Сэм, разумеется, блефовал, но речь произвела должное впечатление: глаза пленника расширились, губы задрожали.
Фарго резко поднялся:
— Так что насчет еды? Может, хлеба?
Яотль кивнул.
Сэм скормил мексиканцу половинку лепешки чапати, а затем напоил из бутылки минералкой.
— Ну, мне звонить приятелю или… вы ответите на вопросы?
— Отвечу.
Для начала Фарго попытался выяснить основную информацию: полное имя Яотля; имена сообщников; на кого работают; намеренно ли искали на Занзибаре его и Реми; какую им поставили задачу; название судна, с которого высадились… На большинство вопросов пленник смог ответить лишь частично. По его словам, он был обычным гражданским подрядчиком, а прежде служил в Аэромобильных войсках специального назначения. Четыре дня назад его завербовал человек по имени Итцли Ривера — Ястребиный Нос, тоже в прошлом спецназовец, боец Аэромобильных войск. По словам Риверы — требовалось «кое-кого отыскать» на Занзибаре, но «зачем и почему» — Яотлю не объяснили. На кого работал глава их группы — на себя или другого человека, — пленник также не знал.
— Но он же звонил при вас, верно? — уточнил Сэм. — Разговор напоминал рапорт?
— Возможно. Я слышал лишь обрывки.
Фарго расспрашивал пленника еще минут десять; в конце Яотль спросил:
— Как вы со мной поступите?
— Потом расскажу.
— Вы же говорили, что не станете… Э… эй, погодите!
Сэм вернулся в патио и пересказал Реми разговор с мексиканцем.
— Сэм! — ахнула она. — Электричество, дрели… Как низко!
— Ничего подобного. Низко — это поступить с ним так на деле. А я только заронил зерно и дал поработать воображению.
— Значит, Ривера связался с ним четыре дня назад?
— Верно.
— В первый же день, как мы прибыли на остров…
Сэм кивнул.
— Мы даже колокол еще не нашли.
— Значит, их интересуем мы, — задумчиво проговорила жена.
— Ну и колокол, наверное, тоже. Помнишь уловку с рисунком в блокноте? Они ведь обратили на него внимание.
— Но откуда им известно о нашей поездке на Занзибар? — удивилась вслух Реми и тут же сама ответила на свой вопрос: — Ах да! Интервью с корреспондентом Би-би-си после приземления.
— Возможно. Так, давай сложим все воедино: Ривера и его наниматель выясняют, что мы на Занзибаре. Опасаясь, что мы найдем что-то важное, они затевают слежку.
— Так остров здоровый, — ответила жена. — С какого перепугу они решили, что мы наткнемся на их сокровище? Похоже на паранойю! Даже если это добро такое же большое, как колокол, вероятность отыскать его ничтожна — все равно что иголку в стоге сена.
— Корреспондент интересовался, где мы собираемся нырять. А мы признались, что у острова Чумбе. Может, в этой фразе ключ к разгадке?
Она задумалась.
— Кроме того, нравится нам это или нет, наше имя… несколько… известно. Удачливые кладоискатели, которые вечно находят то, что не следует.
Муж улыбнулся.
— Ты говоришь «удачливые», а я бы сказал…
— Ну ты же знаешь, о чем я.
— Словом, их внимание привлекла следующая комбинация: мы, Занзибар и Чумбе.
На минуту каждый погрузился в свои мысли, обдумывая сложившуюся ситуацию. Молчание нарушила Реми:
— Сэм, смотри: нашего приятеля в спальне зовут Яотль, нанимателя — Итцли, а третьего…
— Нотчли.
— Они мексиканцы?
Сэм пожал плечами.
— По крайней мере, с его слов.
— Но ведь имена не испанские.
— Да, я заметил.
— Я, конечно, попрошу Сельму перепроверить, но… Голову даю на отсечение, это науатль!
— Науатль?
— Ацтекский язык, Сэм. На науатле разговаривали ацтеки.
Еще минут десять Фарго молча созерцали пар, вьющийся над обернутой вокруг колокола простыней. Сэм посмотрел на часы:
— Пора.
Кончиками пальцев он размотал простыню и сложил ее на краю патио. Реми опустилась на колени рядом с колоколом.
— Сэм, глянь-ка!
Подойдя к жене, Фарго склонился над ее плечом.
На колоколе оставалось еще много пятен, но в основном азотная кислота более-менее свела патину, обнажив выгравированные в бронзе буквы:
ОФЕЛИЯ
— Офелия, — прошептала Реми. — Что за Офелия?
Сэм глубоко вздохнул.
— Понятия не имею.
ГЛАВА 9
Занзибар
Ну почему вы не можете спокойно отдыхать, вместо того чтобы искать приключения на свою голову? — раздался из трубки голос Руба Хейвуда.
— Да мы почти всегда спокойно отдыхаем, — возразила Реми. — Просто звоним тебе тогда, когда что-нибудь приключается.
— Даже не знаю, обидеться или счесть за комплимент, — проворчал Руб.
— Второе, — подсказал Сэм. — Ты наша палочка-выручалочка. Нет! Спаситель.
— А Сельма?
— Спасительница! — выпалила Реми.
— Ладно. Если я верно понял, расклад такой: вы нашли ромбовидную монетку, которая сперва принадлежала правительнице французской общины на каком-то острове неподалеку от Мадагаскара, а потом коварному похитителю-пирату. Затем вы обнаружили колокол с таинственного корабля. Затем нарисовался патрульный катер, набитый мексиканскими головорезами с ацтекскими именами, которые попытались вас убить. А теперь у вас в спальне один из бандитов, спеленатый по рукам и ногам. Ну что, я уловил суть?
— В общем, да, — согласилась Реми.
— Только есть три незначительных уточнения, — добавил Сэм. — Монетка Аделизы, по нашему мнению, тут ни при чем. Сельма проверяет «ацтекскую версию». Что касается «Офелии» — вряд ли это настоящее, исходное название. Во-первых, гравировка очень грубая, непрофессиональная. Во-вторых, когда мы отчистили большую поверхность, то увидели под словом «Офелия» иную гравировку. Нам удалось разобрать лишь три буквы: «Е» и две «Н».
— Такое впечатление, что это розыгрыш и меня снимает скрытая камера, — усмехнулся Руб. — Так и быть, подыграю! Чем могу помочь?
— Сначала забери нашего гостя.
— Каким образом?! — ужаснулся Хейвуд. — Сэм, если речь об экстрадиции, то я…
— Ты мог бы задействовать свои связи в Министерстве внутренних дел Танзании. Пусть его арестует полиция.
— На каком основании?
— У него нет ни паспорта, ни денег, зато есть оружие.
