– Идите на северо-восток, – донесся из-за кустов ставший гортанным голос проводника. – Остановитесь, когда я вас окликну.
Тарасов тронул каблуками бока лошади, и та послушно зашагала вперед, вдоль берега, потом поднялась повыше и повернула к северу. Сзади коротко взвыл волк. Лошадь вздрогнула и перешла на трусцу. Донесся приглушенный мат Никифора, которому ветка съездила по лицу.
Скакали, однако, недолго. Вскоре лошади снова перешли на шаг, лавируя между деревьями, и на пригорке остановились.
– Где же он? – подъехал к Тарасову Никифор.
– Я здесь, – послышался голос Пахома, низкий, хрипловатый, идущий словно из-под земли. – База МЧС в сотне шагов отсюда.
– Ничего не вижу. Ты же говорил, что у них вышки с прожекторами.
– В такую погоду часовые обычно сидят в дежурке.
– Олухи царя небесного! Так они всю свою технику проморгают.
– Слезайте, дальше пойдем на своих двоих, – скомандовал Глеб.
Всадники спешились.
Лошади по-прежнему вели себя неспокойно, вздрагивали, прядали ушами, и Тарасов понял, что Пахом сопровождает их в облике волка.
Двинулись через мокрый лес, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к шелестящей дождем ночной тишине. Вышли к забору высотой в два с лишним метра. Никифор наступил на что-то мягкое и живое, шарахнулся в сторону, выцеливая стволом «винтореза» это живое. Сверкнули желтые волчьи глаза, раздалось ворчанье, затем голос оборотня, в котором почти не осталось ничего человеческого:
– Осссторожжжнее… зздессь пподкопп… ппролезете…
Черная тень мелькнула у забора, исчезла в траве.
Дмитрий нащупал рукой довольно широкий лаз, вырытый звериными лапами, протиснулся под забор на территорию лагеря МЧС. За ним с трудом пролезли Тарасов с мальчиком и Хмель.
База Министерства по чрезвычайным ситуациям спала, не ожидая нападения. В окнах ее строений не горел свет, лишь из сторожки у ворот пробивался сквозь щель узкий лучик.
На летном поле базы мокли под дождем туши вертолетов разных типов от «Ми-8» до «Ка-115» последней модификации – с биодизайном корпуса. Никто их не охранял.
– Как только мы заведем двигатель, они проснутся, и придется отбиваться, – прошептал Никифор.
– Не придется, – прохрипел полуволк-получеловек, возникая рядом из темноты. – Я отвлеку часовых.
– Они тебя пристрелят.
– Не беспокойтесь, я найду выход из положения.
– Предлагаю «Москвичку», – показал Никифор на силуэт «Ка-115». – Маневренная и быстрая машина, мне доводилось пилотировать ее пару раз.
– Хорошо, садимся.
Тихо щелкнула, открываясь, дверца кабины вертолета. Никифор сел за штурвал. Глеб с мальчиком занял место рядом с пилотом, Дмитрий устроился в пассажирском салоне, способном вместить шесть человек.
Никифор быстро защелкал тумблерами, включая электропитание и навигационную систему. Чмокнул стартер, заквакали выхлопные патрубки, зашелестели, разгоняясь, лопасти винтов.
Дверь сторожевой будки открылась, вылив на землю каскад света, на пороге показался заспанный часовой, вглядываясь сквозь пелену дождя в глыбы вертолетов на летном поле. Потом он осознал, что звук работающего двигателя ему не померещился, метнулся в будку, и над территорией базы взвыла сирена.
Сразу в трех одноэтажных домиках части загорелся свет, наружу стали выскакивать люди. Вспыхнул прожектор на одной из вышек, выхватывая из темноты вертолеты один за другим и бегущие по полю фигуры.
– Ну, давай же! – сквозь зубы проговорил Никифор, продолжая колдовать над панелью управления.
– Я их сейчас отвлеку! – крикнул Дмитрий, высовывая в открытую дверь салона пистолет-пулемет.
Но в этот момент над полем прозвучал многоголосый волчий вой, в траве заметались серые тени, и бежавшие к вертолету люди остановились, начали отбиваться от десятка невесть откуда взявшихся волков.
Двигатель «Москвички» взвыл, она оторвалась от земли, задрала нос и начала подниматься в воздух.
– Подожди, – быстро сказал Тарасов, заметив метнувшегося в их сторону зверя, – проводник!
Заметил приближавшегося волка и Дмитрий, сообразил, что это союзник, отступил в глубь кабины. Волк прыгнул, легко преодолел полутораметровую щель между землей и днищем вертолета и оказался в кабине. Дмитрий задвинул дверцу. В следующее мгновение вертолет косо пошел вверх, взлетное поле провалилось в темноту, отдалилось, крики и волчий вой стихли, еще некоторое время слышались редкие выстрелы, затем и они стихли. Вокруг кабины «Москвички» сомкнулась темнота.
– Не врежься в дерево, – проворчал Тарасов, чувствуя нарастающее беспокойство.
– Сам не хочу, – оскалился Никифор.
Глеб открыл окошко в перегородке, отделяющей кабину пилота от пассажирского салона.
– Дима, что там у вас?
– Порядок, мы тут превращаемся в людей. Зрелище, могу честно признаться, жутковатое.
– Прошу прощения, – отозвался виновато плохо видимый в темноте Пахом, уже приобретший человеческие черты, – обычно я это не делаю при свидетелях. Мне бы накинуть на себя что-нибудь…
Глеб не сразу понял, что проводник после трансформации остался голым, вся его одежда осталась на земле.
– Здесь ничего нет, посмотрите в салоне.
Дмитрий обшарил помещение и нашел брезентовый, пахнувший соляркой плащ.
– Вот, только эта шкура.
– Сойдет, мне только на время полета. Кстати, вы ничего не чувствуете? Тям снова гудёт.
Мужчины замолчали, обратившись в слух.
– Похоже, снова включился пси-локатор…
– Это конунги!.. – Пахом накинул на себя плащ. – Они совсем близко! Великий Свентовит, помоги нам добраться до цели!
– Куда лететь? – оглянулся Никифор. В отсвете огней панели его лицо заблестело от пота.
Пахом вцепился руками в спинку сиденья, закрыл глаза и замер. Затем крикнул:
– Правее держите… и чуть выше… мы уже прошли мимо Оловгоры, осталось километров пятнадцать по прямой…
Никифор включил фары, и узкие конусы света выхватили под вертолетом из тьмы несущиеся кроны деревьев.
– Выше еще… чуть правее… вот так… смотрите внимательней, гора невысокая, всего метров двести, но крутая.
Вертолет продолжал нестись сквозь мрак и дождь, повиснув вне времени и пространства в бесконечной яме без единого проблеска света. Казалось чудом, что он еще не упал, не врезался в дерево или в столб линии электропередачи.
Давление на мозг пассажиров усилилось. Тям – по словам Пахома, – или пси-пространство вокруг машины гудело колоколом, заставляя людей бороться со своей психикой, отзывающейся на внешнее воздействие странными видениями и звуками.
