– Все необходимое вы получите, в том числе деньги, транспорт и экипировку. Пойдемте со мной, покажу наши запасы, выберете сами.
– Тогда другое дело.
В комнату, где так и не зажигалась лампа, несмотря на сумерки, вошла Мария.
– Только что пришло известие: берега озера обшаривает спецподразделение «Зубр». Еще две спецгруппы на подходе. В Ладославле они будут через час. Пора уходить.
Мужчины подобрались.
– Как мы будем выбираться отсюда?
– На джипе. Надеюсь, до Новгорода мы успеем доехать к утру. Ираклий останется здесь и догонит нас с мальчиком уже в Новгороде.
Ираклий махнул рукой, выходя в сени. Триада в молчании последовала за ним.
На улице царил теплый августовский вечер. Уличных фонарей в деревне практически не было, и она тонула в сумерках, постепенно растворяясь на фоне окружавших ее лесов. Лишь вспыхивающий в окнах домов свет удерживал деревню от полного исчезновения.
Шли недолго, сначала по улице, потом свернули к пристани и остановились у неказистого бревенчатого сооружения с плоской крышей, напоминающего пакгауз, с мощным висячим замком. Ираклий отпер замок, толкнул дверь, все четверо вошли в заполненное тьмой нутро пакгауза. Вспыхнул луч фонаря, выхватывая из темноты штабеля досок, ящики, бочки и кучи угля. Судя по всему, это был склад.
Ираклий обогнул доски и бочки, подошел к стене, отодвинул прислоненные к ней мятые листы оцинкованного железа, открывая доступ к небольшой дверце без ручек и видимых отверстий. Что-то лязгнуло, дверь медленно отошла назад и в сторону. Внутри открывшегося помещения вспыхнул неяркий свет.
– Осторожно, берегите лбы, – сказал проводник, сгибаясь чуть не пополам, и первым шагнул в проем.
За ним в помещение протиснулись остальные.
Их взору открылось сравнительно узкое, но длинное помещение со стеллажами вдоль стен, забитыми тюками с обмундированием, ящиками с оружием и патронами, продовольствием и всяческим инвентарем.
– Ух ты! – пробормотал Никифор. – Ничего себе сюрприз! Да это же никак «Игла-2М» в сборе! – Он подошел к длинному ящику с армейской маркировкой, в котором лежал переносный зенитно-ракетный комплекс.
– ЗРК вам не понадобится, – усмехнулся Ираклий. – А из оружия я советую взять «котики» или «волки», «горох», один «винторез», пару «ершей», три «нокаута». Плюс рации, комбезы и ножи. Комбезы, прошу заметить, трех типов, но лучше взять последнего образца «ратники». Они хорошо держат выстрел из пистолета, легкие и имеют системы терморегуляции и компьютерной связи. Только они без защитных сфер.
– Откуда у вас такое богатство? – поинтересовался Тарасов.
– От верблюда, – с иронией пояснил Ираклий.
– Я бы взял еще парочку гранат, – сказал Никифор.
– Берите. Лучше всего – «микробы». – Ираклий раскрыл ящик с миниатюрными, величиной со сливу, гранатами. – Вот сумки. Начинайте.
– А вы?
– Все свое ношу с собой, – ухмыльнулся Ираклий. – Побыстрее, пожалуйста.
Через десять минут три сумки были уложены, и мужчины покинули замаскированный склад, принадлежащий одной из баз Сопротивления.
Стемнело окончательно, когда отряд начал рассаживаться по местам в кабине джипа.
За руль на этот раз сел Тарасов. Мария с Сергеем, переодетым в девочку, села на заднее сиденье вместе с Дмитрием, Никифору досталось место пассажира на переднем сиденье.
Их провожал только Ираклий. Ни отец малыша Родослав, ни Анфиса так и не появились на улице.
– А теперь аллюр три креста! – сказал Ираклий, поглядывая на часы. – Поедете через болото, пока оно не закрылось, Мария знает, куда ехать. Удачи всем!
Тарасов включил двигатель. Джип с урчанием двинулся по улице к выезду из деревни.
– Сейчас направо, – сказала Мария. – За огородами свернете к озеру и сразу налево, в лес.
– А что значит – пока не закрылось болото? – полюбопытствовал Никифор.
– Это значит, что родная земля слушается нас, – ответила ведунья. – Мы любим ее, и она отвечает тем же. Болотный дух – болотняк позволит нам проехать без помех, как по ровному месту, но тех, кто попробует идти за нами, ждут сюрпризы.
Никифор хмыкнул, но возражать не стал. Он уже начал привыкать к демонстрации сил, которые раньше считал сказочными.
Джип свернул по малозаметной дороге в лес и вскоре приблизился к болоту. Впереди появились кочки, мшистые низинки, заросли осоки, деревья расступились, осинки стали хлипкими, скрюченными, тоненькими. Тарасов остановил машину, оглянулся и встретил взгляд Сергия.
– Поехали, дяденька Глеб, – сказал «серебряный мальчик, одетый в платьице и косыночку, и улыбнулся.
И Тарасов почувствовал прилив уверенности и бодрости.
– Как там в песне поется? – сказал он весело. – Вперед и вверх, а там – ведь это наши горы, они помогут нам? Можно ее спеть иначе: вперед и вниз, а там – ведь это наши болота, они помогут нам…
Джип медленно двинулся через болото…
Новгород
Триада: Маневр
Утро наступило такое тихое, безмятежное, прохладное и ласковое, что не хотелось думать ни о бегстве и спасении мальчика, ни о черных колдунах, ни о своей собственной судьбе. Зато очень хотелось почувствовать рядом тепло Софьи и поднять на руки девочек, так, чтобы они крепко держались за шею и визжали от притворного страха, как это было на пасеке деда.
Глеб обошел машину, уже остывшую от ночной гонки, справил нужду за кустами орешника и умылся в ручье.
Сзади раздался шорох, потом хрипловатый голос Никифора:
– Доброе утро, капитан. Ты что же, совсем не спал?
– Покемарил полчаса.
– Я тоже. А где наша проводница с мальчиком?
– Очевидно, удалилась по надобности. Живые люди все же, хотя и колдуны.
– Эт точно. А малец мне нравится, ей-богу. Хотел бы и я иметь такого сына.
Глеб промолчал.
Никифор потянулся, отошел за кусты, вернулся, сделал несколько приседаний, глядя на встающее солнце.
– День будет жаркий, однако… кстати, позавтракать бы. Я есть хочу… – Он помолчал. – И пить. Как говорил известный сатирик: ничто так не притупляет голод, как жажда.
– Возьми в сумке плитку шоколада и достань самсунговский термос с чаем, Анфиса приготовила.
– Тогда живем.
Никифор нырнул в кабину, где спал Дмитрий, вылез обратно с шоколадом и термосом. Налил в пластмассовый стаканчик горячего чаю.
– Тебе налить?
– Пожалуй, не откажусь.
Никифор налил чаю и Тарасову, отломил ему полплитки.
– Шоколад не мой, я люблю горький, но за неимением любимого ем всякий. – Капитан налил себе еще чаю. – А хорошие термосы делает «Самсунг». Сам сунг – сам высунг, хе-хе.
