«Рено» катился по дну высохшего озера, на котором толстым слоем отложились кристаллики минеральных солей, и теперь в свете фар они преломляли двойные лучи, рассыпаясь всеми цветами радуги. Питт врубил последнюю скорость и ощутил бодрящее чувство, мчась по ровной, твердой поверхности со скоростью девяносто километров в час.
Казалось, поверхность пустыни уходит в бесконечность. Последние утренние звезды уплывали за горизонт, будто какая-то грань плоского мира вдруг рухнула в космос. Небо выглядело так, словно они были заключены в небольшую комнату с четырьмя стенами и потолком. Большая Медведица все время висела над горизонтом. Питт постоянно поглядывал на Полярную звезду как основной ориентир при движении на восток.
Прошло несколько часов, прежде чем кристаллическое озеро сменилось каменистой возвышенностью, усеянной невысокими, пологими холмами. Питт не мог припомнить из всего своего опыта ни одной столь же однообразной поездки. Единственным, что отвлекало его, был остроконечный пик слева, на севере, возвышающийся одиноким островком посреди огромного бескрайнего моря.
Джордино сменил его в кресле водителя, когда солнце вылетело из-за горизонта, как ядро из пушки. И потом весь день оно, казалось, висело без движения, прежде чем камнем рухнуть вниз на закате. Тени или вытягивались далеко, или вообще отсутствовали. Промежуточных состояний не было.
Через час после рассвета Питт приказал остановить грузовик и осмотрел кузов, где обнаружил отрезок трубы примерно в метр длиной. Затем спустился на землю и воткнул ее в песок, пока она не встала вертикально и не отбросила тень. Подобрав два маленьких камешка, он один из них положил на конец тени.
– Это и есть твой компас бродяги? – спросил Джордино, заинтересованно наблюдая за действиями Питта из тени грузовика.
– Учись, салага, как мастер работает!
Он присоединился к Джордино и подождал примерно двенадцать минут, прежде чем пройденную тенью дистанцию пометил другим камнем. Затем он провел прямую линию от одного камня к другому и продлил ее дальше еще примерно на полметра. Затем поставил носок левого башмака на первый камешек, а носок правого на то место, где линия закончилась. Подняв левую руку и указывая ею прямо перед собой, он торжественно объявил:
– Север там. – Затем вытянул правую руку в сторону. – А там восток и Транссахарская магистраль.
Джордино проследил за вытянутой правой рукой Питта.
– В том направлении я вижу какую-то дюну, которую мы можем использовать как дополнительный ориентир.
Они двинулись дальше, повторяя эту процедуру через каждый час. Около девяти часов поднявшийся юго-восточный ветер взметнул клубы песка и пыли, ограничив видимость в пределах двухсот метров. К десяти этот жаркий ветер усилился, занося песок в кабину, несмотря на поднятые стекла. Образуя небольшие смерчи, песок вздымался и кружился, подобно танцующим дервишам.
Ртутный столбик здесь поднимался и падал, как палка погонщика. В то утро температура за каких-то три часа поднялась с 15° Цельсия до 35°, достигнув к полудню верхней точки в 46°. Питт и Джордино чувствовали себя так, словно ехали в духовке, вдыхая и выдыхая жаркий и сухой воздух. Единственное облегчение приносил ветерок от их собственного быстрого движения по этой бесплодной и унылой земле.
Стрелка указателя температуры поднялась и зависла в миллиметре от красной отметки, означающей кипение, но пар из радиатора пока не вырывался. Теперь беглецы останавливались каждые полчаса, и Питт определял направление по едва видимому солнцу, с трудом пробивающемуся сквозь тучи пыли и позволяющему трубе отбрасывать лишь слабую тень.
Питт открыл одну бутылку и предложил Джордино восполнить потерю жидкости в организме.
– Сколько? – спросил итальянец.
– Делим пополам. Это даст нам по половине литра каждому, и столько же останется на завтра.
Удерживая руль коленями, Джордино отмерил свою долю, выпил залпом и передал бутылку обратно Питту.
– Сейчас О'Баннион, должно быть, пустил уже всех собак по нашему следу.
– Если они едут на таком же грузовике, то сократить расстояние они смогут только тогда, когда у них за рулем будет сидеть чемпион Гран-при по «Формуле-1». Их единственное преимущество в том, что у них на борту есть запас горючего, чтобы продолжить преследование после того, как у нас закончится.
– Почему же мы не додумались загрузить резерв?
– Поблизости от грузовика не было запасных бочек с горючим. Я смотрел. Они его, видимо, хранят где-то в другом месте, а у нас не было времени на поиски.
– О'Баннион запросто может вызвать и вертолет, – заметил Джордино, включая первую скорость, чтобы одолеть небольшую дюну.
– Вертолет он может попросить или в Форт-Форо, или у малийских военных. А мне почему-то кажется, что Казим и Массард будут последними, к кому он обратится за помощью. Он чертовски хорошо понимает, с каким неодобрением посмотрят они на то, что он упустил их совместных врагов всего лишь через несколько часов после того, как нас поместили под его внимательную и заботливую опеку.
– Так ты считаешь, что ищейки О'Банниона не смогут выследить нас и мы доберемся до Алжира?
– Они не смогут выследить нас в песчаной буре, точно так же как канадский конный полицейский не сможет выследить преступника в пургу. – Питт поднял большой палец и указал им через плечо на заднее стекло. – Обрати внимание: следов нет.
Джордино посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что ветер пригоршнями швыряет песок на отпечатки покрышек, и те на глазах исчезают, словно кильватерный след за кормой. Он расслабился и свободнее устроился на сиденье.
– Ты даже не представляешь, какое это удовольствие – путешествовать с образованным человеком!
– Ты рано списываешь О'Банниона со счетов. Если они первыми доберутся до Транссахарской магистрали и начнут патрулировать туда-сюда, наша песенка спета.
Питт прикончил бутылку и бросил ее в кузов, где туарег уже пришел в сознание и теперь сидел, привалившись спиной к заднему борту и с ненавистью поглядывая на людей в кабине.
– Что там с горючим? – спросил Питт.
– Боюсь, что остались одни испарения.
– Пора делать отвлекающий маневр. Разверни грузовик так, будто он едет на запад. Затем останови.
Джордино в точности исполнил все, что ему приказали, развернув руль и затормозив до полной остановки.
– Теперь пешком?
– Теперь пешком. Но сначала перетащи охранника в кабину и еще раз осмотри грузовик. Собери все, что может оказаться полезным, а также любые тряпки, чтобы защитить лицо от песчинок.
Странная комбинация страха и злобы вспыхнула в глазах охранника, когда его поместили на переднее сиденье, разорвали на полосы его же головной убор, а затем туго связали, чтобы он не смог дотянуться до руля или педалей на полу.
