– По-моему, ты не прав, – возразил Худ. – Стали бы.
– Нас всех подставили, – сказал Наср, откидывая со лба прядь седых волос.
– Что вы имеете в виду? – спросил Худ.
– Сирийский президент знал, что все так случится. Он намеренно подверг риску жизни послов иностранных государств, оставив их под охраной одной дворцовой стражи.
– Которая ничем не отличается от смотрителей американских музеев, – презрительно заметил Бикинг.
Стрельба стала громче. Худ представил себе, как от-|ряды вооруженных солдат захватывают дворцовые коридоры и подавляют ураганным огнем любое сопротивление. Курды не станут сдаваться в плен. Смерть являлась для повстанцев лучшим выходом из положения.
Пройдя через внутренний дворик, группа остановилась у тяжелых ворот.
Низкорослый человек приказал всем отойти в сторону и вытащил из кармана небольшую коробочку со взрывчатым веществом и детонатором. Худ в очередной раз поразился технической оснащенности этих людей.
– Не опасно ли было оставить здесь посла Хэвелса? – спросил он.
– Трудно сказать, – ответил доктор Наср. – Для сирийского президента выгоден любой исход. Если Хэвелс погибнет, виноваты будут курды. Если выживет – заслугу припишут героям из президентской охраны.
Прогремел взрыв, створки ворот разлетелись в стороны, и перед глазами Худа предстала городская улица. Прохожих не было. Очевидно, их распугала стрельба во Дворце. Не было и корреспондентов, которые в Дамаске не имели права нигде появляться без официального разрешения. Бикинг не сомневался, что власти вели собственную съемку происходящего. Очевидно, поэтому им пришлось так долго плутать по дворцу – израильтяне не хотели попадать в объектив.
У обочины резко затормозил крытый брезентом грузовик. Низкорослый человек отстегнул край тента и махнул рукой.
Первыми в машину забрались Худ, доктор Наср и Бикинг. Они помогли великану затащить в пропахший рыбой кузов раненых. Затем погрузились все остальные.
Спустя минуту грузовик понесся на юго-восток, в направлении Стрейт-стрит.
Повернув налево, машина оставила позади шестисотлетнюю Римскую арку и церковь Девы Марии.
Наср оттянул край тента.
– Так я и думал.
– Что? – спросил Худ.
– Объезжаем еврейский квартал.
– Ну и что? – не понял Худ.
– Это люди из «Миста'аравим». Они никогда не показываются в еврейской части города. Бикинг тоже наклонился к Худу.
– Готов поклясться, здесь найдется кое-что, помимо гнилой рыбы. Думаю, начинки грузовика хватит, чтобы развязать небольшую войну.
Улицы стали более узкими и извилистыми. Водитель снизил скорость. Вокруг неторопливо сновали велосипедисты и маленькие тележки. За крышу то и дело цеплялись натянутые над дорогой бельевые веревки.
Наконец грузовик свернул в темный тупик и остановился, Подоспевшие женщины помогли выгрузить раненых, которых тут же занесли в дом и уложили на одеяла, Женщины сняли с них куфьи и брюки и приступили к обработке ран.
– Можем ли мы чем-либо помочь? – спросил Худ. Никто не ответил.
– Не обижайтесь, – негромко произнес Наср.
– Конечно, нет, – сказал Худ. – У них забот хватает.
– Они бы вели себя так и без раненых, – прошептал Наср. – Эти люди панически боятся быть узнанными.
– Я их понимаю, – кивнул Бикинг. – «Миста'аравим» проник в такие террористические организации, как «Хамас» и «Хезболлах». Разумеется, они недовольны, что пришлось засветиться из-за нескольких американцев.
Водитель грузовика и трое бойцов встали, обнялись с женщинами и вышли.
Спустя несколько секунд с улицы послышался рев мотора.
Одна из женщин повернулась к американцам. На вид ей было около двадцати пяти лет, круглое лицо, полные губы и оливковая кожа; густые черные брови делали ее карие глаза еще темнее и выразительнее.
– Кто из вас Худ? – спросила она.
– Я, – ответил Худ, подняв голову. – Как раненые?
– Надеюсь, все обойдется. Мы послали за доктором. Ваш товарищ прав. Люди крайне недовольны тем, что пришлось делать эту вылазку. Тем более двое серьезно пострадали. Их раны будет очень трудно объяснить.
– Я понимаю, – сказал Худ.
– Вы находитесь в кофейне, – сказала женщина. – Никто не должен выходить из этой комнаты. Как только появится возможность, вас переправят в посольство.
– Хорошо.
– Позвоните мистеру Херберту, Если у вас нет телефона, я вам его достану.
В любом случае счет не должен поступить на наш номер.
– Естественно, – сказал Бикинг, вытаскивая из кармана сотовый телефон. – Посмотрим, действует ли еще эта штука.
Он включил телефон, послушал и довольно произнес:
– Сделано в Америке. Гудит, как новенький.
– И работает в открытом режиме, – проворчал Худ. – Но с этим придется мириться.
Отойдя в угол, Худ набрал номер Оп-центра. Его тут же соединили с офисом Марты, где изнывал от нетерпения Херберт. Поскольку разговор шел по открытой линии, называли друг друга только по именам.
– Марта, Боб, – сказал Худ, – это Пол. Звоню по сотовому. У Ахмеда, Уорнера и у меня полный порядок. Спасибо за все, что вы для нас сделали.
В ответ раздались торжествующие крики.
– Как там Майк? – спросил Худ, стараясь говорить как можно осторожнее.
– Нашелся, – отозвался Херберт. – Брет поехал его навестить. Пока не звонили.
Прибыл вызванный израильскими разведчиками доктор. Чтобы не мешать, американцы отступили в угол комнаты и молча наблюдали за его действиями.
Женщина, которая с ними говорила, вставила одному из раненых между зубами деревянную ложку и крепко прижала его руки. Только после этого доктор приступил к извлечению пули. Вторая женщина притащила таз с водой и полотенце.
Раненый извивался от боли.
– Самые трудные моменты для дипломата, – негромко произнес Бикинг, – это когда не можешь ничего сделать.
По просьбе доктора вторая женщина попыталась зафиксировать ногу раненого, Не говоря ни слова, Худ сунул телефон Бикингу и поспешил на помощь. Он подхватил полотенце и принялся осторожно и очень умело промокать рану.
– Спасибо, – сказала израильтянка.
Худ не ответил, но Бикинг видел, что теперь ему гораздо легче.
Глава 55
Вторник, три часа пятьдесят две минуты
Долина Бекаа. Ливан
Солдаты взяли из бронетранспортеров только самое необходимое. На всех были кевларовые бронежилеты и противогазы. В рюкзаках находились гранаты с неофосгеном, световые патроны и несколько кирпичей взрывчатки «С-4». Десантники были вооружены пистолетами «беретта» калибра девять миллиметров, а также пулеметами Хеклера и Коха. В арсенал бойцов входили и пластиковые наручники, которыми задержанных сковывали между собой за большие пальцы. Такие наручники позволяли выстраивать пленных в одну длинную цепь.
