Только не в данный момент? Циничное определение хорошего политика одинаково годилось и для Америки и для Японии: это слуга народа, который остается верным своему хозяину, после того как ему щедро заплатили. Президенты японских корпораций вспомнили о деньгах, потраченных на избирательные кампании целой кучи конгрессменов, на торжественные ужины по тысяче долларов за куверт, где кормили весьма посредственно, за которые в конечном итоге расплачивались американские служащие их транснациональных корпораций, на поездки на поля для гольфа, на всякого рода развлечения при поездках в Японию и другие страны, на бесчисленные личные контакты, и поняли, что все это не приносит ни малейшей пользы в тот момент, когда такая помощь требуется больше всего. Оказывается, Америка совсем непохожа на Японию. Ее законодатели вовсе не считают себя обязанными расплачиваться за оказанные им услуги, а лоббисты, также получающие щедрое жалованье, объясняют, что так и должно быть. Тогда за что уплачены такие большие деньги?
Занимать позицию дальнего прицела? Долгосрочные планы – это, конечно, хорошо, если только ближайшее будущее представляется благоприятным и все идет нормально. Обстоятельства позволяли Японии проводить политику долгосрочных планов в течение почти сорока лет, однако сегодня это было неприемлемо. В среду, в тот день, когда закон о реформе торговли оказался одобренным комитетом, индекс курса ценных бумаг Никкей – Доу упал до 12, 841 иены, составив примерно треть еще относительно недавнего уровня, и паника в стране стала вполне реальной.
* * *
– Распускаются цветы сакуры, и девушки в доме наслаждений накидывают на себя новые шарфы, – произнес Кларк слова знаменитой хайку. Может быть, по-японски, подумал он, эти строки и звучат поэтично, но по-английски они даже не рифмуются. Впрочем, фраза оказала поразительное воздействие на японца, стоявшего перед ним. – Олег Юрьевич просил передать вам лучшие пожелания, – добавил Кларк.
– Прошло так много времени, – с трудом выдавил японец после нескольких секунд хорошо скрытой паники.
– Мы столкнулись с некоторыми трудностями у себя дома, – объяснил Кларк с легким акцентом.
Исами Кимура был высокопоставленным чиновником Министерства внешней торговли и промышленности Японии, одного из главных звеньев корпорации, которая ранее носила название «Япония, инкорпорейтед». По долгу службы он часто встречался с иностранцами, особенно иностранными журналистами, и потому согласился встретиться с Иваном Сергеевичем Клерком, недавно приехавшим в Японию из Москвы в сопровождении фотографа, который в данный момент занимался съемками где-то в другом месте.
– Похоже, и для вашей страны наступили трудные времена, – добавил Кларк, не зная, как отреагирует Кимура на его слова. Следовало вести себя с японцем потверже – нельзя исключать вероятность того, что Кимура откажется от сотрудничества, после того как с ним в течение двух лет никто не поддерживал контактов. Если это произойдет, ему придется показать, что КГБ не отпускает попавших в его сети агентов. Впрочем, и ЦРУ придерживается того же.
– Просто кошмар, – отозвался Кимура после непродолжительного размышления и "лотка сакэ.
– Если вы считаете, что вам трудно, то представьте, насколько плохо приходится русским. Страна, в которой я вырос, которая воспитала меня, распалась. Сами подумайте, мне теперь приходится зарабатывать на жизнь службой в «Интерфаксе». Я не могу даже постоянно заниматься своей основной работой! – Кларк удрученно покачал головой и осушил чашку.
– Вы отлично говорите по-английски.
«Русский журналист» вежливо кивнул, понимая, что это замечание служит знаком согласия сидящего напротив мужчины на дальнейшее сотрудничество.
– Спасибо за комплимент. Я несколько лет проработал корреспондентом «Правды» в Нью-Йорке, освещал в своих статьях деятельность ООН. Разумеется, когда оставалось на это время, – добавил он.
– Вот как? – с интересом заметил Кимура. – А что вы знаете об американском бизнесе и политике?
– Я специализируюсь на коммерческой деятельности. Новые обстоятельства, возникшие в мире, способствуют этому. Моя страна высоко ценит получаемые от вас сведения. В будущем мы сможем щедро вознаграждать вас, мой друг.
Кимура покачал головой.
– Сейчас у меня нет для этого времени. Департамент, где я работаю, находится по очевидным причинам в крайне затруднительном положении.
– Понимаю. Цель нашей встречи всего лишь возобновление прежнего знакомства. Пока мы не будем требовать от вас информации.
– Как поживает Олег? – осведомился Кимура.
– Он ведет спокойную жизнь, ни в чем не нуждается – и все благодаря вашей превосходной совместной работе. – Это вовсе не было ложью. Лялин остался жив, а это куда лучше пули в затылок, полученной в подвале штаб-квартиры КГБ. Сидящий перед Кларком мужчина передал Лялину информацию, на основании которой они с Чавезом оказались в Мексике и провели весьма успешную операцию. Кларк пожалел, что не может от своего имени поблагодарить Кимуру за его роль в предотвращении ядерной войны. – А теперь скажите мне как журналисту: насколько в действительности ухудшились ваши отношения с Америкой? Видите ли, мне нужно передать статью в Москву. – Ответ поразил Кларка не только своей сутью, но и отчаянием, прозвучавшим в нем.
– Мы на краю гибели, – произнес Исами Кимура, не поднимая головы.
– Неужели все настолько плохо? – удивленно спросил мнимый Клерк, доставая блокнот, чтобы сделать записи, как и подобает репортеру.
– Начинается торговая война. – Служащий Министерства внешней торговли и промышленности с трудом выдавил эту фразу.
– Но разве такая война не нанесет ущерба обеим странам? – Кларк слышал об этом достаточно часто и потому не сомневался в правдивости слов Кимуры.
– Мы говорили так на протяжении ряда лет, но на самом деле все обстоит иначе. Вообще-то ситуация очень простая, – продолжил японец, полагая, что этот русский нуждается в уроках капиталистических отношений. – Нам нужен их рынок, чтобы продавать произведенные нами товары. Вам известно, что такое торговая война? Это значит, что они прекращают закупки наших промышленных товаров и сохраняют деньги у себя. Эти деньги поступают в их собственную промышленность, которой мы помогли – в определенной степени – стать более эффективной. Американская промышленность будет расширяться и процветать, следуя нашему примеру, и в результате они восстановят свои позиции в тех сферах биржевого рынка, где мы в течение двадцати лет занимали доминирующее положение. Утратив свои позиции на рынке, мы больше никогда не сможем их восстановить.
– Но почему? – недоуменно спросил Кларк, делая поспешные записи. Он заметил, что тема разговора по-настоящему заинтересовала его.
– Когда мы впервые появились на американском рынке, курс иены был втрое ниже нынешнего. Таким образом, нам представилась возможность успешно конкурировать с американскими товарами. Затем, завоевав место на американском рынке, создав высокую репутацию товарам, носящим названия японских корпораций, мы смогли повысить цены на них. При этом мы не только сохраняли завоеванный нами рынок, но и расширяли его в некоторых областях, несмотря на рост иены. Сегодня добиться этого будет намного труднее.
