– Работа, Лешка, не Алитет, в горы не уйдет, –
отозвался Константин и продолжил: – Вот журналистам талончики на харчи дали. А
между прочим, работники шариковой ручки великолепно зарабатывают, им ничего не
стоит у вас сто рубликов оставить… А наше отделение здесь за углом, зарплата у
сотрудников копеечная, пообедать негде… Что-то никто к нам от вас с талонами не
пришел и не сказал: «Мальчики, вы наш покой бережете, милости просим,
угощайтесь!» А теперь хотите, чтобы мы все шито-крыто сделали? Нет уж! Место
происшествия следует оцепить и…
– Ну ребята, – со слезами на глазах взмолилась Елена
Сергеевна, – ну виноваты, не подумали. Прямо сейчас отправлю к вам
человека, ну будьте людьми! Кстати, сами идите к кассе номер два, у нас новинка
– мак-кантри…
Костя улыбнулся:
– Ладно, не дрожите, аккуратно выполним. Надеюсь, вы
догадались сделать так, чтобы за столик никто не сел?
– Там Олег Сергеевич посетителя изображает, –
всхлипнула дама.
– Отлично, – сказал Леша, – мы сейчас тоже
клиентами станем. Лично я чиккен макнаггетс очень уважаю, девять кусочков с
соусом карри, вкусная штука.
– А где труп? – осведомился Костя.
– В зале, – вздрогнула Елена Сергеевна, – в таком
небольшом зальчике, где у нас именины празднуют.
– К сожаленью, день рожденья только раз в году… Зря тело
переместили, ну да черт с ним, – пропел Костя и приказал: – Ладно, по
коням. Я с Лешкой в зал, Мишка, ты со свидетельницей работаешь.
Молчавший до сих пор парень ожил:
– Где тут сесть можно?
– Здесь, за моим столом, – суетилась дама.
– Ладушки, – подвел итог Костя, – начали, а вы,
Елена Сергеевна, отведите нашего эксперта в зальчик к трупику.
Через секунду мы остались с малоразговорчивым парнем вдвоем.
Михаил вытащил из портфеля планшет с прикрепленным на нем листом бумаги и,
вздохнув, спросил:
– Имя, фамилия, отчество, год рождения и место проживания…
Я покорно принялась отвечать на вопросы. Да, знала покойного
много лет. Нет, последние годы не виделись. Да, встреча произошла случайно, в
«Макдоналдс» отправились стихийно.
– Он не говорил, почему вдруг бросил карьеру скрипача и
занялся кладбищенским бизнесом? – допытывался Михаил. – Объяснил,
конечно. Несколько лет тому назад упал на улице и весьма неудачно сломал руку,
играть больше не смог, пришлось искать новое место работы. Опыта никакого,
кроме музыкального…
– Странно, однако, – бормотал Миша, – мог бы пойти
преподавать, а тут – кладбище.
– Знаете, – улыбнулась я, – между прочим, у меня в
тумбочке диплом, подтверждающий образование, полученное в консерватории. Ну и
что? Перебиваюсь сейчас в обычной школе, даю уроки музыки детям, которым она
совершенно не нужна, оклад чуть больше двухсот рублей. За педагогическую
деятельность в нашей стране платят копейки.
– Но я понял, что Малевич был известным музыкантом, –
протянул Миша.
– В общем, да, но отнюдь не Ойстрахом.
– При чем тут Госстрах? – удивился мент.
Я подавила тяжелый вздох. Ну не рассказывать же парню про
великого скрипача Давида Ойстраха!
– Госстрах тут и впрямь ни при чем.
– Значит, в момент убийства вас не было, – уточнил
мент. – Где вы были?
Внезапно на меня навалилась усталость. Утро единственного
свободного дня рабочей недели выдалось отвратительным. Мне еще надо повесить
шкафчик… Если скажу про барсетку, начнется новый виток расспросов…
– В туалете.
– Ага, – ответил Миша, – пожалуй, это все.
С гудящей головой я выпала в зал и побрела к выходу. Вряд ли
в ближайшие десять лет мне захочется посетить «Макдоналдс».
– Евлампия, дорогая, – раздался сзади слегка
запыхавшийся голос.
Я обернулась и увидела Елену Сергеевну, державшую в руках
несколько бело-красных пакетов.
– Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность…
– Ерунда.
– Ну, пожалуйста, милая, имейте в виду, вы всегда самый
дорогой гость у нас. Возьмите.
– Что это?
– Так, ерунда, мелкие сувенирчики.
– Спасибо, – сказала я и отправилась домой.
Войдя в прихожую, я сразу споткнулась о Кирюшкины ботинки,
как всегда, разбросанные в разные стороны на коврике. Не успела я нагнуться,
чтобы поставить их на место, как из кухни выскочил сам Кирка и заорал:
– Не понимаю, что происходит в нашем доме! Тут что, ураган
пронесся? Посуда исчезла, шкафчик на полу…
– Он сорвался со стены, – пояснила я.
– А еще кто-то, уходя из дома, не убрал со стола зефир, и
Муля сожрала его, – не успокаивался Кирюшка, – полкило удивительно
вкусного зефира…
– Прямо с пакетом, – добавила Лизавета, высовываясь из
ванной. – Мы получим через пару часов какашки, упакованные в полиэтилен.
– Между прочим, я сам хотел попить чайку с
зефирчиком, – ныл Кирюшка.
– Ты где была? – сурово спросила Лизавета.
– Да, – оживился Кирюша, – позволь полюбопытствовать,
где ты шлялась?
Я молча повесила куртку.
– И так ясно, – припечатал Кирюшка, – в
«Макдоналдс» ездила!
– Как догадался?
– А пакеты?
– Без нас ела биг-мак, – пришла в полное негодование
Лизавета. – Мы тут зубами от голода щелкаем, обеда нет, холодильник
пустой, а Лампа по ресторанам шляется. Ты о детях подумала?
Интересно получается, однако. Стоит сделать им замечание,
даже вполне невинное, типа: убери ботинки в шкаф, – и мигом получишь
ответ: я взрослый и сам решу, что делать. А как только в доме съедаются харчи,
оба мигом превращаются в детей.
– Что в пакетах? – полюбопытствовал Кирюшка.
– Не знаю, – машинально ответила я правду.
– Ой, Лампудель, – засмеялась Лиза, – сюрприз
сделать хочешь?
Схватив пакеты, дети улетели на кухню, откуда моментально
понеслись вопли:
– Класс!
– Супер!!
