– Иду, – отозвался мальчик, выслушав Тарасова.
Через несколько минут он выбежал во двор Школы. Глеб Евдокимович махнул рукой выглянувшему охраннику: всё в порядке – и провёл ведича на участок, к Булавину.
– Видишь?
– Вижу.
– Уверен, что справишься? Не получится ли обратный эффект: не ты запеленгуешь конунга, а он тебя?
– Я попробую, – коротко сказал Сергий.
Он закрыл глаза, сосредоточился, поворочал головой туда-сюда, застыл.
По его светлым волосам проскочила змейка розового свечения.
Глядун в тридцати метрах от них перестал кружиться, замер на месте, встал вертикально, начал поворачиваться из стороны в сторону, как будто и в самом деле был антенной.
– Может быть, он нас таки видит? – хмуро осведомился Булавин.
– Глядун настроен на пси-излучение определённого качества и интенсивности, – негромко сказал Тарасов, тоже ощущавший дуновение «чужого взгляда». – Мы для него неинтересны. Не сплоховал бы Светлый.
– Надо было посоветоваться с волхвами… – Булавин не договорил.
Прямоугольник глядуна начал корчиться, изменяться, растекаться струями кисейно-серого дыма. Снова собрался в туманно-прозрачный лист, рванул вверх, к облакам. Голубая молния пронзила его, соединяя облака и землю. В следующее мгновение он разлетелся на множество длинных огненных струек и исчез.
Сергий открыл ставшие чёрными глаза.
– Брянск…
Тарасов подскочил к нему, обнял за плечи, потряс.
– С тобой всё в порядке? Ты цел?
Глаза мальчика посветлели, он расслабился, глубоко вздохнул, смущённо улыбнулся:
– Нормально, я его засёк.
– Где?!
– Оператор находится в Брянске… но от него лучик тянется в Новгород…
– Дьявол! Значит, Варавва и есть оператор! Но за ним стоит конунг! Кто нам известен в Новгороде?
– Я знаю только двоих: Акселя Черткова и Харитона Кобягу.
– Чертков в Онеге, Кобяга вроде бы погиб ещё тогда, под Лодейным полем.
– По России их, наверное, много.
Тарасов погладил пришедшего в себя мальчика по волосам.
– Тебя не засекли, точно?
– Не-е… я не раскрывался… хотя он пытался меня разглядеть…
– Он тебя всё-таки почуял.
Тарасов встретил мрачный взгляд Булавина. Тот кивнул:
– Конунг понял, что его пеленгуют.
– Дьявол! Я об этом не подумал. Теперь он будет уверен, что Серебряный мальчик прячется в Жуковском районе.
– А мы давай уберёмся отсюда раньше. Пусть потом ищет нас по всей России. Пока он проанализирует обстановку, пока пошлёт разведку, мы успеем сбежать. Всё равно через пять дней надо ехать на Кенозеро.
Тарасов с силой потёр лоб ладонью, посматривая то на Сергия, то на место исчезновения глядуна.
– Сможешь заниматься? Или поедем домой?
– Не хочу домой, я в порядке.
– Ладно, оставайся, вечером заберу. – Он повернул голову к Булавину: – Отведи его в Школу. И займи круговую оборону. Чтобы ни одна мышь не проскочила мимо нас.
Дмитрий увёл мальчика.
Глеб Евдокимович стиснул зубы, достал мобильник и позвонил Егору Крутову.
Группа собралась в Латышах шестого октября.
Дождь прекратился, но облака ходили низко, дул противный холодный ветер, и становилось ясно, что осень окончательно заявила о своих правах.
На совещание неожиданно прибыл Онуфрий.
– Посижу тут с вами, послушаю.
Обсудили положение дел. Дошли до замысла с поездкой на Кенозеро.
– Дмитрий прав, – сказал Тарасов. – Своими активными действиями мы разворошили осиное гнездо. Надо уезжать отсюда как можно быстрей.
– Но наши дела не так уж и плохи, – сказал Хмель.
– Это затишье перед бурей. Конунги знают, что мальчик здесь.
– В чём же дело? Собираемся и едем.
– Минуточку, – вставил слово молчавший до этого момента Онуфрий. – Вы упускаете из виду одно обстоятельство.
– Какое? – наморщил лоб Тарасов.
– Сергий определил поток внимания Новгород – Брянск – Жуковка.
– Если он не ошибся, – проворчал Хмель.
– Ведичи не ошибаются и всегда говорят то, что чувствуют. Но я о другом. Как вы собираетесь ехать в Архангельскую губернию?
– До Брянска на машине, потом поездом до…
– И всё-таки Брянск вы не минуете.
– Я понял, – сказал Тарасов. – В Брянске сидит Варавва Елин, который…
– Если он вас почует, ваша миссия провалится.
– Но ведь он не конунг, – засомневался Булавин.
– Не конунг, но владеет неплохим набором магических приёмов.
– Что вы предлагаете?
– Можно поехать через Рославль – Смоленск и далее через Москву. Но я не уверен, что это направление не перекрыто.
– Надо нейтрализовать Варавву, – сказал Черкес, жующий жвачку.
Все посмотрели на него.
– Устами младенца… – усмехнулся Хмель.
– Николай прав, – кивнул Тарасов. – Только тогда мы выберемся отсюда более-менее спокойно.
– Лично я за, – сказал Хмель. – Эта чёрная сволочь свила здесь роскошное гнездо, подмяла под себя все местные властные структуры и не даст никому ни вздохнуть, ни, как говорится, п…ть.
– Не груби.
– А что я сказал?
Онуфрий поднялся:
– Думайте, родичи. Жить надо упруго, динамично, раскованно, не ждать милостей от врага, опережать его. Звоните, ежели что.
– Нам понадобится ваша помощь, – сказал Тарасов. – Я имею в виду волхвов.
– Сделаем, что можем.
Онуфрий помахал всем рукой, вышел из горницы.
– Что ж, давайте поразмыслим, как нам взять за жабры господина магистра, – сказал Тарасов.
Глава 19
КОНУНГИ
Москва
Они собирались вместе редко, владея способами ментальной связи, а также великолепной спутниковой компьютеризированной техникой, разработанной в последнее время. Но угроза пробуждения в массе российского народа духовной Памяти была столь велика, что Синклит решил созвать все свои чёрные силы и объявить их носителям о возможной Духовной Революции.
Слухи о рождении будущего лидера России, прозванного Серебряным мальчиком, наконец достигли критической массы и стали уже не слухами, не легендами, не мечтами, а информацией. Засланные в структуры Катарсиса – Русского Духовного Сопротивления разведчики докладывали о каких-то возникающих там замыслах, и, хотя точно никто ничего не знал, конунги начали массированный поиск Серебряного мальчика, возраст которого приближался – по расчётам – к возрасту овладения мощными паранормальными способностями, сиддхами – как называли их индуисты и сами конунги.
