«Ты видел? Что…»
— ТЫ! — прогремел вдруг незнакомый голос, вложив в это короткое слово все оскорбительное высокомерие, какое только можно было представить.
Tax распахнул глаза, мгновенно утратив необходимую концентрацию, чтобы поддерживать столь конфиденциальную телепатическую связь. В центре каюты возвышалась горящая зловещим синеватым светом фигура. Такисианин поспешно скатился с постели; спрятанный в рукаве клинок скользнул в ладонь. Он принял боевую стойку для драки на ножах, и лезвие в руке замелькало в воздухе, вычерчивая замысловатый узор, призванный сбить противника с толку. Из-за ментальных щитов он выметнул испытующее щупальце мысли, но наткнулся на мощную блокировку.
— Даже не думай, мерзкий коротышка! Тебе не под силу причинить мне вред.
— Об этом я сейчас не думаю. Меня куда больше беспокоят твои намерения в отношении меня.
Необычный посетитель как будто стал выше ростом, странные глаза на невыразительном лице сверкали, как два бенгальских огня.
— Это все из-за тебя. Я попытался удержать этого об долбанного хиппи, но у него хоть кол на голове чеши! Отец тузов, тоже мне. У него и без тебя есть замечательный отец, который никогда не стал бы подстрекать его к столь безответственному поведению. Наш мир превосходно обошелся бы без твоего вмешательства!
Мало тебе было занести на Землю чудовищный неизвестный вирус, так ты еще и семейку свою сюда притащил! Все свое племя! Нам остается лишь надеяться, что они — такие же слабаки и мямли, как и ты! Сначала ты теряешь вирус, потом допускаешь, чтобы его распылили, потом помогаешь упечь своих друзей и любимых по тюрьмам и психушкам, и…
— МОЛЧАТЬ! — взревел Тахион. «Ох, Блайз», — воскресла в душе старая боль, и одна мысль о ней подействовала на него как ледяной душ, погасив огонь гнева и оставив после себя лишь холодную липкую кашу из грязи и пепла.
И все же его вспышка, похоже, произвела на нежданного гостя впечатление. Губы его сжались в тонкую полоску, узкие ноздри с шумом втягивали маленькими порциями воздух. Затем он с ледяным достоинством начал просачиваться сквозь пол. Tax на миг остолбенел — но всего лишь на миг. Этот человек мог принести им неоценимую пользу, а он так опрометчиво оттолкнул его. Он, Тахион, который так гордился своей проницательностью, способностью проникать в людские души и управлять их движениями. Настала пора проверить, чего стоит эта его хваленая способность.
Он пошел напролом.
— Нет-нет, великодушный господин, прошу вас, подождите. Позвольте мне принести извинения за свою грубость и недостойное поведение. — Призрак замер; над полом виднелись лишь его голова и верхняя часть туловища. — Я не имел чести быть вам представленным. Меня зовут доктор Тахион.
— Космический Странник.
— Я прошу вас меня простить. Я… мне сегодня пришлось пережить немало треволнений. Когда вы появились, я пребывал в задумчивости, иначе я непременно заметил бы ваше всезатмевающее присутствие.
Странник расплылся в улыбке, затем черты его приняли выражение олимпийского спокойствия и мудрости. И Тахион понял, что мог и не изощряться. Этот человек проглотил бы и самую грубую лесть.
— Прошу вас, останьтесь, пожалуйста. Моя душа охвачена смятением, но я уверен, что даже несколько минут разговора с вами пойдут мне на пользу.
Космический Странник милостиво вынырнул из пола обратно и устроился в кресле. Едва он сделал это, как линии его тела обозначились четче и определеннее.
«Значит, он может стать материальным», — отметил Тахион.
— Вы видели других узников?
— Да. Когда этого жалкого неудачника Глюкса принесли в каюту, я заметил приземистого человечка в голубых джинсах и футболке и ослепительно красивую молодую женщину. — Между тонкими губами показался кончик языка, облизнул верхнюю губу и снова исчез.
— Где вы были?
— Я был… там, — ответил он уклончиво. — К счастью, мне удалось вырваться. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что произошло бы, появись там кто-нибудь из этих нахальных невеж. Мое благополучие их нисколько не волнует. — Он пронзил Тахиона злобным взглядом, явно причисляя к рядам «их» и его.
Разговор о «нахальных невежах» и «обдолбанном хиппи» привел Таха в замешательство. Возможно, под последним он имел в виду Медоуза? Но в данную минуту метафизические проблемы, о которых вещал Космический странник, интересовали Тахиона куда меньше, чем его уникальные способности.
— Странник, я думаю, с вашей помощью мы могли бы сбежать и вернуться на Землю.
— Правда?
Сколько недоверия в одном слове!
— Возвращайтесь в каюту, где держат Черепаху, капитана и женщину…
— Капитана там больше нет.
— Как это?
— Я здесь.
— Э-э… да… ну, не важно. В любом случае, возвращайтесь в каюту и предупредите их, чтобы были наготове. Потом уведите Забба с его головорезами в дальний конец корабля. — Тахион склонил голову набок и задумчиво взглянул на своего необычного союзника. — О выполнении можете не докладывать: это сэкономит время. Не будете ли вы так любезны снять свой ментальный блок, чтобы я мог поддерживать с вами телепатический контакт?
— Нет уж! Чтобы я пустил к себе в голову лазутчика с другой планеты? Даже речи быть не может.
Тахион раздраженно воззрился на него.
— Меня не слишком интересует, что творится в вашей голове. Меня интересует…
Дверь распахнулась, и Странник исчез, эффектно провалившись сквозь кресло и пол прямо так, как сидел. В каюту ворвался Забб с пятерыми приспешниками. Tax закрыл рот и изобразил на лице выражение простодушного интереса.
— Где он? — проскрежетал Забб.
Тахион ткнул пальцем в пол.
— Он пошел туда.
Чем дальше, тем страннее. Сначала куда-то делся хиппи, потом исчезло горящее синеватым огнем видение, и такисиане пустились в яростную, хотя и несколько бестолковую погоню, затем с ним связался Тахион, а теперь исчез так же внезапно, как и появился, прямо посередине их телепатического разговора. Том не оставлял попыток возобновить связь с доктором, дошел даже до того, что несколько раз пробормотал вполголоса:
— Tax?
Он поднял глаза, наткнулся на подозрительный взгляд Асты и неловко пригладил ладонью волосы.
— Я… я пытался связаться с Тахионом.
— Ну да.
В ее глазах ясно читалось, что она считает его психом, и это ничуть не поддержало его и без того упавший дух.
Если бы на его месте был Черепаха, она бы не стала смотреть на него с таким видом, подумал он, раздираемый обидой и усталостью. Она цеплялась бы за его панцирь в поисках безопасности, а он бы вырвался из каюты, расшвыряв такисиан, словно кегли, спас Тахиона, а потом с триумфом возвратился домой. Вернее, заставил бы такисиан вернуть их всех домой. В панцире не хватило бы места для пассажиров, и потом, Том понятия не имел, насколько он герметичен. Он выставил бы себя полным идиотом, если бы все они задохнулись.
