Дукалис зажал уши ладонями, чтобы не отвлекаться, и в третий раз стал перечитывать опус Мартышкина-Трубецкого.
Поэтому он не услышал, как вышедший из ступора Твердолобов приглашал коллег выпить водочки в кабинете дознавателей.
А Казанцев услышал.
Он на цыпочках вышел в коридор, оставив Анатолия в компании спящего Ларина и плотно притворив за собой дверь. Спустя два часа за такое гнусное поведение по отношению к товарищам Казанова был жестоко избит возмущенным Дукалисом.
* * *
В то время как Вася Рогов еще несчастно умирал под кладбищенскими кустами, его коллега Игорь Плахов попал в не менее неприятную ситуацию.
Нет, начиналось все вроде бы хорошо: дождавшись, пока парнишка-чистильщик, закончив работу под носом контрразведки, свернет нехитрый инвентарь и направится прочь, оперативник двинулся следом.
Парнишка шел, явно не опасаясь наружного наблюдения, так что следить за ним было сплошным удовольствием. К удивлению Плахова, чистильщик направился не к какому-нибудь дому, а в сторону городского парка. Там, у закрытых на ночь аттракционов, “объект” осторожно постучал в дверь будки карусельщика и вошел внутрь. Оперативник, расслабившись, выбрал скамеечку поудобнее, сел и блаженно вытянул ноги, ожидая появления своего подопечного.
Он предвкушал, как “расколет” этого тинейджера, выяснит, где может находиться заветный шкаф-купе, и, забрав Рогова с Мухомором, поскорее вернется в родимое РУВД.
Размечтавшись, оперативник напрочь забыл об элементарных правилах наружного наблюдения. Он легкомысленно закурил, выдав себя в сгустившихся сумерках яркой вспышкой зажигалки. На какое-то время Игорь даже прикрыл уставшие глаза, понадеявшись на слух. Сладкая южная ночь убаюкивала, донося ароматы парка и моря, негромко нашептывала колыбельную листва каштанов, ласково гладил по щекам легкий ветерок…
Некоторое время все было спокойно.
Потом Плахов услышал, как кто-то, пыхтя, семенит по дорожке в сторону будки. Оперативник на всякий случай спрятался за ближайшим деревом, и вовремя: мимо него, словно колобок, у которого отросли тонкие ножки, прокатился господин в клетчатом пиджаке и канотье. Он отчаянно спешил и задыхался от явно непривычной пробежки, да еще прижимал к сердцу маленькую собачонку, как-то странно успокаивая ее:
– Не волнуйся, мое сокровище!… Уф-ф!… Не родился еще тот фраер… Уф-ф!… который бы Касторского хотел иметь… Уф-ф!… когда у Бубы, можно сказать, антракт… Уф-ф!… И полный аншлаг…
Плахов чуть было не рассмеялся, глядя на потешного бегуна, но тот, не снижая темпа, резво заскочил в будку карусельщика.
Игорю ничего не оставалось делать, как ждать.
Вскоре его терпение было вознаграждено. Из будки вышли чистильщик обуви и невесть откуда взявшийся цыганенок, которого оперативник уже видел на площади у контрразведки. Оставив артиста приходить в чувство после кросса, пареньки бодро зашагали в сторону города, не заметив, что за ними ведется слежка.
Позднее оперативник наблюдал, как славная парочка заходила в какой-то дом, но вскоре выскочила оттуда и чуть ли не бегом бросилась назад, в сторону парка, срывая на ходу с лиц темные маски. Плахов решил, что ошибся, приняв пареньков за борцов с контрразведкой.
“Братва какая-то местная, – с неприязнью подумал он, – шастают ночью по чужим квартирам, разбойничают помаленьку”.
Но, решив, что любое дело следует довести до конца, Игорь тоже вернулся к карусели и снова уселся на лавочку, ожидая, когда странные посетители аттракционов начнут расходиться.
Неожиданно в затылок оперативнику ткнулся обжигающе холодный ствол револьвера:
– Ку-ку! – Потом кто-то яростно осведомился над ухом: – Что, контра, вынюхиваем? Славянским шкафом интересуемся?
– Я не контра… Каким еще шкафом? – пролепетал Плахов.
– С тумбочкой, – тихо хохотнул тот же голос и тоном, не терпящим возражений, приказал: – А ну-ка, поднимайся. Только тихо, а то враз башку отстрелю. Вместе с ухами…
* * *
– Неправильно набран номер, – бубнил механический голос в телефонной трубке. – Неправильно набран…
Соловец, сверяясь с лежащей перед ним бумажкой, еще раз нажал на кнопочки.
– Неправильно набран номер, – после гудка провякал голос.
– Черт! – Майор вот уже полчаса не мог дозвониться к себе домой. – Как это неправильно?
Робот отреагировал своей коронной фразой и отключился.
В коридоре что-то загрохотало, в стену гулко ударили, и раздался возглас “Поберегись!”.
Раздраженный Соловец встал из-за стола и высунул голову в дверь. Мимо проследовали трое сантехников в замасленных телогрейках, тянущие за собой некий агрегат на ржавых железных салазках. Полозья оставляли на линолеуме вдавленные и кое-где рваные следы. Сантехников конвоировал Котлеткин с автоматом без магазина.
Начальник “убойного” отдела проводил процессию тоскливым взглядом и вернулся к телефону.
– Неправильно набран номер, – снова заявил голос.
Майор собрал волю в кулак и перенабрал.
– Неправильно…
– Сволочи!!! – Соловец широко размахнулся и метнул телефон в стену.
Розовое изделие китайского ширпотреба выдержало удар и упало на пол.
– Ты что, Георгич? – В дверном проеме появился Безродный.
– Ненавижу! Телефонистов! Поубивал бы!!! – заорал начальник ОУРа.
– А че так?
– У меня дома номер телефона сменили, – привел майор самое, как ему показалось, разумное объяснение. – Теперь я не знаю, как жену предупредить, что опять задержусь…
– Бывает, – философски отметил Безродный. – А я как раз к тебе позвонить зашел…
– У тебя что, в кабинете аппарата нет? – не понял Соловец.
– Нет, – горестно развел руками дознаватель.
– Почему?
– Да делся куда-то.
– Значит, и у тебя номер сменили. Ну что ж, звони от меня, – вздохнул Соловец. – Я пока пойду развеюсь…
Безродный поднял аппарат с пола и примостился на продавленной кушетке, а майор выбрался из душного кабинета в коридор.
Проходя мимо соседнего кабинета, начальник ОУРа услышал смутно знакомый голос и приложил ухо к замочной скважине.
– Неправильно набран номер, – отчетливо сказал голос.
Соловец резко распахнул дверь и увидел испуганного участкового Пуччини, не успевшего положить трубку параллельного с майорским телефона и четко произносившего в микрофон те заветные три слова, из-за которых начальник “убойного” отдела чуть не двинулся рассудком.
– Шутка! Просто шутка такая… – пискнул Пуччини.
– Ах ты, дрянь! – завопил Соловец и прыгнул вперед. – Я тебе покажу шутки!…
