— Это такой рисовый десерт, — с улыбкой объяснила она остальным, — с вишневым соусом. Мое любимое блюдо. У нас оно тоже есть.
— Вы из Осло? — поинтересовалась Линда, когда блюда уже стояли на льняной скатерти.
— Я переехала туда после смерти родителей, но родилась я на севере, в небольшой рыбацкой деревне Хённингсвёге.
Что ж, это объясняет ее смуглость, подумал Хуан. У коренных саамов, как и у эскимосов на Аляске и туземцев в Гренландии, темная кожа служит защитным механизмом от неумолимого солнечного света, отражающегося от льда и снега.
У дверей маячил Хали. Волосы торчали клоками, и даже издалека были видны темные круги под глазами: создавалось ощущение, словно его плоть соскальзывает со скелета. Хуан вышел из-за стола.
— Прошу меня простить.
Он направился к Касиму.
— Неважно выглядишь.
— Чувствую себя не лучше, — дернул плечом Хали. — Вы просили передать результаты очистки записи, как только что-то обнаружится. Вот. — Он протянул Председателю листок бумаги. — Пришлось даже задействовать диджейский пульт Марка. Старался как мог, уж извините. Числа в скобках — количество времени между отрывками.
Я НЕ… (1:23) ДА… (3:57) НАСЧЕТ ДОННЫ СКАЙ… (1:17) ЗАПУСКАЙТЕ… (0:24) КЛЮЧ… (1:12) ЗАВТРА (3:38) В ЭТОМ НЕТ (0:43) ЗА МИНУТУ… (6:50) ДО ВСТРЕЧИ (1:12)
— И все? — хмыкнул Хуан, стараясь не выдавать разочарования.
Так точно. Некоторым едва различимым звукам компьютер дает не более 10% вероятности… Черт, да имени Донны он дал лишь 40%! Но в нем я уверен.
— Сколько длился разговор Мартелла с Сэверенсом после того, как тот включил генератор помех?
— Двадцать две минуты шесть секунд.
Кабрильо перевел взгляд обратно на листок.
— Мы видим четыре ключевые фразы: Донна Скай, некоторый ключ, а также обрывки eel и lef. Что там выдал компьютер?
Хали часами корпел над этими данными, и лишний раз заглядывать в блокнот ему не пришлось.
— 61%. У ключа 92%.
— Eel, lef и ключ упоминались вместе в пределах сорока пяти секунд, и бьюсь об заклад, что они связаны между собой. Разговор о них зашел спустя минуту после имени Донны, а значит, немудрено, что она как-то в этом замешана.
Хали в изумлении вытаращился на него.
— Я часами изучал данные, прежде чем прийти к такому выводу!
— Ты-то вчитывался в слова, а я смотрю на паузы.
— У меня тут еще кое-что есть…
Касим выудил из кармана диктофон и нажал кнопку. Хуан снова услышал все те же шумы, но внезапно они прекратились.
— Передача окончена, — четко произнес голос.
— Я пропустил его через фильтры. Родной язык у этого парня — не английский. Я бы сказал, что-то европейское, а по возрасту — примерно от тридцати до пятидесяти.
— Хм. — Хуан припомнил разговор, который им удалось подслушать до включения генератора помех. — Должно быть, это и был Зелимир Ковач. Идем-ка.
Они вернулись к столу, за которым Марк пытался исправиться после не самой удачной своей шутки. На лице его читалось явное облегчение, когда их прервал Хуан.
— Эрик, ты нашел что-нибудь на Зелимира Ковача?
— Ровным счетом ничего. Дырку от бублика.
— Кажется, я его знаю, — произнесла Джани. — Ковач тоже был на «Золотом рассвете». Он большая шишка у респонсивистов.
— О нем нет упоминаний ни на их сайте, ни в платежной ведомости, нигде! — возмущался Эрик, словно девушка усомнилась в его способностях детектива.
— Но он точно там был, — невозмутимо возразила Джани. — Пассажиры постоянно говорили о нем, но с ним самим — никогда. Думаю, он на короткой ноге с их лидером.
Кабрильо беспокоила вовсе не скрытность Ковача. Он все думал, каким образом тот, побывав на борту злосчастного корабля, теперь оказался в Афинах. И тут до него дошло, что у «Рассвета» недоставало одной шлюпки.
— Это он убил их.
— Что-о? — Рука Джулии так и повисла на полпути ко рту.
— Ковач был на «Золотом рассвете», а теперь он в респонсивистском лагере в Греции. Он сбежал с корабля на спасательной шлюпке, зная, какая участь ожидает его пассажиров. Это он их убил. — Он обернулся к Джани. — Можешь его описать?
— Ну, высоченный, метра два ростом. — Вот так мужик, пронеслось в голове Хуана. — Мощный, солидный, весь такой из себя серьезный. За те несколько раз, что я видела его, он ни разу не улыбнулся. По правде говоря, я всегда немного побаивалась его.
— Поможешь Марку с Эриком создать его фоторобот?
— Я рисовать не умею.
— Для этого у нас есть компьютер. Просто опиши его, а дальше они сами все сделают.
— Я пойду на все, что угодно, лишь бы этот негодяй получил по заслугам. — Она всхлипнула, нахлынули воспоминания о кошмарной ночи.
Эрик приобнял ее, и девушка прижалась к своему утешителю. Ну, ему хоть хватило ума не показать при этом язык Марку, подумал Хуан.
Джулия вскочила, выронив вилку и отбросив в сторону салфетку. В следующую секунду она уже хлопотала вокруг Джани.
— Хватит тебе нервов на эту ночь. Давай я отведу тебя обратно в лазарет.
Она помогла обессиленной девушке подняться на ноги. Марк с Эриком подскочили с мест.
— Господа, — строгим тоном усмирил их Хуан, и оба вжались в свои стулья. — Всему свое место и время. Имейте совесть.
— Есть, сэр, — хором ответили те, словно провинившиеся детишки. Если бы не дурные новости, Кабрильо, может, даже улыбнулся бы.
Он обернулся к Линде:
— Твое задание отменяется.
— Что? Это еще почему?
— Я не пущу тебя безоружной в лагерь, где заправляет Ковач.
— Я могу за себя постоять! — вспыхнула она.
— Это не обсуждается! — отрезал Хуан. — Если моя версия верна, мы имеем дело с убийцей невероятных масштабов. В лагерь ты не идешь, и точка. Хали удалось еще немного расчистить запись, и мы расслышали имя Донны Скай в разговоре Мартелла с Сэверенсом. Будучи столь видной респонсивисткой, она должна знать, что происходит. От нее мы и разузнаем все об их планах.
— Если Донна так фанатична, она и разговаривать с нами не станет.
— Она актриса, а не спецагент. Пять минут с ней наедине, и она расскажет нам все, что угодно. Осталось только найти ее и схватить.
— Недавно она прибыла в Германию для съемок нового фильма.
Кабрильо понятия не имел, откуда Линда могла это узнать. Он удивленно задрал бровь.
— Да, я увлекаюсь голливудскими слухами, — смущенно покраснела та.
Эрик наклонился поближе.
