Помощь, правда, прикатила более чем быстро, пятнадцати минут
не прошло, как к месту трагедии принесся микроавтобус. И вооружена спасательная
служба оказалась просто прекрасно, в «рафике» было все, что нужно, только от
джипа к тому времени остались лишь догоравшие части, набор покореженных
железок, внутри нашли нечто, совершенно не похожее на Богдана.
Егора с сердечным приступом доставили в больницу, он провел
там два дня и пришел на похороны друга, хотя врачи настоятельно рекомендовали
ему воздержаться от посещения крематория.
– Отчего же случился пожар? – поинтересовалась я. – Может,
теракт? Взрывчатка?
Егор отмахнулся:
– Чушь на постном масле. Богдан никому не мешал, ему никто
не угрожал. Хороший врач, отличный семьянин, да и в милиции придерживаются,
насколько я знаю, других версий.
– Каких?
– Первая – это неисправность электропроводки. А вторая… Мы
ехали некоторое время по дороге, лишенной асфальта, с гравийным покрытием. Джип
шел на приличной скорости. Знаешь, иногда камушки, вылетающие из-под колес
впереди идущей машины, разбивают ветровое стекло?
Я кивнула.
– Так вот, похоже, что камень пробил у джипа бензобак.
– Бензобак?
– Ну да, он сделан из пластмассы. Бензин начал медленно
вытекать, поэтому и загорелась лампочка, показывающая, что пора заехать на
заправку. Потом мы остановились, бензин, естественно, продолжал течь. Я пошел к
лесу, а Богдан закурил, затем выбросил непогашенный окурок в окно. Все.
Наверное, остатки сигареты угодили в бензиновую лужу.
– Ты так долго отсутствовал, что приятель успел выкурить
целую сигарету?
Егор мрачно ответил:
– Он все пытался бросить курить, поэтому делал две-три
затяжки и выбрасывал сигарку.
Надо же, оказывается, у дорогущей иномарки хлипкий резервуар
для топлива. Странно, однако.
Глава 10
Спустя час я шла по проспекту к метро полная мрачных
раздумий. Квартира продана, клиника тоже, и никому Надя и Богдан не сказали ни
слова. Почему? Хотя, если подумать, ничего странного. Мало кто захочет сообщать
о том, что у него на руках оказалась кругленькая сумма. Минуточку, а куда
делись деньги? Где они держали доллары? В банке? Дома в чулке? Боюсь, я этого
никогда не узнаю. Хотя можно спросить Егора. Вернуться назад? Я зябко
поежилась. Надина куртка холодная, и перчаток у меня нет.
Сунув руку в карман, я нащупала какую-то бумажку и вытащила
ее. Телеграмма. «Извини, вынужден задержаться, приеду десятого марта, Богдан».
Моментально в памяти всплыла картина.
Мы с Надей стоим в прихожей. Подруга, бледная, комкая
телеграмму и засовывая ее в карман красной куртки, висящей на вешалке, просит:
– Не рассказывай никому, ладно?
Я расправила листок и стала изучать цифры в верхней строчке.
Так, вот это явно дата, 11.30 – время отправления… значит, 1317 – номер
отделения связи, где же такое находится?
Пришлось бегать по улицам в поисках ближайшей почты.
Милая женщина с усталым лицом спокойно сообщила:
– Новый пункт недавно открыли.
– Не подскажете адрес?
Дама не удивилась вопросу. Она просто выложила на прилавок
толстую книгу.
– Посмотрите в справочнике.
Я полистала страницы и почти на самой последней нашла
сделанную от руки запись – 1317, улица Маслова, дом девятнадцать.
– Где же такая улица?
– В Журавлеве, – ответила служащая.
– Где? – удивилась я. – Первый раз слышу про такой район.
– Доезжайте до метро «Братиславская», – пояснила любезная
женщина, – там спросите. Микрорайон Журавлево, строящийся, совсем новый.
Я посмотрела на большие часы, украшавшие комнату.
– До которого часа работает почта?
– Наша до восьми.
– А 1317?
Тетка пододвинула к себе телефон и через пару минут
сообщила:
– Тоже.
Я пошла к метро, рассчитывая добраться до почты часа за
полтора. Но мне понадобилось намного больше времени, чтобы достичь цели. До
«Братиславской» я доехала без особых приключений, даже с комфортом. В метро
оказалось свободно, и я, переходя с линии на линию, преспокойненько усаживалась
в вагоне и начинала читать. С тех пор, как в подземке появились книжные лотки и
буфеты, поездки, если, конечно, не попадать в час пик, превратились для меня в
удовольствие.
Слопав блинчик с мясом и прочитав половину детектива
Поляковой, я выбралась наверх и обнаружила, что начинает темнеть. Время еще не
позднее, но над городом нависли серые, свинцовые тучи, поднялся ветер, и было
очень неуютно. В тоненькой кожаной курточке без перчаток я мгновенно продрогла
– капюшон совершенно не спасал от стужи. Клацая зубами, я спросила у бабки,
торгующей возле подземки шерстяными носками:
– Как добраться до Журавлева?
– Вон автобусная остановка, – ткнула старушка вбок корявым
пальцем, – еще маршрутка ходит, но дорого, десять рублей. Мой тебе совет, жди
автобус.
Но я так замерзла, что почувствовала готовность отдать любую
сумму, лишь бы оказаться в относительно теплом салоне общественного транспорта.
– Носки не желаешь? – предложила старушка. – Тепленькие, из
козочки. Я помотала головой.
– Лучше перчатки, шапку и шарфик.
– Есть, – обрадовалась бабка и принялась рыться в черной,
матерчатой торбе, – гляди, какие отличные, пуховые. Бери, недорого отдам,
стоять надоело, задубела вся, чисто в айсберг превратилась.
Она вытащила пару серо-белых детских варежек, такой же капор
на завязках и прибавила:
– Хорошие вещи, если на пять лет, то вот тут подвернешь,
ежели на семь, восемь, отворот раскрой. Вечная шапочка.
Я взяла капор и натянула на голову. Сразу стало тепло.
– И чего, – одобрительно заявила торговка, – идет тебе,
наплюй на всех, главное, чтоб не мерзнуть, а то взяли моду с непокрытой башкой
фитилять, разве это дело?
Я завязала под подбородком тесемочки, влезла в варежки и
побежала к остановке маршрутного такси.
