— Будет очень красиво! — пообещала ей малышка.
Шеннон в этом и не сомневалась.
Когда Рори повесил гирлянду и водрузил на верхушку елки золотистую звезду, она сказала:
— Включи фонарики.
Когда гирлянда засияла разноцветными огоньками, Финли восторженно захлопала в ладоши!
— Красиво? — с улыбкой спросила ее Шеннон.
— Очень! А где игрушки?
Оказалось, что украшать елку вместе с Финли — это не такое уж простое занятие. Девочка хотела знать историю каждой игрушки, а если у нее ее не было, то Шеннон должна была придумать ее прямо на ходу.
Когда все игрушки и шарики нашли свое место на елке, какао было выпито, а Финли повздыхала над тем, как красиво они все украсили, настало время собираться.
Рори оставил дочь в гостиной, велев ей надевать сапожки, а сам понес на кухню поднос с пустыми чашками. Шеннон придержала для него дверь и вошла следом.
Из динамиков радиоприемника звучала песня «Белое Рождество».
— Ой, я совсем забыла его выключить.
Но прежде чем Шеннон успела нажать на кнопку, Рори поймал ее за руку.
— Не нужно, это одна из моих любимых рождественских песен.
— Ну конечно, — рассмеялась Шеннон. — Наверное, у парня из штата, где снег выпадает всего пару раз в году, белое Рождество стоит на вершине списка рождественских желаний. Но в Пенсильвании мы к этому относимся проще.
Рори весело рассмеялся и привлек ее к себе:
— Потанцуй со мной. Это очень красивая песня, наполненная любовью и счастьем. Не порть ее.
— Не буду, — прошептала Шеннон, с тихим вздохом положив голову ему на плечо.
Может быть, на вид она казалась спокойной, но в ее груди бушевал ураган чувств. Она пыталась убедить себя, что друг, который знает все ее тайны и принимает ее такой, какая она есть, — это куда важнее возлюбленного, но чувства, которые она испытывала в объятиях Рори, не имели никакого отношения к дружеским. И больше всего на свете она хотела, чтобы он любил ее не как друг, а как мужчина.
Но она сама лишила себя шанса на счастье, зная, что оно не будет долгим. Это был ее выбор.
Песня закончилась, и Рори, не отрывая глаз от ее лица, сделал шаг назад. Было видно, что он тоже чувствует это взаимное притяжение. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ее лицу, но Шеннон со смехом увернулась, надеясь обратить все в шутку.
— Неужели на свете еще существуют люди, которые любят снег, — поверить не могу.
— Эй, очень сложно ненавидеть то, что видишь всего раз в год.
Она рассмеялась в ответ, но, как только Рори вышел за дверь, смех превратился в тихий стон. Шеннон устало закрыла глаза, концентрируясь на том чувстве, которое она испытала в его объятиях. Она хотела сохранить его в дальнем уголке своей души, запомнить до малейших нюансов, чтобы потом воскресить однажды темной одинокой зимней ночью.
Когда она вышла в коридор, Финли, полностью одетая, сидела на руках у отца. Шеннон приподнялась на цыпочки и поцеловала ее в щечку:
— Спокойно ночи, моя хорошая.
— Спокойной ночи, — сонно зевнула Финли.
— Увидимся утром? — неуверенно спросила она.
Рори никогда не говорил, во сколько они собираются уехать.
— Да, — улыбнулся он. — Я хочу своими глазами увидеть, как твои сотрудники будут действовать в критических условиях последнего дня рождественской распродажи. Но у нас впереди еще четыре часа пути до Вирджинии, так что в полдень мы должны будем выехать.
— Конечно, — кивнула Шеннон.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Шеннон могла поклясться, что увидела в глазах Рори желание, но уже через секунду он поборол его, резко развернулся и пошел к машине.
Когда они уехали, Шеннон еще долго не могла уснуть. Она сидела перед наряженной елкой, смотрела на нее и жалела, что не сможет сохранить ее навсегда, как память о кусочке семейного тепла и счастья.
Глава 12
Рори ехал сквозь метель и пытался взять себя в руки. Но его сердце сжималось от боли и стыда. Он знал, что на нем лежит часть вины за печаль Шеннон, но ничего не мог поделать. Их отношения развивались слишком стремительно. Он еще сам не понял, способен ли полюбить еще раз и довериться другому человеку. Он не мог сделать такую особенную женщину, как Шеннон, подопытным кроликом для своих еще несформировавшихся до конца чувств, не мог снова ранить ее.
На следующее утро Шеннон вновь предложила ему присмотреть за Финли, пока он осматривает магазин.
— Но ведь я буду просто бродить по магазину, — неуверенно пожал плечами Рори. — Тебе не обязательно это делать.
— Возможно, но я хочу, — улыбнулась она и как-то странно подмигнула ему, кивнув в сторону Финли, словно пытаясь на что-то намекнуть.
Это выглядело так забавно, что Рори не смог сдержать смех, правда, так и не понял, что она имела в виду.
— Ладно-ладно, ты забирай Финли, а я пойду еще раз поиграю в секретного покупателя.
— Хорошо, — обрадованно ответила Шеннон, а Финли довольно закивала.
Они все вместе вошли в лифт, но Рори вышел на втором этаже, а Шеннон с Финли спустились на первый, где находились главные залы торгового центра.
Рори бродил по магазину, но не мог сосредоточиться. Всю основную работу он закончил еще вчера, его отчет о состоянии Торгового центра Райли, который он должен был представить отцу и братьям на заседании совета директоров, был готов, и описывал Торговый центр Райли как великолепное потенциальное вложение капитала. На Рождество товары исчезали с полок быстрее, чем продавцы успевали раскладывать их, но и в простые будние дни все залы были заполнены покупателями.
А значит, его работа здесь закончена.
Он спустился по лестнице на первый этаж и попытался разглядеть Шеннон и Финли в пестрой толпе покупателей. Наконец он увидел их у витрины шоколадной лавки.
— Привет, — сказал он, подходя к ним.
— Привет, — улыбнулась ему Шеннон. — Я думала, ты делаешь покупки.
— Думаю, на сегодня с меня достаточно.
— Это хорошая или плохая новость? — уточнила она.
— Я, конечно, не должен тебе ничего говорить, пока компания не примет официальное решение, но... я не вижу причины, по которой наша сделка могла бы сорваться.
— Правда?
Глаза Шеннон засияли от счастья, и Рори почувствовал, как в его груди разливается нежность. После всего, что произошло между ними, это было меньшее, что он мог сделать для нее.
— Конечно. — Он повернулся к Финли: — Ну что, поехали домой, малышка?
— Что? — удивленно переспросила Шеннон.
