснять ваши вкусы и мнения — копаться в ваших душах, если хотите, но сначала я попрошу вас ознакомиться с условиями работы и поставить свою подпись, если вы с ними согласны. После этого мы сразу займемся оглашением ваших тайных желаний, и названные тут же спустятся к вам.
