—Попахивает алхимией, — заметил лощеный банкир из Германии.
—Самое что ни на есть точное сравнение, — ответила Франсишка. — Пусть алхимики и не добились своей цели, они заложили основы для современной науки химии. Я, как и средневековые искатели философского камня, пыталась преобразовать низкий металл в золото. Правда, в моем случае золото имело синий цвет. Я работала с водой, самым ценным веществом на планете. Оно гораздо ценнее любого минерала. И, знаете, философский камень найден. — Она развернулась к анасазиевому ядру. — В этом кожухе — вещество-катализатор. Вступая с ним в контакт, соленая вода опресняется.
— И когда вы нам явите чудо? — поинтересовался лорд Гримли.
— Прошу сюда, — сказала Франсишка, отходя к пульту. Она пробежалась пальцами по клавишам, и послышался приглушенный гул насосов, зашумела вода. — Сейчас прямо у вас над головами вода набирается по главному каналу в этот контейнер. Потребуется несколько минут.
Франсишка отвела группу директоров на другую сторону ядра и некоторое время хранила молчание, словно нагнетая напряжение. Сверившись с показаниями датчика, она обратила внимание боссов на другой канал.
— По этой трубе проходит уже очищенная вода. Чувствуете, какой выделяется жар?
— Если я правильно понял, — сказал американец, — он преобразовывается в электроэнергию.
— Да, вы правы. Прямо сейчас опресненная вода откачивается в холодные воды озера, где жар и рассеивается. Однако если внести в конструкцию станции определенные изменения, она сможет работать на энергии этого самого жара. Мощи хватит с лихвой, излишки можно продавать.
Послышалось бормотание. Франсишка чуть ли не физически ощутила, как от директоров исходит аура жадности: они уже подсчитывали будущие миллиарды не только от воды, но и от продажи дешевой энергии.
Она отошла к целому ряду катушек, свисающих с трубы. В основании каждой катушки имелся кран, а рядом — стопка бумажных стаканчиков.
— Здесь опресненная вода охлаждается, — пояснила Франсишка и обратилась к одному из техников: — Какого качества воду вы получали до сих пор?
— Почти всегда солоноватую, — ответил тот.
Открыв кран, Франсишка наполнила водой стаканчик и поднесла его к свету, словно знаток вина — бокал. Отпила содержимое.
— Тепловатая, но на вкус — как самая настоящая родниковая вода.
Брунгильда налила себе воды.
— Напиток богов, — победоносно произнесла она, попробовав.
Директора ринулись к крану, как обезумевшие от жажды волы. Раздались восхищенные крики, а вскоре и общий гомон. Пока боссы толпились у крана, словно у источника вечной молодости, Брунгильда отвела Франсишку в сторонку.
— Поздравляю, доктор Кабрал. Кажется, вам удалось.
— Успеха я добилась еще десять лет назад.
Однако мыслями Брунгильда была в будущем, не в прошлом.
— Вы обучили мой персонал пользоваться технологией?
— Да. Я внесла лишь небольшие коррективы в процесс. Вы и без меня близко подошли к цели.
— То есть управились бы вовремя?
Чуть подумав, Франсишка ответила:
— Скорее всего, нет. Ваша технология и моя — как две параллельные линии. Неважно, насколько близко они идут друг от друга, они никогда не пересекутся. Теперь, когда я выполнила свою часть сделки, настала ваша очередь.
— Ах да, сделка. — Сняв с пояса рацию, Брунгильда пристально посмотрела на Франсишку льдисто-голубыми глазами и улыбнулась. — Передайте братьям Краджик, — произнесла она в микрофон, — что работница НУМА в их распоряжении.
— Стойте! — Франсишка ухватила Брунгильду за мускулистую руку. — Вы же обещали...
Брунгильда без труда отмахнулась от ученой.
— А еще я предупредила: мне нельзя доверять. Вы представили рабочую модель опреснителя, и ваша подруга мне больше не нужна. — Она снова поднесла рацию к уху, и тут улыбка на ее лице сменилась хмурым выражением. — Как это понимать? — резко спросила Брунгильда, мрачнея на глазах. — И давно?
Повесив рацию на пояс, она сказала Франсишке:
— Разберусь с вами позже.
По-военному развернувшись на каблуках, хозяйка «Валгаллы» зашагала к лифту.
Потрясенная, Франсишка какое-то время не смела шевельнуться. Осознав, как ее обманули, она вновь почувствовала разгорающийся в груди гнев. Тот самый, что помогал жить десять лет среди чуло. Если Гаме погибла, тем легче будет исполнить задуманное. Стиснув зубы и преисполнившись решимости, Франсишка удалилась в глубь лаборатории.
ГЛАВА 39
Приход охранников Гаме восприняла даже с облегчением. Она замучилась просто сидеть в закрытой комнате. Казалось, единственный способ выйти из нее — это взорвать дверь. Гаме твердо решила: вот выберется она из этой передряги и попросит спецов НУМА снабдить ее какими-нибудь хитроумными гаджетами в духе Джеймса Бонда. Пока оставалось только дожидаться шанса бежать.
Но в лабиринте коридоров Гаме тут же упала духом: стоило пройти шагов десять, как она забыла дорогу. Наконец охранники остановились перед двойными дверьми, окованными бронзой. Восьмифутовые, они были покрыты резьбой на тему мифов: много черепов, перемежающихся изображениями гигантов, карликов, чудищ, свирепых коней, покореженных деревьев, рун, а в центре — изящный корабль, окруженный молнией.
Один охранник нажал на кнопку в стене, и двери бесшумно разъехались в стороны. Второй ткнул Гаме в спину стволом пистолета-пулемета: проходи, мол.
— Идея не наша, — почти что извиняясь, произнес он.
Двери за спиной Гаме закрылись.
— Какая прелесть, — осматриваясь, шепотом пробормотала она.
Гаме стояла в комнате, размерами превосходящей футбольное поле. Расположение дальних стен угадывалось только по мерцанию факелов. В центре, освещенный четырьмя высокими жаровнями, стоял корабль с поднятым квадратным парусом — точная копия судна, вырезанного на дверях.
До того как стать морским биологом, Гаме работала археологом и моментально поняла: перед ней корабль викингов. Или же превосходная его копия. Может, Гаме привели в музей? Да нет, скорее в гробницу, утонченную крипту. И корабль, скорее всего, служит усыпальницей, по обычаю викингов. Отчасти из любопытства — отчасти потому, что не было иного выбора, — Гаме пошла к кораблю.
В это время за ней следили две пары обрамленных покрасневшими веками глаз. Те же глаза следили за ней на мониторе. Братья Краджик провели у экрана несколько часов кряду, жадно запоминая детали внешности Гаме: все, от ярко-рыжих волос до стройных длинных ног. И не было в этом подглядывании ничего сексуального, ибо секс — для нормальных. Краджики упивались не страстью, а болью, страданиями жертвы. Они напоминали собак, которые до поры до времени играют или держат кусок мяса на носу. Потом хозяин дает команду, и — ап! — они съедают угощение. В такой соблазнительной близости от Гаме садистские инстинкты Краджиков вылезли на поверхность. Гаме — и ту, вторую бабу — хозяйка им обещала. И пока Брунгильда в лаборатории, братья решили позабавиться с игрушкой.
