В передовых, промышленно развитых странах, например в США и
Японии, предприниматели спохватились, что здоровье людей — это важнейшая
производительная сила, и бросили значительные средства на осуществление
физкультурно-спортивной революции в своих державах. Благодаря мерам убеждения
(и принуждения) более 20 миллионов человек в относительно короткие сроки в
Соединенных Штатах Америки бросили курить. Значительное большинство населения
пересмотрело свои представления о питании. В результате в некоторых фирмах
заболеваемость уменьшилась на 40–60 %, прибыли соответственно возросли на
миллионы долларов.
Повсеместно при назначении на ту или иную новую должность
учитывается индекс здоровья. То есть совершенно закономерно полагают, что от
здоровья работника на соответствующем участке зависит работа всего участка.
А что же у нас? Была совершенно удивительная система, при
которой предприятию в финансовом отношении выгодно, чтобы работники болели, так
как при этом у предприятия образуется дополнительный фонд зарплаты, за который
главбух получит премию, а директор сможет нанять хотя бы на время необходимых
ему работников: бюллетени-то оплачиваются профсоюзом, то есть из другого
кармана!
В свое время наша пресса много упражнялась по поводу
создания коллективного портрета хиппи. Что-то я не встречаю сейчас
соответствующего обилия материалов о движении яппи — молодых, принципиально
здоровых людей, целеустремленно прилагающих все усилия к тому, чтобы благодаря
рациональному, здоровому образу жизни добиться полной реализации своих
внутренних возможностей и, следовательно, максимально успешного осуществления
своей жизненной программы. «Их нравы» — так длительное время называлась у
нас язвительная рубрика в печати. Хотелось бы дождаться нынешнего воскрешения
ее — в конструктивном плане. С повествованием о том, к примеру, что страховые
компании обуславливают выплату значительно меньших процентов своим пострадавшим
или заболевшим клиентам в том случае, если они курят, энергично «поддают» и не
являются активными членами какого-либо спортивного клуба…
Не рекомендовал бы я всецело уповать и на практическую
медицину как на институт, способный резко прибавить нам радости жизни. Ни в
коей мере я не хочу и не смею чернить честных, замечательных, талантливых,
высокопрофессиональных врачей. На протяжении своей жизни мне приходилось
сталкиваться с мастерами своего дела, людьми, способными нетривиально мыслить и
видеть заболевание в контексте множества причин, устранение которых и вело к
исчезновению болезни. Еще и еще раз выражаю свое восхищение и приношу нашу
общую благодарность тем кудесникам, которые спешат нам на помощь, когда жуткие,
изнуряющие, шоковые боли или даже сама смерть накидывается на нас. И вместе с
тем, вместе с тем… Не стану говорить сейчас об удручающем состоянии большинства
больниц, о нищенском уровне их технического, материального и кадрового
обеспечения. Более всего, меня беспокоит отбор медиков — сплошь да рядом туда
идут люди не по склонности к милосердию, а те, кто просто не обрел своего
истинного призвания. И еще. Меня беспокоит общий уровень обучения и практики
медиков — сплошь да рядом узкодогматический, лишенный творческого,
широкомасштабного подхода к человеку как к великой тайне Вселенной, куцые
представления о способах воздействия на человека и на его аномалии.
Не столь давно мне пришлось столкнуться с фактом, совершенно
потрясающим, который никак не ослабевает в памяти. Пробились ко мне, хотя я всячески
ставлю кордон, чтобы не заниматься чисто медицинскими проблемами, молодые
родители. Их ребенку год и четыре месяца. Он не ходит, очень вяло реагирует на
окружающую действительность и сильно отстает в своем развитии от сверстников.
Медицинский диагноз — нарушение функций мозговой оболочки; четко и однозначно
определенная перспектива — идиотизм. Прошу представить себе, дорогой читатель,
состояние родителей, которые получают на всю жизнь такую жестокую полю такой
вот чудовищный крест… Я осматриваю (точнее говоря, биолоцирую) этого ребенка и
вижу, что у него совершенно чистая, чудесная, светлая головка, которая не дает
абсолютно никаких сигналов патологического характера, не подает и признаков
воспаления оболочка головного мозга, разве что немножко «светит» носик. Начинаю
смотреть дальше: все шейные позвонки у ребенка сбиты, они представляют собой не
ровный столбик, а некое подобие игрушки-змейки! При данной ситуации не может
быть ни правильного кровоснабжения мозга, ни поступления адекватных сигналов из
организма, то есть почти напрочь прервана связь между телом и головой.
Спрашиваю у родителей, обращали ли внимание на эту патологию врачи. Отвечают: в
течение года и четырех месяцев жизни ребенка ни один из многочисленных врачей
ни в одной из клиник ни разу не обратил внимания на подобную патологию…
В этом случае нам удалось, как говорится, вскочить на
последнюю подножку заднего вагона уходящего поезда: в Ленинграде последний день
гостил замечательный костоправ и целитель Анатолий Бабич. И хотя он был уже безмерно
утомлен и вечером должен был уезжать, тем не менее, когда узнал, что речь идет
о ребенке, согласился его принять. Родители на такси помчались к нему, и в
течение часа он правил шейные позвонки ребенку. В конце концов малыш от боли
заплакал, и от счастья заплакал его отец, потому что этот жалобный плач указал
на то, что бесчувственный до этого ребенок начал ощущать какие-то сигналы
извне. А. П. Бабич отсрочил свой отъезд на сутки и назавтра еще поработал с
ребенком, и на следующий день этот выключенный из жизни кусочек жизни начал уже
что-то бормотать, а через неделю уже пополз на четвереньках, то есть он вошел в
поток бытия, и этот поток, широкий и привольный, понес его вперед. Но ведь в
подавляющем большинстве случаев подобные последствия родовой травмы,
причиненной опять-таки медиками и нераскрытой медиками же, не обнаруживаются, к
сожалению! И подобных костоправов У нас считанные единицы, и на кафедрах
медицинских вузов подготовка подобных талантливых целителей не осуществляется!
Моей целью отнюдь не является увеличение количества примеров
ошибок медицины, за которое расплачиваться приходится пациентам, то есть нам.
Каждый из читателей, уверен, наряду с чувством благодарности к тем прекрасным
врачам, которые облегчили его страдания и помогли ему, хранит в своей памяти
ситуации и драматические, и даже трагические. Еще и еще раз повторяю: всего
надежнее — как можно реже попадать в зависимость от медицины, всего надежнее
доступными каждому из нас средствами держать свое здоровье на максимально
высоком уровне. Лев Николаевич Толстой словами одного из любимых своих героев,
князя Андрея Болконского, высказал мысль, что в мире есть лишь две абсолютные
ценности: чистая совесть и здоровье: В дальнейшем изложении этих заметок мы
увидим, сколь тесно, неразрывно связаны между собою здоровье физическое и
здоровье психическое, ну, а пока выделяю курсивом мысль, принадлежащую великану
человеческого духа, о здоровье как абсолютной ценности человеческой жизни.
Та область, в которую мы вступили, буквально на каждом шагу
заминирована жестокими, взрывоопасными предрассудками бытового уровня. Сплошь
да рядом традиции, которым мы следуем, условия, в которые мы поставлены,
привычки, которые идут из глубины веков от поколения к поколению или имеют силу
незыблемой аксиомы или абсолютного постулата, разрушительны для нашего
здоровья, губительны для нас. Тем не менее на бытовом уровне они представляются
нам из-за своей всеобщей распространенности почти неодолимой преградой. Долгое
время ходил я вокруг несокрушимого, звенящего, как бетон, этого тягостного
парадокса, пока не нашел решение — неожиданное и также парадоксальное. После
прикосновения волшебной палочки данного решения к уходящей в небесную высь
крепостной стене бытовых предрассудков они на глазах осыпались, как куча
неведомой трухи, и, освобожденная от тяжких догм, предстала ясная в своей
простоте мысль. Я сейчас изложу ее — с полной готовностью выслушать
опровержение. Но мнится мне, что низвергнуть нижеследующий тезис будет довольно
трудно. Итак, вот он: я не нахожу никакой другой исторической целесообразности
в этом жутком порядке, кроме того, что это — вид отбора, способ достичь
ускоренной смены поколений и тем самым ускоренного прогресса. Почему? Да
потому, что люди в пожилом возрасте, как правило, консервативны и для того,
чтобы движение человечества все же совершалось, дикое питание общества
построено таким образом, а бытовое поведение сорганизовано так, чтобы как можно
больше людей среднего и пожилого возраста как можно быстрее уходили из жизни.
Другого внутреннего смысла я в этом не вижу: срабатывает автоматический
механизм очищения популяции — во имя сохранения и прогресса самой популяции.
Механизм, жестокий по отношению к отдельным особям, но благородный по отношению
ко всему народу, к человечеству в целом. Когда дальше у нас пойдет речь о
питании, мы увидим, к примеру, что убийственные по своей сути продукты, весьма
вкусные, стали своеобразной национальной святыней — во имя названной
исторической целесообразности: как можно более быстрой смены поколений ради
обновления и движения этноса.
