Я нырнула в подземку, купила телефонную карточку и
отправилась искать исправный автомат. У Володи в отделе работает Генка Юров.
Честно говоря, я не слишком разбираюсь в милицейских должностях, конечно, знаю,
что Володя майор, а вот Генка кто? Следователь? Или оперуполномоченный? И
вообще это слишком сложно. Я не способна понять разницу между этими службами.
Вот знаю, например, кто такой наш участковый Андрюша Боярский, его старшая дочь
ходит в музыкальную школу и изредка по-соседски забегает ко мне, чтобы получить
консультацию по сольфеджио. Так вот, кем служит Гена, я не знаю. Но мне сейчас
важно другое, Генка имеет доступ к архиву и может рассказать в деталях
биографию милейшего Виктора Климовича Подольского, обладателя говорящей о
многом клички Бешеный.
– Юров, – рявкнули в трубку.
– Геночка, – заискивающе залебезила я, – это
Лампа.
– Приветик, – мужик мигом сменил тон, – как дела?
– Ох, Ген, сам знаешь, сижу почти без работы, –
занудила я речитативом, – просто жуть, ну кому арфистка нужна?
– Да уж, – вздохнул Гена, – это точно, арфа в наше
время не самый необходимый предмет, во всяком случае, мы без нее великолепно в
семье обходимся. Кстати, на ловца и зверь бежит, ты очень вовремя позвонила.
Ну-ка просвети меня, сколько стоит щенок мопса?
– В зависимости от того, зачем его приобретаешь, на ринг или
на диван…
– Не понял, – удивился Генка.
– Девушка, нельзя ли побыстрей, – раздался сзади
раздраженный голос.
Я обернулась. Абсолютно квадратная тетка в жуткой клочкастой
мохеровой шапке злобно смотрела на меня.
– Разговор три минуты, купи себе мобильный и болтай с
любовником сколько хочешь!
– Слышь, Ген, подожди, сейчас подъеду и все объясню насчет
щенков. Пропуск закажи!
– Валяй, – разрешил Юров, – весь день собирался на
месте сидеть.
Бабища в омерзительной шапке, сопя, словно бешеный носорог,
двинулась к телефону и, пнув меня огромным животом, гневно заявила:
– Звонют тут мужикам потаскухи всякие, висят по два часа в
кабине, а приличным людям не дождаться. Я мило улыбнулась и ответила:
– Бога ради, автомат ваш. Кстати, знаете, почему у вас нет
ни мужа, ни любовника?
Тетка замерла от удивления и машинально спросила:
– И почему?
– А потому, – радостно улыбаясь, проговорила я, –
что, пока ты сидела у стола, поедая макароны с хлебом и сливочным маслом, я
делала зарядку и питалась овощами – и вот результат.
– Какой? – обалдело поинтересовалась хамка.
– Печальный для тебя, – сообщила я, – все мужики
теперь стоят ко мне в очередь, просто устала от кавалеров отбиваться.
– Ах ты, сука, – взвыла бабища.
– И тебе хорошо провести вечер, – мирно ответила я и
побежала к метро.
Генка Юров сидит в крохотном кабинетике, куда, кроме него,
письменного стола и допотопного железного ящика, носящего гордое название
«сейф», влез еще крохотный стульчик.
– Значит, Генчик, слушай, – начала я, – собачки
бывают разные. Ты ведь никогда животных не держал?
– Нет.
– А отчего сейчас надумал?
Генка тяжело вздохнул:
– Верка сериал по телевизору смотрела, муть жуткую, но там
показывали мопса, такого прикольного, с бантом. Черт-те что прямо, свадьбу
собакам устраивали, в общем, сумасшедший дом. Только Верка теперь все время
стонет: «Тебя дома никогда нет, купи мне мопсика, стану ему тоже бантики
завязывать. Хоть поговорить с кем будет, сижу вечерами одна-одинешенька». Сама
знаешь, детей у нас нет, и вряд ли они теперь появятся.
– Все может случиться, – хмыкнула я, – вот насчет
бантиков не знаю. Мопсы гладкошерстные, с них все ленточки соскальзывают.
– В кино завязывали.
– Небось приклеили несчастному животному бант
суперцементом, – вздохнула я, – у телевизионщиков кругом один обман.
Но выбор твоя Вера сделала правильный. Мопс – великолепный друг, преданный,
храбрый, умный, ласковый…
Еще минут пять я перечисляла потрясающие качества, которыми
обладают наши Ада и Муля, умолчав о редкой сварливости первой и крайней
вороватости второй. В конце концов, и на солнце бывают пятна, а у людей –
недостатки, причем похищение втихаря со стола лакомых кусочков далеко не самый
большой грех.
– Если вернуться к началу разговора, – продолжала
я, – то собачки бывают разные: для ринга и для дивана.
– Это как?
– Ну, ежели желаешь выводить ее на ринг, показывать на
выставках, зарабатывать, продавать потом щенков, то нужно покупать суперэлиту.
– Вряд ли Верке захочется этим заниматься, – вздохнул
Юрка, – хотя кто ее знает. И на сколько такой потянет?
– Опять же кобелек или сучка?
– Девочка. Верка говорит, что ей по жизни достаточно одного
кобеля, то бишь меня.
– Суки дороже, правда, в результате их хозяин имеет больше.
– Почему?
– Генчик, – с жалостью сказала я, – ты же вроде
головой работаешь, преступников вычисляешь. Ну включи соображение! После родов
хозяину кобеля достается всего лишь один, алиментный щенок, а владелец сучки
распродает оставшийся помет. Собачки в принципе могут рожать один раз в год,
некоторые, правда, держат по два, три животных… Знаешь, дело прибыльное…
– И сколько такая, элитная, стоит.
– Около тысячи…
– Ну, это я могу, – обрадовался Генка, – ко Дню
милиции премию дадут. Вот здорово, дешевле французских духов получится!
– Ты не понял, тысяча не рублей, а долларов.
– Ох и ни фига себе, – подскочил приятель, –
сдуреть можно! Это же полмашины! Да за две штуки можно «жигуль» купить. Нет,
таких денег у меня нет.
– Есть вариант подешевле.
– Ну?
– Если хочешь просто иметь друга, так сказать, собачку на
диване, тогда бери щеночка от простого, не элитного производителя.
– От больного, что ли?
– Нет, конечно. Ну просто, допустим, хвост у него не так
сильно загнут, уши не по стандарту, но, честно говоря, подобные тонкости
заметны лишь специалистам. Кстати, от такой собачки тоже можно получить щенков,
но продавать ты их будешь дешево…
– И сколько?
– Двести-триста.
– Долларов?
– Естественно.
Генка тяжело вздохнул:
