– Потому. Им ведь не я нужен, а материалы Кожемякина. Ну и я, чтобы следов таких явных не оставлять… Я в последнюю очередь.
Сергей молчал, исподлобья глядя на Хейти.
Хейти всем телом ощутил недоверие и усталость, возникшие между ними. Капитан был готов умереть, но ничего не отдать эстонцу. Он был готов убить Хейти и себя, но не выпустить полученный диск из рук.
Хейти прочистил горло:
– Ты… Ты ведь получил что-то у Кожемякина? Получил? Точно получил, иначе ты меня не держал бы за дверью.
– Ну, допустим. И что теперь?
– В смысле?..
– В смысле, ты и меня, как Кожемякина, постараешься утрамбовать? – спросил Слесарев, поправляя что-то во внутреннем кармане пиджака. Хейти понял, что материалы лежали именно там. – У тебя что говорится насчет меня? В программе твоей, в «тараканах»? О капитане Слесареве имеется ссылка?
Хейти выдохнул и расслабил напрягшееся было тело.
Помолчал, а затем сказал неожиданно:
– Выпить бы… Чего-нибудь такого… Покрепче. Найдем?
– Найдем, понятное дело… – ошарашенно ответил Сергей. – Ты чего это вдруг?..
– Побыстрее бы надо… А то…
Слесарев ничего не ответил, а просто быстрой рысью рванул в сторону заправки.
Хейти побрел следом.
Вдалеке уныло гудели какие-то сирены, гудки. Город, грубо разбуженный взрывом, в страхе зарыдал сиренами пожарных и милицейских машин…
«Скоро тут будет не протолкнуться… Может, кого из старых знакомых увидим…» – подумал Хейти, стараясь двигаться быстрее.
Неизвестно, какими путями и уговорами, но Слесарев выбил из дежурного на заправочной станции бутылку водки.
Хейти успел дойти только до кустиков, которые ограждали заправку, а Сергей уже вернулся, неся добычу перед собой. Ни слова не говоря, он кинул ее Хейти в руки, а сам упал на землю, тяжело дыша.
Хейти начал неравную борьбу с хитрым козырьком бутылки. Пальцы не слушались.
– Давай сюда, дитя капитализма… – проворчал Слесарев и в один миг свернул пузырю голову. Сделал большой глоток. Сморщился, наклонив голову вперед, втянул в себя воздух. – Ох и сучок… Чья? – Он посмотрел на этикетку. – Странно. Должно быть, просто поддельная… Обычно такая ничего идет. Бодро.
Сергей передал бутылку Хейти.
Тот тоже придирчиво оглядел этикетку. Водка называлась «Славянская звезда» и выглядела вполне прилично.
Он запрокинул голову, и прозрачная жидкость хлынула в горло, прожигая путь к желудку. Несколько глотков Хейти вытерпел, но затем закашлялся, хватая воздух ртом. Слесарев напрасно грешил на водку, она была вполне сносная. Просто крепкая и какая-то царапающая горло, но сивушных масел, характерных для подделок, не чувствовалось.
– Нормально, – прохрипел Хейти. – То что надо… У нас такой фестиваль проходит.
– Где? – не понял Сергей.
– Дома. В Таллине…
– Фестиваль? По водке?
– Сам ты по водке. – Хейти снова проглотил несколько больших порций. Именно проглотил разом, чтобы не обжигало рот, – По названию. «Славянский венок» называется… Или базар… Славянский… Хейти снова присосался к горлышку.
– Тоже придумали, «Славянский базар»… Название… – усмехнулся Слесарев, вероятно припоминая блатное значение слова «базар». – Ты осторожней там. Оставь мне.
Хейти молча протянул бутылку, в которой осталось на донышке пальца с три. Сергей пил не торопясь, короткими глотками.
– А тебе водка зачем понадобилась? – допив до конца, спросил Сергей.
Хейти, который уже начал ощущать опасность поглощения спиртных напитков на пустой желудок, только помотал головой.
– Не понял, – констатировал Слесарев, желудок которого был также пуст.
– Программе мешает, – наконец сказал Хейти. – Мне тут разъяснили, что к чему… А то я опасался, что я и тебя того.
Слесарев издал какой-то странный хрюкающий звук. Хейти обиженно посмотрел на него. Сергей беззвучно смеялся, держась за грудь.
– Ну и… – требовательно сказал Хейти.
– На-сме-шил… – наконец простонал капитан. – Ой, насмешил!!! Умора!!!
– Какая умора? Давай колись… – Хейти мотнул головой, вспоминая… – Ты… Волчище позорный!
От этих слов капитана вообще стал трясти дикий хохот.
– Чего смешного?! – вконец озверел Хейти и треснул бутылкой о какой-то камень. Стекло полетело в разные стороны.
Капитан наконец взял себя в руки и откинулся на траву.
– Фух… Нет, ты только пойми… Если водка действует на эту твою программу, то Россию ну никак не за, за… зазомбируешь! Все потуги будут наталкиваться на упорное сопротивление! А какие-то кретины утверждали, что водка Россию погубит… Это ж, понимаешь, в ней одной спасение!
Сергей обессиленно лежал на спине, глядя в небо немигающими глазами. Хейти растянулся рядом.
Тут по месту, где они только что сидели, полоснули яркие фары, и мимо них пронеслась по дороге пожарная машина. Следом за ней, заливая все синим огнем мигалок, промчались три милицейские машины.
– Да тут все наше отделение… – пробормотал Сергей, выглядывая из кустов. – И «скорая» тоже тут… Им не одна «скорая» понадобится. По крайней мере, пока фээсбэшники не примчатся. Или эти… «вневедомственные». Должны же быть у них на этот случай какие-то инструкции и все такое… А тут ментов понаехало. Бардак! Ох, барда-а-ак!
Хейти подумал, что за последние несколько десятков лет слово «бардак», произносимое со смаком, стало наиболее часто употребляемым словом среди русских людей.
– Кстати, идея! – воскликнул Сергей, поднимая указательный палец, – Пошли!
– Куда?! – спросил Хейти, которому совершенно не хотелось куда-то идти.
– Туда! Я знаю куда! Я вас всех выведу… – Голос Слесарева уже терялся где-то за кустами.
«Неистощимой энергии человек», – с грустью подумал Хейти, поднимаясь на нетвердые ноги.
Они тащились по каким-то зарослям, натыкаясь на деревья, мусорные кучи, спящих бомжей. Все это с руганью расшвыривалось ногами или с еще большей руганью обходилось. Потом они выползли на обочину шоссе и, освещаемые разноцветными огнями неисчислимых служебных автомобилей, топали по нему, ругаясь и падая. Два пьяных, смертельно усталых человека. Запутавшихся, замерзших и уже почти ничего не желающих, кроме как идти куда-то, идти, пока можно…
На них никто не обратил внимания.
Вдалеке, за поворотом, где разглядеть что-либо было уже невозможно, множество пожарных машин, машин «скорой помощи» и милиции выстроились в огромную сверкающую змею перед разгорающимся пожаром.
Пожарные пытались запустить какой-то насос, путались в неправильно уложенных шлангах, ругались и трясли насмерть перепуганного вахтера, который выскочил из пылающего вовсю главного корпуса. Вахтер заикался, пожарные орали и выпытывали у него, есть ли кто-нибудь в здании… Врачи пытались сделать «пострадавшему» какой-то укол… Неразбериха, свойственная первым минутам любой трагедии, властвовала безраздельно.
