– Я – офицер полевой разведки. Не «агент» и не «шпион». Офицер-оперативник, – объяснил он. – Я занимался этой работой долгое время. Я женат, и у меня двое детей. Тот, кто думает, что наша работа состоит из встреч с очаровательными блондинками и перестрелок, может уйти прямо сейчас. Обязанности оперативников главным образом скучны, особенно для тех, кто достаточно умны и выполняют свою работу должным образом. Вы все – полицейские, и потому уже знаете, насколько это важно. Мы имеем дело с высококлассными преступниками, и наша задача состоит в том, чтобы собрать информацию, необходимую для того, чтобы предотвратить их преступления и не допустить гибели людей. А решаем мы ее путем сбора информации и передачи ее тем, кто нуждаются в ней. Часть сотрудников ЦРУ занимаются дешифровкой фотографий, сделанных из космоса, кто-то читают переписку подозреваемых. Мы выполняем тяжелую и опасную работу. Получаем мы информацию и от других людей. Некоторые из них – честные и руководствуются благородными намерениями. Некоторые честностью не отличаются, а хотят денег или делают это, чтобы расквитаться со своими врагами, или просто поступают так из честолюбия. Не имеет значения, какими мотивами они руководствуются. Все вы работали с осведомителями и знаете, что они не Мать Тереза, верно? Ваши осведомители во многих случаях будут более образованными, более могущественными людьми, чем те, с которыми вы работали раньше, но в общем они мало отличаются от них. Вам придется защищать своих осведомителей, быть к ним лояльными – также, как вы вели себя со своими осведомителями, когда служили в полиции, – и время от времени давить на них. Стоит вам допустить ошибку или неосторожность, и эти люди погибнут, а в некоторых странах, где вам придется работать, такая же участь ждет их жен и детей. Если вы считаете, что я преувеличиваю, скажу вам прямо – вы ошибаетесь. Вы будете работать в странах, где закон трактуется так, как хочется властям этих стран. Вы видели это по телевидению в течение нескольких последних дней, верно? – Процедура расстрела некоторых руководителей баасистской партии в Ираке транслировалась по программам новостей крупнейших мировых компаний и сопровождалась обычными предупреждениями о том, что передаваемые сцены не для детей и не для тех, на кого они оказывают особенно сильное воздействие. Впрочем, у экранов садились все, кто хотел.
Слушатели молча кивнули.
– В своей оперативной работе вы будете большей частью безоружными. Ваша задача заключается в том, чтобы выжить благодаря уму и находчивости. Я потерял немало друзей. Одни погибли в местах, о которых вы знаете, другие – в таких местах, о которых вы никогда не слышали. Может быть, сейчас мир стал не таким жестоким, но не повсюду. Вы будете работать там, где вашей жизни угрожает опасность, парни, – пообещал им Джон.
Динг Чавез, сидевший позади всех, с трудом удерживался от улыбки. «Вот посмотрите на этого невысокого паренька. Он сумел остаться в живых, хотя работает со мной, и даже обручен с моей дочерью», – мысленно добавил он. Не стоит пугать их раньше времени, подумал Доминго.
– В чем смысл нашей работы? В том же, в чем смысл работы полицейского. Когда вы арестовываете и отправляете в тюрьму преступника, это делает жизнь общества более спокойной и безопасной. Так и в нашей работе: собранная вами информация, переданная по назначению, спасает жизни множества людей. Если мы, будем добросовестно исполнять свои обязанности, это избавит человечество от войн, – подчеркнул Кларк.
– Короче говоря, я рад, что могу приветствовать вас как своих учеников. Я буду вашим старшим учителем. Обещаю, что подготовка вам понравится: она будет интересной и очень трудной. Начало завтра в половине девятого утра.
С этими словами Джон направился к выходу в конце помещения. Чавез открыл ему дверь, и они вышли на свежий воздух.
– Боже мой, мистер К., можно мне тоже записаться в вашу группу?
– Черт побери, Динг, я ведь должен был сказать им хоть что-то, – словно оправдываясь, ответил Джон. Это было его самым продолжительным выступлением за много лет.
– Это мистер Фоули позаботился, чтобы запустить программу?
– Надо же когда-то браться за работу, Динг.
– Мне кажется, тебе следовало бы подождать несколько недель. Его кандидатура как директора ЦРУ еще не утверждена Сенатом. Я бы подождал, – заметил Чавез. – Но кого интересует мое мнение? Ведь я всего лишь рядовой клерк.
– Все время забываю, какой ты стал умный.
* * *
– Кто это Чанг Хансан, черт побери? – спросил Райан.
– Ему за пятьдесят, но выглядит моложе, весит больше, чем следовало бы, килограммов на десять, рост пять футов четыре дюйма, в остальном – никаких особых примет. Так говорит наш друг, – сообщил Дэн Мюррей, глядя в блокнот. – Отличается спокойствием и невозмутимостью, и он предал Ямату.
– Вот как? – спросила миссис Фоули. – Каким образом?
– Когда наша победа уже не вызывала сомнений, Ямата был на Сайпане. Оттуда он позвонил в Пекин и попросил, чтобы ему предоставили убежище. Мистер Чанг сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Какая договоренность? – спросил он. У нас не было никакой договоренности, – произнес директор ФБР, подражая голосу китайца. – После этого телефон просто не отвечал. Наш японский друг считает это верхом предательства.
– Похоже, Ямата поет, как канарейка, – заметил Эд Фоули. – Это никому не кажется подозрительным?
– Нет, – ответил Райан. – Японские военнопленные, захваченные нами во время Второй мировой войны, охотно отвечали на вопросы.
– Президент прав, – поддержал Райана Мюррей. – Я спросил Танаку. Он сказал, что таковы традиции японской культуры. Ямата хотел совершить харакири – почетный уход из жизни по представлению японцев, – но с него не сводят глаз, отобрали даже шнурки от ботинок. В результате он чувствует себя настолько опозоренным, что не видит причин молчать. Чертовски эффективная техника допроса. Короче говоря, Чанг выдает себя за дипломата – Ямата утверждает, что он формально входил в состав торговой делегации, – но в Госдепартаменте никогда не слыхали о нем. У японцев его имя не содержится ни в каких дипломатических документах. Это значит, что он из китайской спецслужбы и потому… – Мюррей посмотрел на мужа и жену Фоули.
– Я пропустила его имя через компьютер, – сказала Мэри-Пэт, – но кто может поручиться, что это его настоящее имя?
– Даже если это действительно его имя, – добавил ее муж, – у нас мало сведений о сотрудниках китайских спецслужб. Но я попытаюсь высказать предположение, – нерешительно сказал он. – Думаю, что он принадлежит к политической верхушке. Вы спросите почему? В тот раз он заключил соглашение, очень важное, но роль Китая в нем осталась незамеченной. Их армия все еще находится в состоянии повышенной боевой готовности и усиленно проводит учения из-за этого соглашения. Вот почему русские так нервничают. Кем бы он ни был, нужно исходить из того, что он пользуется огромным влиянием у политического руководства Китая, – закончил Фоули, чувствуя, что это не такое уж потрясающее открытие.
– Мы можем выяснить что-то более детально? – осторожно поинтересовался Мюррей.
