— Думаю, она зациклилась на мусоре. — Хаббард кивнул, как бы подтверждая свои слова. — А эта штука, похоже, время от времени искривляет неодушевленные объекты. Я чувствую, что она сломана, — возможно, все дело именно в этом.
Нужно было срочно придумать какой-то способ приструнить старуху. Просто ждать, когда она опять заснет, не имело смысла. Отравляющий газ? А что, если…
— У тебя на работе есть транквилизаторное ружье? Иуда покачал головой.
— Нет. Может быть, у пожарных есть — на случай, если придется иметь дело со сбежавшими животными.
Идея окончательно оформилась.
— Я хочу, чтобы вы с Блэком раздобыли мне такое ружье.
Стрельбу он возложит на детектива — если та штука из мешка ответит, достанется Блэку. А потом, когда старуха уснет, Коулмен заберет это устройство…
Вот тогда-то он повеселится. Сначала — с сознанием старухи; у нее в голове, надо надеяться, осталось достаточно мозгов, чтобы понять, что с ней происходит. О да! Затем мощь найденного приспособления можно будет испробовать на людях, отловленных прямо на улице. А после этого, не исключено, что настанет и очередь Амона.
Он облизал губы. От нетерпения ему не сиделось на месте.
Легионы ночных жителей казались бессчетными. Нет, теоретически андроид знал о существовании городского дна, о тысячах людей, что влачили меж стеклянных небоскребов и домов из бурого песчаника существование, столь же далекое от образа жизни обитателей этих зданий, как и от жителей Марса. Сухие, абстрактные цифры почему-то не передавали подлинную картину: вот кучки людей греются у разведенных в урнах костров и передают из рук в руки бутылки, вот вспыхивающие огоньки рождественских гирлянд отражаются в глазах живущих в картонных коробках бездомных. Город как будто подпал под действие злых чар: часть горожан стала жертвами войны и разорения и превратилась в бездомных беженцев, а другой части словно пелена застлала глаза.
Андроид обнаружил двоих мертвецов — они уже успели остыть в своих газетных гробах. Находил он и других, умиравших и больных, и отвозил их в больницы. Иные убегали от него. Кое-кто притворялся, будто смотрит на фотографию старухи, крутил ее и так и сяк в отблесках огня, а потом требовал денег за свидетельство о том, что он якобы видел, хотя это была явная ложь.
Его задача казалась ему практически безнадежной.
Он продолжал искать.
* * *
Блэк с Хаббардом поджидали под запертой дверью гостевой спальни. Блэк потягивал из своей бутылки смесь рома с колой.
— Сны, парень. Немыслимые сны. Боже мой. Чудища, каких и представить себе невозможно: львиные тела, человеческие лица, орлиные крылья, все, что только можно вообразить, — голодные, и все желают сожрать меня. Потом появлялась эта громадная тварь, всего лишь тень, а потом… Боже мой. — Он нервно ухмыльнулся и утер влажный лоб. — Меня до сих пор в пот бросает при одном только воспоминании. Затем я понимал, что все эти чудища каким-то образом связаны, что все они — часть той твари. И тогда я просыпался — просыпался с криком.
Это повторялось снова и снова. Я уже совсем было собрался к нашим штатным психиатрам.
— Твое спящее сознание прикоснулось к Тиамат.
— Ну да. Именно это Матиас — Иуда — и сказал, когда посвящал меня. Он как-то почувствовал, что Тиамат завладевает мной.
Хаббард криво ухмыльнулся. Блэк так и не узнал, что это Воскресший каждую ночь входил в его сознание, наводняя его снами и почти доведя до грани психоза, поэтому когда Иуда объяснил, каким образом орден может прогнать эти сны, масонство показалось детективу единственным возможным выходом. Просто ордену требовался свой человек в полиции рангом повыше Матиаса, а Блэк был толковым офицером, которому прочили повышение…
— А потом меня начали зажимать. — Детектив покачал головой. — Бэлзам и все остальные консервативные масоны не хотели терпеть человека, который был воспитан в католичестве. Уроды. А Тиамат уже была в пути. Я не могу в это поверить.
— Да еще и назвали тебя в честь Франциска Ксаверия.
[6]
— Хорошо еще, они не пронюхали, что у меня сестра — монахиня. Тогда мне точно была бы крышка. — Он прикончил свой напиток и отправился в гостиную.
«Ты никогда не узнаешь, — подумал Хаббард, — что Амон использовал тебя в качестве орудия против Бэлзама. Он хотел убрать с дороги бывшего Магистра с его абсурдными предрассудками и нелепыми допотопными обрядами. Вот почему он воспользовался решением против Блэка, чтобы убедить Ким Той, Красного и Воскресшего в том, что Бэлзаму пора уйти. А потом случился тот пожар в старом храме, который каким-то образом устроил Амон, и Амон тогда спас своих сторонников из огня, а Бэлзам с его последователями погибли».
Хаббард помнил взрыв, пламя, боль, он не мог забыть, как обугливалась его плоть. Он кричал, призывая на помощь, а перед глазами у него стояла исполинская астральная фигура Амона, который выводил своих последователей из огня, и если бы Ким Той не настояла, чтобы они вернулись за ним, он тогда так и остался бы там. Коулмен только что вступил в орден, и Амон еще не успел натешиться с ним, войти в его мозг и заставить его вступить в бесконечную игру сознаний, связать его в узел при помощи череды унижений… «Да, — подумал он, — именно таков Амон. Я знаю, потому что я и сам такой».
В дверь постучали. Хаббард впустил Иуду, который внес в дом украденное транквилизаторное ружье в красном металлическом футляре, обклеенном предупреждениями «Только для служебного пользования».
— Ф-фу ты. Ну и скотина. Я думал, капитан Макферсон никогда не выпустит меня оттуда.
Они с Блэком вытащили из футляра большой черный пневмопистолет, заложили в патронник специальный дротик.
— От этого она должна вырубиться на несколько часов, — уверенно сказал Блэк. — Я принесу ей какой-нибудь жратвы, а потом подстрелю через дверь, пока она будет есть.
Он заткнул пистолет за пояс брюк на спине, вытащил из холодильника картонную тарелку с куском холодной пиццы и подошел к двери спальни, где они держали старуху. Потом отомкнул тяжелый висячий замок и осторожно приоткрыл дверь. Хаббард с Матиасом невольно отступили на шаг, как будто ожидали, что та странная штуковина затянет Блэка в сумку… но детектив просунул голову в щель, а когда вновь обернулся к ним, на лице у него застыло озадаченное выражение.
— Она куда-то делась, — объявил он. — В комнате ее нет.
* * *
Модульный человек оглядел батарею напитков, выстроившуюся перед ним на стойке. Кофе по-ирландски, мартини, «Маргарита», коньяк «Наполеон». Он с полной серьезностью вознамерился перепробовать их все прямо сейчас и гадал, не пробудила ли в нем встреча со странам аппаратом полоумной бродяжки чувство собственной смертности.
