Он опустился в темноту, в туннель, который они с Джоуи копали вместе по ночам лет сто назад — в каком же году это было? В шестьдесят девятом? В семидесятом? Да, похоже на то.
Том отыскал висевший на крюке большой пластмассовый фонарь, но луч был слабый и тусклый. Надо не забыть захватить в кладовке новые батареи, когда он в следующий раз сюда соберется.
Он прошел около шестидесяти футов до конца туннеля, пока перед ним не оказался темный бункер — обычная яма, которую Том вырыл при помощи телекинеза. Воздух здесь был тяжелый и спертый, и он услышал, как с шорохом бросились врассыпную крысы. В комиксах у Черепахи была потайная Черепашья пещера на дне Нью-Йоркской бухты — роскошное убежище со сводчатыми потолками, компьютерными банками данных и верным дворецким, который протирал пыль со всех его трофеев и готовил ему разнообразные яства. Писаки из «Кош Комикс» придумали куда более лучшую жизнь, чем ему удалось создать для себя.
Он прошел мимо двух старых панцирей к самому последнему варианту, ввел код и открыл люк. Очутившись внутри, Том закрыл за собой люк и отыскал кресло. Затем на ощупь нашел ремни безопасности и пристегнулся. Кресло было широкое и удобное, с толстыми мягкими подлокотниками и вкусным запахом кожи. Пульты управления для удобства доступа были вмонтированы в оба подлокотника. Его пальцы с легкостью — давняя привычка — пощелкали клавишами, включили вентиляторы, обогрев и освещение. Внутреннее убранство панциря было по-домашнему уютным, пол и стены покрывал мохнатый зеленый ковер. В стены были вмонтированы четыре двадцатитрехдюймовых телевизора, окруженных рядами экранов поменьше и прочей аппаратуры.
Указательный палец левой руки нажал кнопку, и внешние камеры ожили, заполняя экраны расплывчатыми серыми силуэтами. Том, проверяя изображение, тестировал фары, убеждаясь, что все действует как положено. Порывшись в коробке с кассетами, вытащил Спрингстина. До чего хороший мальчик Брюс! После того как кассета оказалась в магнитофоне, помещение заполнила песня «Славные деньки».
Губы Тома тронула скупая тусклая улыбка. Он наклонился и рванул переключатель. Откуда-то снаружи послышалось натужное гудение. Судя по шуму, открывающий дверь гаража механизм требовал замены. На экранах он увидел, как в бункер сверху хлынул свет. На голый земляной пол обрушился водопад снега и льда. Он сделал мысленное усилие; бронированный панцирь оторвался от земли и начал подниматься к свету. Значит, Барбара Каско выходит замуж за этого негодяя Стива Брудера. Ну и плевать. Великая и Могучая Черепаха собирался задать перцу какому-нибудь чудищу.
* * *
Томас Тадбери давным-давно уяснил, что человеку нечасто дается второй шанс. Ему посчастливилось — судьба еще раз свела его с Барбарой Каско.
Это произошло в тысяча девятьсот семьдесят втором, десять лет спустя после того, как он видел девушку в последний раз. Тогда их мастерская все еще звалась «Телевизоры и электроника на Бродвее», а Том служил там помощником управляющего. Он стоял за стойкой, спиной ко входу, и поправлял какие-то полки, когда женский голос произнес:
— Прошу прощения.
— Да-да, — сказал он, оборачиваясь, — и остолбенел.
Ее темно-русые волосы стали намного длиннее — теперь они достигали середины спины — и она носила затемненные очки в огромной пластиковой оправе, но глаза за дымчатыми линзами остались все такими же голубыми. На ней был пестрый свитер и потертые джинсы, а фигура ее к двадцати семи годам стала даже еще лучше, чем была в семнадцать. Он бросил взгляд на ее руку и увидел на пальце только кольцо выпускницы колледжа.
— Барбара, — сказал он.
Она явно удивилась.
— Мы знакомы?
Том указал на значок колледжа имени Макговерна на ее свитере.
— Однажды ты даже выдвинула меня на пост президента, — сказал он.
— Я не… — На ее лице появилось недоумение.
Самое прекрасное лицо из всех, что он видел в своей жизни!
— Я тогда был стрижен под ежик, — продолжал Том. — И носил двубортный вельветовый пиджак. Черный. — Он коснулся пальцами модных очков. — Оправа тогда была другой. Весил я примерно столько же, сколько сейчас, но был на дюйм поменьше ростом. И еще я так сходил по тебе с ума!
Барбара Каско улыбнулась. На миг ему показалось, что она так и не вспомнила его. Но их взгляды встретились, и он поверил.
— Как поживаешь, Том? Сколько лет прошло, а?
Много, подумал он тогда, много. Целый век.
— Я — отлично.
В его словах была по меньшей мере половина правды. Головокружительнейшее десятилетие Черепахи подходило к концу. Жизнь Тома стремительно катилась в никуда — после того как застрелили Джона Кеннеди, он бросил колледж и с тех самых пор жил в обшарпанной полуподвальной квартирке на 31-й улице. Том Тадбери с его убогой работой и не менее убогой квартиркой ничего не значил в сравнении с его настоящей жизнью; все это было той ценой, которую он платил за ночи и выходные, проведенные внутри бронированного панциря. В школе он был угрюмым одиночкой со стрижкой «ежиком», уймой комплексов и тайной силой, о которой знал один лишь Джоуи. А теперь он стал Великой и Могучей Черепахой. Загадочным героем, знаменитостью, тузом из тузов и еще черт знает чем.
Разумеется, ей он ни о чем не рассказал.
Но почему-то это не имело никакого значения. Пребывание в панцире Черепахи изменило Тома Тадбери, придало ему уверенности в себе. Десять лет он мечтал о Барбаре Каско, десять лет он видел ее в своих горячечных снах, сожалел о своей трусости, воображал выпускной, на котором так и не появился. Десятилетие спустя Том Тадбери все-таки преодолел робость.
— Ты потрясающе выглядишь! — горячо воскликнул он. — Я заканчиваю в пять. Давай пообедаем где-нибудь?
— Давай, — кивнула Барбара и засмеялась. — А я-то все гадала, сколько времени тебе понадобится, чтобы решиться позвать меня на свидание. Десять лет! Ты, наверное, только что установил новый школьный рекорд.
* * *
Чудища ничем не лучше полицейских, решил Том: когда они нужны, как назло, ни одного нет поблизости.
Вот в декабре было совсем другое дело. Когда он впервые увидел их? Долгое сюрреалистическое путешествие по Джерсийскому шоссе в Филадельфию. Позади него грохотала колонна бронетехники, впереди дорога была пустынна. Все словно застыло, лишь ветер гонял газетные листы по асфальту. Вдоль обочин, словно призрачные города, тянулись свалки ядовитых отходов и нефтехимические заводы. Время от времени они проезжали мимо очередной кучки изнуренных беженцев, спасавшихся от Роя, и это были единственные люди, которых они видели.
Все как в кино, Том даже не до конца верил в происходящее.
Пока они не встретились.
По спине у него побежали колючие мурашки, когда колонну нагнал андроид с вестью, что враг совсем рядом и движется на Филадельфию.
— Вот так, — сказал Том Соколице, которая ехала на его панцире, чтобы дать отдых крыльям.
