– Лева?
– Ну да, он на ковре съехал…
Разинув рот, дворник выслушал мой рассказ.
– Вы, блин, даете, – только и сумел вымолвить он под конец,
– надо же чего придумали!
– Васенька, – взмолилась я, – будь другом, помоги.
– Бутылка с тебя, – пробормотал дворник и принялся дергать
многострадальный ковер.
– Я тебе ящик пива куплю, лещей копченых и сигарет…
– Фу, – вздохнул работник метлы, – не идет зараза, давай
вместе.
Еще минут десять под несмолкаемые стоны Левы мы тянули
палас. Результат не обрадовал. Дело продвигалось медленно, наружу выползло
сантиметров двадцать коврового покрытия, не больше.
– Не получается, – пыхтел Вася, – иди, зови Сивкова из
тринадцатой квартиры. Он здоровый бугай.
В полном отчаянии я пошла к Сивкову. Вообще я не слишком
хорошо знаю парня. Слышала только, что его зовут Руслан. Живет Сивков один,
ездит на шикарной иномарке и частенько возвращается домой в сопровождении ярко
накрашенных и вызывающе одетых девчонок. Иногда он будит соседей, начав хлопать
в три утра дверью автомобиля и громко крича:
– Эй, вы там, сумки со жрачкой прихватите.
Но делать замечания Руслану местные блюстительницы нравов не
рискуют, честно говоря, они его побаиваются, от такого и в лоб получить можно.
Между нами говоря, выглядит парень устрашающе, наверное, в ранней юности он
занимался борьбой, потому что шея у юноши совершенно невероятная, размер
пятидесятый, не меньше. Впрочем, под стать ей руки и ноги, да и все тело тоже.
Руслан похож на гору, но это не куча сала, а сто килограммов литых мышц.
– Зрассти вам, – довольно вежливо буркнул парень, узрев меня
на пороге, – чего, вашу машину запер? Извиняйте, ща отгоню.
– Нет, нет, – торопливо сказала я, – тут такое дело…
Минут пять я объясняла недоумевающему парню суть дела.
– Ну цирк, – засмеялся он, – пошли!
– Я с тобой, – прощебетала выглянувшая из комнаты девица в
черном кружевном лифчике.
– Прикройся, Ксюха, – велел Руслан, – кофту надень.
Девчонка влезла в кожаную куртку, и мы пошли в подвал.
Впереди двигалась я, растрепанная, потная и злая, за мной вышагивал Сивков,
облаченный в черную майку, туго обтягивающую его накачанный торс, и спортивные,
мешковатые брюки, замыкала шествие девица в кожаной куртке, натянутой почти на
голое тело. Ксюха ковыляла на высоченных каблуках. Туфли у нее были самого
странного вида, узкие, какие-то бесконечные носы, полное отсутствие пятки и
ремешков. Обувка держалась только на пальцах. Я бы в такой и шагу ступить не
смогла, но Ксюша довольно ловко двигалась в арьергарде.
– Да уж, – покачал головой Руслан, узрев пейзаж в подвале, –
много чего в жизни повидал, один раз сам с третьего этажа голый прыгал, но чтоб
такое?! Эй, мужик, жив?
– Считайте, что нет, – слабо ответил Лева, – задохнулся
совсем и тяжело очень.
– Тяжело-то тебе отчего, – пробурчал Сивков, хватаясь за
край ковра, – это нам тут нелегко приходится. Ты-то сидишь удобно, на мягкой
подстилке.
– Да мне на голову… свалилась!
– Что на тебя упало? – не разобрала я до конца его слова.
Но Лева молчал.
– Что упало, то пропало, – меланхолично резюмировал Руслан и
дернул палас.
Сразу стало понятно, что у парня в руках чудовищная сила.
Встречаются на Руси подобные мужики, способные пальцами ломать пятаки и
завязывать узлами железные прутья, потомки легендарных Ильи Муромца, Никиты
Кожемяки и Ивана Поддубного. Руслан был из их числа, за пять минут он выдернул
почти весь ковер и остановился не потому что устал, а потому что решил
перекурить.
– Ну и вонища у тебя тут, Васька, аж замутило всего, даже в
Нижнем Новгороде так не несло, а уж там, поверьте мне, кранты! – сообщил сосед.
– А что в Нижнем Новгороде так противно пахнет? –
полюбопытствовала я. – Рыбный завод?
Руслан захохотал.
– Нет, тюрьма. Она там жутко старая, пацаны базарили, вроде
в свое время в ней еще стрельцов держали, прикиньте, когда дело было. Я как
вошел в камеру, чуть не умер. С порога конца не видно, прямо тоннель. Те, кто
поближе к двери живут, тех, кто в середине кантуется, не знают. Да там и
перекличек не устраивают.
– Почему? – обалдело поинтересовался Василий.
Руслан опять ухватился за палас и пояснил:
– Невозможное дело. Охрана только утром и вечером морды
всунет да крикнет: «Трупы есть?» А им в ответ: «Может, и помер кто под
шконками». Начнут этап отправлять, вот тогда жмуриков и находят. Абзац, одним
словом. Тут братаны на Бутырку баллон гнали, так я скажу вам, ничегошеньки они
не видели. Пугачевская башня по сравнению с Нижегородской тюрьмой чистый
санаторий. Эх, раз, два, взяли.
Руслан поднапрягся, дернул изо всей силы, послышался
сдавленный всхлип, ковер выпал на пол, на него шлепнулся Лева.
– Ты как, в порядке? – бросилась я к мужику.
– Ничего, – кряхтел тот, ощупывая себя, – вроде цел.
– Руслан, – взвизгнула девица, тыча пальцем в отверстие
мусоросборника, – ой мама! Что это! Спасите.
Из дурно пахнущей дыры показалась голова, потом часть
туловища.
Василий попятился, Сивков перекрестился:
– Мать честная! Мутант! Крыса-убийца.
– Русла-а-а-ан, – завопила Ксюша, роняя на пол куртку, –
сделай что-нибудь, она нас сейчас съест!
– Когти рвать надо, – прошептал дворник, – сколько живу,
такого не видел. Ну ходят тут крысы… Е-мое, ребята, да это крокодил!
Не успел он сказать последнюю фразу, как напугавшее всех до
полуобморока животное шлепнулось на Леву.
– Русла-а-а-ан, – заверещала Ксюша, – стреляй быстро, ну
скорей, она его сейчас сожрет!
– Все в порядке, – пробормотал Лева, обнимая вараниху, –
спокойно, без паники, она ручная, совершенно безобидная, это наше домашнее
животное.
Василий, Руслан и Ксюша, вжавшиеся в мусорные бачки, только
открывали и закрывали рты.
– Господи, – всплеснула я руками, – как она-то в трубу
угодила?
– Не знаю, – пробормотал Лева, – свалилась мне на голову, и
все. Да вы не бойтесь, Люся травоядная.
