Легран поерзал на стуле.
— Это и еще кое-что. Ликвидировали почти весь экипаж, — тихо произнес он. — Они оставались единственными посвященными, не замешанными в политике. Четверо людей, и все погибли. Их семьям сообщили об аварии, и на Арлингтонском кладбище организовали похороны с почестями.
— Как мило со стороны правительства.
Легран нервно откашлялся.
— Ты же знаешь, я всеми силами старался навести в управлении порядок. Порой соскребаешь с дела налет грязи, а под ним — еще один, куда хуже. К несчастью, большая часть добрых дел прошла незамеченной, и тому есть причины, причины очевидные. Сообщество шпионов успело натворить такого, за что до сих пор стыдно. История, которую я тебе рассказал, — часть нашего позорного наследия.
— Остин поведал о находках. Якобы один из пилотов приходил на собственные похороны. Его видел сын.
— Он настоял, требовал разрешения последний раз взглянуть на жену и ребенка, — объяснил Легран. — Наше руководство сказало, что Мартина якобы помещают на неопределенное время под защиту управления. Естественно, они соврали. Вскоре Мартина убил собственный опекун.
— И этот опекун поселился на ферме, на севере штата Нью- Йорк?
— Правильно.
Взгляд Сандекера сделался твердым.
— Прости, но вашего киллера мне не жаль. Он был хладнокровным убийцей, достигшим возраста, когда все люди постигают мудрость. Он прикончил бы Остина. Зачем вы сохранили протокол? Не хватило смертей летчиков?
— Командование перестраховалось, боясь новой войны. Отношения с Советами и без того не больно ладились. Вот и установили протокол и его слепое выполнение — на случай, если кто-то все же попытается открыть тайну «летающего крыла». Шпионов ждали из-за границы, об угрозе с собственной стороны никто не помышлял. Опасность исходит от Конгресса! Кому такое в голову придет?! Меры оказались излишними. Спикера палаты не переизбрали, после поражения он так и не вернулся. Вот начальство и решило, наверное, будто мина-ловушка, готовая разорваться под ногой у любого идущего по следу, деактивируется сама по себе. Кто бы мог подумать, что и через полвека она останется в боевом режиме?
Откинувшись на спинку, Сандекер сложил пальцы домиком.
— Выходит, мой человек чуть не погиб согласно старинной схеме, разработанной кучкой мачо и ковбоев? Ваш киллер, получив сигнал, поди, расчехлил винтовку и приготовил запас взрывчатки? И уже думал оттянуться на вечеринке по поводу выхода на пенсию? Эх, знали бы налогоплательщики, на какой идиотизм расходуются их деньги — во имя демократии...
— Им же лучше, — возразил Легран. — Мир все еще на грани. Сдерживание ядерного роста Советов стоило огромных усилий. Если бы история всплыла, националисты почуяли бы волю и опять возопили, что Америке нельзя верить.
— Они и без вас так думают, — сухо заметил Сандекер. — Опыт подсказывает, что власти предержащие боятся лишь одного: скандала. — Адмирал улыбнулся. — Полагаю, больше протоколов-ловушек не осталось?
Легран почуял замаскированную угрозу.
— Я распорядился провести полную проверку компьютерных файлов во избежание таких вот инцидентов. Сюрпризы нам больше не нужны.
Бог в помощь, — ответил Сандекер.
ГЛАВА 28
Налив себе ядреного кофе «Блю маунтин», Остин пригубил горячий напиток и взял со стола алюминиевый цилиндр. Взвесил его в широкой ладони и всмотрелся в выпуклую помятую поверхность, словно в хрустальный шар. Никаких тайн не открылось, лишь смотрело на Курта собственное отражение.
Отложив цилиндр, Остин вернулся к разложенной на столе карте Аляски. Он не раз здесь бывал, и необъятные просторы пятидесятого штата всегда поражали его воображение. Искать заброшенную базу «летающих крыльев» в столь суровых условиях — все равно что искать конкретную песчинку на пляже в Малибу. Мало того, база наверняка ловко замаскирована и хранит свои тайны от посторонних. Остин провел пальцем от Барроу — самого северного города США — до полуострова Кенай. И как только в мозгу проклюнулся росток идеи, зазвонил телефон.
Не отрывая глаз от карты, Остин поднес трубку к уху и ответил привычным «алло».
— Курт, заглянешь ко мне в кабинет? — произнес голос Сандекера.
— Это срочно, адмирал? — спросил Остин, пытаясь уцепиться за новорожденную конструктивную мысль.
— В принципе, нет, Курт, — великодушно ответил шеф. — Пяти минут тебе хватит?
Идея завяла и высохла, как цветок на палящем солнце. Сандекер — как природная стихия, которой не противостоят. Его разум работает на гиперскорости, и остальным приходится приспосабливаться к сверхбыстрому мышлению начальства.
— Буду у вас через две минуты.
— Красавчик. Обещаю, не пожалеешь.
Поднимаясь к шефу на десятый этаж, Остин ожидал застать адмирала за огромным столом из люка с корабля, прорвавшего блокаду конфедератов. Начальник же сидел в стороне, в кресле из темной кожи, предусмотренном для посетителей. Адмирал как раз беседовал с дамой, сидевшей спиной к Остину.
— Спасибо, что зашел, Курт. — Сандекер поднялся навстречу. — Вот, хочу тебя кое с кем познакомить.
Стоило женщине встать и обернуться, как мысли об Аляске моментально испарились.
Высокая и стройная, с евразийскими чертами лица и миндалевидными глазами, она была одета строго: в длинную бордовую юбку и жакет в масть, которые не вязались с ее экзотической внешностью. Между лопаток спускалась русая коса. Что-то еще, помимо природной красоты, читалось в ее взгляде и осанке — ореол гордости, присущий рожденным повелевать. И в то же время навстречу Остину незнакомка вышла с кошачьей грацией. От взгляда темно-карих с золотыми про- жилками глаз веяло тропическим жаром. Ощутив ее мускусный аромат, Остин почти наяву услышал далекий барабанный бой. До него вдруг дошло.
— Вы доктор Кабрал?
Остин не удивился бы, услышав в ответ мягкое мурлыканье. Медовым голосом женщина ответила:
— Спасибо, что согласились на встречу, мистер Остин. Надеюсь, я не оторвала вас от важных дел? Я спросила у адмирала Сандекера, нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз и поблагодарить за спасение.
— В принципе, не за что. Вас спасли Гаме и Пол, я лишь ответил на звонок и нажал пару кнопочек.
— Уж больно вы скромны, мистер Остин, — заметила она с улыбкой, способной растопить лед. — Если бы не ваши своевременные действия, моя голова — и головы ваших коллег украсили бы частокол вокруг деревни за тысячи миль отсюда.
Встав между ними, Сандекер усадил Франсишку обратно в кресло.
— Ну, и на этой счастливой ноте, доктор Кабрал, позволю себе наглость и попрошу рассказать вашу историю от начала и до конца.
