— Сюда, здесь безопасней.
Туземка повела Траутов прочь с опушки, в чащу. Ветки и колючки хлестали по лицу и ногам. Улюлюканье стихло. Было такое чувство, будто Трауты забрались в сердце Земли: жара стояла страшная.
— Куда ты нас ведешь? — спросила Гаме, останавливаясь и переводя дух.
— Нельзя стоять. Чуло придут, скоро.
И правда, странный боевой клич набирал силу. Пол и Гаме еще несколько минут следовали за вдовой Дитера, пока та не встала. Они оказались в роще деревьев, которые выглядели карликами на фоне гигантских бесформенных стволов, уходящих ввысь на добрую сотню футов. Тессу почти не было видно в сочащемся сквозь кроны лунном свете. Она указала вверх, но Трауты ничего не увидели — только тьму листьев и серебристые проблески в прорехах.
Заметив их смущение, Тесса, будто работающий со слепыми детьми учитель, вложила им в руки нечто, похожее на ощупь на дохлых змей. Нейлоновые шнуры. Вспомнились ремни с карабинами на поясах у Арно и его компаньона и то, как Дитер упоминал дирижабль. Пол наскоро оплел шнуром тонкую талию супруги, и Гаме, перебирая руками по второму шнуру, пошла вверх. Пол осмотрелся: вдова Дитера пропала из виду. Все, о женщинах можно не беспокоиться.
— Поднимайтесь, — сказал он. — Я прямо за вами.
Точно так же опоясавшись шнуром, он в несколько мощных рывков поднялся над землей на несколько ярдов. Где-то наверху, совсем близко, пыхтела Гаме.
Снизу раздалось странное пение. Чуло. Они подбрасывали вверх факелы, и те падали назад, подобно истощенным кометам.
Как ни боялись Пол и Гаме, что их достанет огромной стрелой, они упорно продолжали подъем. Пол уже посмел надеяться, что чуло отстали. Но стоило глянуть вниз, и он заметил, как лезут вверх бело-голубые дикари. Конечно, где два троса — там и все три, а то и больше.
Гаме прокричала:
— Я наверху!
Пол поднялся еще немного и ухватился за протянутую руку жены. Гаме помогла ему взобраться на ветку толще мужской талии. Пыхтя от натуги, Пол схватился за следующий сук. Наконец нащупал гладкую резиновую поверхность. Над кронами висела дымка, приглушая оловянный отблеск половинки луны. И все же Пол разглядел над деревьями растянутую, подобно сети гигантского паука, платформу из ячеек и труб. Какой гений додумался создать такое чудо? Впрочем, восторги стоило оставить на потом. Снизу уже доносилось пыхтение, и Пол потянулся за ножом. Ах, нет, его же — вместе с «кольтом» — забрали индейцы..
Вскрикнув, Гаме указала на парящий чуть выше небольшой аэростат. Снизу затрещали ветки. Еще минута — и чуло будут здесь. Отвязав от себя подъемный трос, Пол прошел по пружинистой поверхности к центру, к швартову, ухватился за него и притянул аэростат к платформе, чтобы Гаме могла сесть в кресло прямо под газовым баллоном. Вес жены сработал как балласт, и Пол, спокойно отпустив швартов, сел в кресло рядом.
— Умеешь управлять этой махиной? — спросила Гаме.
— Думаю, это не трудно. Не сложнее, чем править лодкой. Сначала надо отшвартоваться.
В детстве Гаме ходила по Великим озерам, и сравнение — пусть и не совсем правдоподобное — помогло сориентироваться. Они с Полом быстренько отвязали швартовы, и дирижабль, чуть помедлив, пошел наконец вверх. Внизу смутные фигурки подпрыгивали, пытаясь ухватиться за свисающие с дирижабля тросы, однако воздухоплавательное средство успело набрать приличную высоту.
Поднявшись над бескрайней, утопающей в тумане долиной, Трауты поплыли в воздухе, как семечко молочая. Эх, как бы не угодить из огня да в полымя...
ГЛАВА 11
— Сеньор? Сеньор?
Моргнув, Остин приоткрыл глаза и увидел обветренное лицо в обрамлении жестких седых бакенбард. Физиономия растянулась в щербатой улыбке, чем напомнила фонарик из тыквы на Хэллоуин. Да это же мексиканец, тот самый, что накануне указал путь к прорехе в заборе! Сам Остин лежал в деревянной лодке, на мотке веревки, в гидрокостюме (правда, уже без акваланга). Он приподнялся на локтях — вышло не сразу, болели суставы, да и рыба скользила под руками.
На другом конце лодки сидел второй мексиканец, точная копия первого, вплоть до щербинок между зубами. Он присматривал за Завалой. Обычно аккуратно причесанный, напарник выглядел жутко растрепанным. Он был насквозь мокрый, но живой и в сознании.
— Ты как? — спросил Остин.
На колени Завале шлепнулась рыба. Подняв ее за хвост, он отбросил рыбину к остальному улову.
— Кости целы. Теперь понимаю, каково это, когда в тебя палят из пушки. Сам-то как?
— Побаливает местами. — Размяв пульсирующее плечо, Остин принялся за ноги. — Меня словно пропустили через автомойку и запихнули в голову звонящий телефон.
— Голос у тебя такой, будто все еще говоришь через подводную рацию. Что произошло-то? Я только хотел подобрать тебя на «Броуге», и тут началось...
—Подводный взрыв. — Остин оглядел зеркально гладкую поверхность моря. Лодка рыбаков находилась за пределами лагуны, а вот «Триглы» нигде не было видно. Странно, Контос и его команда не могли не слышать взрыв. Так почему не подплыли, не проверили, в чем дело?.. Ладно, пора бы со своей ситуацией разобраться.
—Не спросишь наших друзей, как мы здесь оказались?
Завала перевел вопрос на испанский. Пока один рыбак тараторил что-то в ответ, второй согласно кивал. Поблагодарив их, Завала перевел на английский:
—Его зовут Хуан, и он вспомнил нас. Второй рыбак — его брат Педро. Они рыбачили недалеко от лагуны, когда из-под воды раздался рев и поверхность вскипела.
—Si, si, la bufadora, — подтвердил Хуан. Он вскинул руки, словно дирижер, подводящий оркестр к крещендо.
—Чего это он так жестикулирует? — спросил Остин.
—Говорит, шум был похож на то, когда за Энсенадой волна ударяет в расселину между скал. Только намного, намного громче. Скала позади фабрики треснула и обвалилась, пошли волны, и лодка чуть не опрокинулась. Потом из-под воды показались мы, и нас подобрали, как пару сардин-переростков.
Остин еще раз огляделся.
—«Триглу» не видели?
—Какой-то корабль они заметили еще до взрыва. Судя по описанию, «Тригла». Она перешла на другую сторону мыса и оттуда не возвращалась.
Что там с Контосом и командой? Не в беде ли они?
—Поблагодари наших спасителей и спроси, не прокатят ли они нас вокруг мыса?
Завала передал просьбу рыбакам, и те тут же завели старенький подвесной «Меркьюри». Кашлянув и плюясь, как астматичный автомат для попкорна, испуская облака сизого дыма, мотор легко понес лодку по гладкой поверхности океана. Хуан заплыл за мыс, и они увидели «Триглу». Контос даже не думал сниматься с якоря.
Палубу присыпало камнями и землей, и судно погрузилось в воду по самую ватерлинию. Треугольную раму на корме и краны с выносными стрелами погнуло, словно крендельки. В самом склоне из-за оползня открылся желтоватый слой. Члены команды, орудуя лопатами, расчищали палубу от камней поменьше; вильчатый погрузчик сбрасывая за борт крупный мусор.
