Уилл потрясенно уставился на отца.
— Поверить не могу, что ты говоришь это, да еще при ней!
— А в чем проблема? — удивился Том. — Ронни, это тебя тревожит?
— Ничуть.
— Вот видишь! — воскликнул Том, хлопнув Уилла по плечу. — Ей все равно.
— Спасибо и за это, — поморщился Уилл.
— А для чего существуют отцы? Эй, хочешь попробовать развернуть эту штуку?
— Не могу. Нужно везти Ронни домой на ужин.
— Послушай меня: если там приготовят баклажаны на турнепсе с тофу, съешь все, что дадут, и потом поблагодари за вкусный ужин, — наставлял Том.
— Скорее всего будет просто паста, — ухмыльнулась Ронни.
— В самом деле? — разочарованно протянул Том. — Это он
съест.
— А ты не хочешь, чтобы я ел?
— Всегда интересно узнавать новое. Как дела в мастерской?
— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Джей упомянул о каких-то проблемах то ли с компьютером, то ли с программой, но все напечатанное дублируется.
— Только в главной мастерской или везде?
— Этого я не знаю.
— Видимо, мне следует самому все проверить, — вздохнул Том. — При условии, конечно, что я смогу посадить эту штуку. Желаю хорошо провести время.
Когда они уже сидели в грузовике, Уилл позвенел ключами, прежде чем завести двигатель.
— Извини за все это. Отец иногда говорит совершенно безумные вещи.
— Не извиняйся. Он мне нравится.
— Кстати, не таким уж я был застенчивым. И никогда не заливался краской.
— Ну конечно!
— Я серьезно. Отец преувеличивает.
— О да, я в этом уверена, — кивнула она, похлопав его по колену. — Но послушай, насчет сегодняшнего вечера. В моей семье есть странная традиция...
* * *
— Лжешь! — завопил Уилл. — Ты врала весь вечер, и меня тошнит от этого!
— Даже не начинай! — крикнула Ронни в ответ. — Это ты лжешь!
Посуда давно уже была убрана: па приготовил спагетти в соусе из морепродуктов, и Уилл честно очистил тарелку. Они сидели за кухонным столом, играя в покер лжецов. Уилл прижимал ко лбу бубновую восьмерку, Стив — пиковую тройку, а Джона — пиковую девятку. Перед каждым громоздились горы мелочи, а чаша в середине стола была переполнена монетами.
— Вы оба лжете! — добавил Джона. — Никто из вас слова правды не сказал.
Уилл обратил к Джоне свое «покерное» лицо и потянулся к рассыпанной мелочи.
— Вот этот четвертак говорит, что ты сам не знаешь, о чем говоришь.
Отец укоризненно покачал головой:
— Неудачный ход, молодой человек. Поднимаю ставку до пятидесяти центов.
— Принимаю! — воскликнула Ронни. Джона и Уилл немедленно последовали ее примеру.
Все настороженно оглядывали друг друга, прежде чем выложить карты на стол. Ронни поняла, что все они проиграли Джоне. Снова.
— Вы все лжецы! — объявил он. Он выиграл в два раза больше, чем каждый из них, и, видя, как братец тянет к себе горку мелочи, Ронни решила, что по крайней мере в этом отношении вечер прошел очень неплохо. Она знала, чего ожидать, когда привела сюда Уилла, поскольку впервые знакомила с отцом своего парня. Захочет ли отец оставить их вдвоем и скроется на кухне? Или попытается подружиться с Уиллом? Сделает или скажет что-то такое, что сконфузит его?
По пути к дому она уже принялась обдумывать планы отступления, которые следовало бы воплотить после ужина.
Но стоило им переступить порог, как на сердце Ронни стало тепло. В доме прибрано; Джоне, очевидно, был отдан приказ не приставать к Уиллу и не допрашивать его как прокурор. Отец встретил Уилла рукопожатием и веселым «рад познакомиться».
Уилл вел себя идеально и отвечал на вопросы «да, сэр» и «нет, сэр», что показалось Ронни очень милым южным обычаем. Беседа за столом текла непринужденно. Отец расспрашивал Уилла о работе в мастерской и «Аквариуме», а Джона зашел так далеко, что положил свою салфетку ему на колени. И, что лучше всего, отец не сказал ничего бестактного, и хотя упомянул о том, что был учителем в Джульярде, все же не проговорился, что Ронни когда-то играла в «Карнеги-холле» и что почти до последнего дня не желала иметь с ним ничего общего. Когда Джона, доев спагетти, попросил печенья, Ронни и Стив расхохотались. Уилл удивленно смотрел на них, не понимая, что тут смешного. Вместе они убрали со стола, и когда Джона предложил сыграть в покер лжецов, Уилл охотно согласился.
Он был именно из тех парней, которые нравились матери: вежливый, почтительный, умный и, главное, без татуировок и пирсинга. Жаль, что мамы тут нет. С другой стороны, она, вероятно, так обрадовалась бы, что либо тут же попыталась усыновить Уилла, либо потом постоянно твердила Ронни, какой это милый молодой человек. От всего этого у Ронни возникло бы единственное желание — поскорее забыть об Уилле, прежде чем ма окончательно увлечется. Отец ничего подобного не сделает. Он, видимо, предоставляет Ронни свободу выбора и готов позволить ей принимать собственные решения, не высказывая своего мнения. Это очень странно, учитывая, что он только начинает узнавать дочь. И печально, потому что она начинает думать, какую огромную ошибку совершила, избегая его последние три года. Можно было звонить ему, когда ма в очередной раз ее доводила.
Так или иначе, а Ронни была рада, что пригласила Уилла. Ему, конечно, легче в обществе отца, чем ей — в компании Сьюзен. Мать Уилла ужасно ее пугала... впрочем... это может быть и преувеличение, но ей в присутствии Сьюзен становилось не по себе. Та ясно дала понять, что невзлюбила Ронни и недовольна тем, что эта девчонка нравится ее сыну.
Обычно ей было плевать на свою одежду и безразлично, что думает о ней чья-то мать. Она не станет притворяться и разыгрывать принцессу. Но она впервые в жизни чувствовала, что не соответствовала определенному уровню, не оправдала чьих-то ожиданий, и это беспокоило больше, чем следовало бы.
Когда стало темно и игра начала терять свою привлекательность, она ощутила, что Уилл наблюдает за ней, и улыбнулась ему.
— Я почти разорен! — объявил он.
— Я тоже!
Уилл глянул в окно.
— Как, по-твоему, ничего, если мы немного погуляем?
На этот раз она точно знала, почему он спрашивает. Потому что хочет провести время наедине с ней. Потому что она ему небезразлична, даже если он не уверен в ответном интересе.
Она встретилась с ним глазами.
— С удовольствием.
Уилл
Берег тянулся на много миль вперед, отделенный от Уилмингтона мостом через Береговой канал. Конечно, многое здесь изменилось с тех пор, как Уилл был маленьким: берег становился более людным в летнее время, маленькие бунгало вроде тех, в котором жила Ронни, вытеснялись солидными, высокими особняками, выходившими фасадами на океан. Но все же он любил ночной океан. В детстве он любил подъезжать на велосипеде к самой воде в надежде увидеть что-то интересное и почти никогда не разочаровывался. Видел больших акул, которых выбросило волнами на песок, песочные замки, такие изящные, что могли бы выиграть в любом конкурсе, а однажды, не более чем в пятидесяти ярдах от берега, увидел кита, игравшего в воде за прибоем.
