Роджерс весь день мечтал о том, чтобы посмотреть "Хартум", поэтому у него не было сомнений, что между ним и его любимым фильмом обязательно возникнет какое-нибудь препятствие.
Воскресное утро он начал ежедневной пятимильной пробежкой. Затем сварил кофе – черный, без сахара, – сел за стол, раскрыл переносной компьютер и быстро ознакомился с планом дел на следующую неделю, составленную Полем Худом, – теперь заниматься этим предстояло ему. Были намечены встречи с главами других разведывательных ведомств Соединенных Штатов, посвященные проблемам более эффективного обмена информацией, предварительное заседание бюджетной комиссии, обед с главой Французской национальной жандармерии Бенжамином. Лишь от одной мысли о том, сколько ему придется говорить, у Роджерса пересохло в горле. Однако были запланированы и серьезные испытания. Ему предстоит засесть вместе с Бобом Гербертом и Мэттом Столлом, компьютерным гением, за разработку программы для нового спутника ПЭП (постановки электронных помех). Этот спутник был опробован в небе над Японией; выяснилось, что он способен мешать работе даже таких небольших электронных устройств, как настольный компьютер. Кроме того, поступят оперативные данные от людей на местах, работающих на Ближнем Востоке, в Южной Америке и в других регионах. Также будут готовы донесения американских агентов, внедренных в российскую армию. Роджерс с нетерпением ждал подробный отчет о поставках в войска бензина, дизельного топлива и машинных масел; его очень интересовало и то, как новый российский президент собирается восполнять нехватку личного состава в строевых и тыловых частях.
Но больше всего Роджерсу не терпелось собрать ведущих специалистов Опцентра на первое заседание, посвященное созданию регионального отделения. После корейского кризиса он укрепился в мысли о необходимости иметь специальные мобильные подразделения, которые можно оперативно переправить в любую точку земного шара. Если это предложение получит поддержку, создание одного или нескольких региональных отделений превратит СМП в еще более действенную силу.
После обеда Роджерс отправился на полигон на базе Эндрюс. Бывали дни, когда он выпускал целый магазин патронов 45-го калибра из древней "масленки", пистолета-пулемета "М-3" времен Второй мировой войны, но все пули ложились вокруг "яблочка", упрямо не желая попадать в центр. С другой стороны, бывали дни, когда он мог пользоваться кольтом 22-го калибра вместо зубочистки. Сегодня как раз был один из этих хороших дней. Проведя на стрельбище два часа и поразив своим мастерством военных летчиков, Роджерс навестил мать, которая жила в доме престарелых Ван-Гельдера. Сознание так и не вернулось к ней после инсульта, перенесенного два года назад, но Роджерс, как обычно, почитал матери стихи ее любимого поэта Уолта Уитмена, затем просто молча посидел рядом с кроватью, держа ее за руку. После этого он поужинал со старинным другом, с которым вместе воевал во Вьетнаме. Эндрю Портеру принадлежала сеть развлекательных заведений на Восточном побережье, и никто не мог рассмешить Роджерса так, как это получалось у него.
Когда они уже пили кофе, собираясь затем сразиться в шахматы, у Роджерса загудел пейджер. Сообщение было от помощника директора Управления национальной безопасности Тоби Грумет. Роджерс тотчас же перезвонил ей с сотового телефона.
Тоби сообщила ему о взрыве в Нью-Йорке и о чрезвычайном совещании в Овальном кабинете, которое созвал президент. Извинившись перед Портером, Роджерс немедленно поехал в Белый дом.
Мчась по шоссе, Роджерс в мыслях постоянно возвращался к английскому генералу Чарльзу Гордону, по прозвищу Китаец. Попытка Гордона защитить совершенно не подготовленный к обороне Хартум от орд Мухаммеда Махди явилась одновременно одной из самых доблестных и одной из самых безумных военных операций в мировой истории. Гордон заплатил за свой героизм собственной жизнью. Грудь ему пронзил меч, и его отрубленную голову, насаженную на пику, торжественно пронесли по захваченному Хартуму. Но Роджерс не сомневался, что сам Гордон мечтал именно о такой смерти. Английский полководец променял свою жизнь за возможность сказать мятежнику: "Нет. Этот город без боя вам не достанется".
Сейчас Роджерс испытывал то же самое. Никто не посмеет совершить с его страной ничего подобного. Дерзнувшему дадут бой.
По дороге в Белый дом Роджерс слушал выпуски новостей по радио и разговаривал по сотовому телефону. Он был рад возможности чем-то занять себя: это не давало ему зацикливаться мыслями на ужасе. Свыше двухсот погибших. Тоннель под Ист-Ривер больше не существует, а движение по шоссе имени Рузвельта на восточном берегу Манхэттена будет перекрыто на несколько дней, в течение которых предстоит провести оценку повреждений технических сооружений. Особый режим введен во всех местах повышенной опасности: на мостах, железных дорогах, в аэропортах, в метро, а это означает, что в ближайший понедельник деловая жизнь в экономическом центре мира полностью замрет.
Даррел Маккаски, отвечающий в Опцентре за связь с ФБР, позвонил Роджерсу и сообщил, что ФБР взяло расследование в свои руки, и директор Бюро Идженс будет присутствовать на совещании. Кроме того, Маккаски добавил, что уже были звонки от всех известных террористических организаций, поспешивших взять на себя ответственность за взрыв в тоннеле. Однако никто не верит, что истинный исполнитель уже дал о себе знать, и у самого Маккаски пока что не было никаких мыслей относительно того, кто в действительности стоит за этим страшным терактом.
Кроме того, Роджерсу позвонила его помощник Карен Вонг, координировавшая работу Опцентра вечером в выходные дни.
– Господин генерал, – сказала она, – насколько я понимаю, вас вызвали на совещание.
– Да, вызвали.
– В таком случае у нас есть кое-какая информация, которая вам пригодится. Как только наш ведущий криптограф Линии Доминик узнала о взрывах, она бросила свежий взгляд на пришедший из-за моря заказ на рогалики. Время и местонахождение получателя, похоже, позволяют сделать достаточно убедительное предположение.
– И что она обнаружила?
– Зная конечный результат, Линии двинулась в обратном направлении, – объяснила Вонг, – и очень быстро. Похоже, ей удалось подобрать ключ. Исходя из предположения, что последний рогалик означает тоннель, Линии составила карту. У нее получилось, что остальные части заказа указывают на различные точки на Манхэттене – например, места, куда предстояло доставить отдельные компоненты бомбы.
"В таком случае, за взрывом стоят русские, – с холодеющим сердцем подумал Роджерс. – А если это действительно так, взрыв в тоннеле следует рассматривать не как террористический акт, а как объявление войны".
– Передай Линии, что сейчас это первоочередная работа, – сказал Роджерс. – Пусть она вкратце изложит на бумаге свои выводы и перешлет по закрытому факсу в Овальный кабинет.
– Будет сделано. Есть еще кое-что, на этот раз из Санкт-Петербурга, – продолжала Вонг. – Мы только что получили сообщение из Лондона, от руководителя Д-16 Гарри Хаббарда. Он потерял в Петербурге двух своих людей. Первый случай произошел вчера вечером, погиб ветеран по имени Кейт Филдс-Хаттон. Находясь на набережной Невы напротив Эрмитажа, он умер, по словам русских, "от сердечного приступа".
