– Вчера.
Костин почесал в затылке:
– Похоже, проехали мимо, но попытаться стоит. Эй, Мишка.
Мишка всунулся в комнату.
– Сходи во двор, пошарь в бачках. Ну-ка опиши ему сумку…
– Черная, матерчатая, с двумя ручками, спереди карман на
«молнии». Такие возле каждой станции метро продают.
– Когда выбросила? – с тоской спросил Мишка.
– Вчера, утром.
– Так уж увезли, – оживился Миша, – мусор всегда до восьми
забирают.
– Иди, иди, – поторопил его Володя, – вдруг повезет. А ты,
Лампудель, езжай домой, баиньки.
– Но…
– В машину и к себе.
– Ты…
– Ступай!
– Да…
– Разворот через плечо, – рявкнул майор, – и шагом марш.
Кипя от негодования, я вылетела на улицу. Потом обошла дом и
прошла во двор. Тело Надюши увезли, и только свежая земля, которую дворник
набросал, чтобы скрыть лужу крови, напоминала о произошедшей трагедии. Я
задрала голову вверх. Господи, как высоко. Неужели она сама, преодолев страх,
шагнула через бортик лоджии? Что толкнуло ее на этот шаг? Или кто?
Я медленно подошла к «ракушкам» и стала под фонарем.
Примерно здесь или чуть левее стоял «Богдан». Нет, вот тут, похоже. Я
наклонилась и подняла необычный белый фильтр. В нос ударил запах ванили.
Отвратительные сигарки «Кафе крим», их употребляют в основном дамы, но есть и
мужчины, покупающие плоские железные коробочки. Впрочем, фирма выпускает еще и
другие сорта сигарок, маленькие, тонкие. Это не гаванские сигары, толстые и
мощные. Единственно, что объединяет два вида курева, так это цвет –
нежно-коричневый, так выглядит кусочек молочного шоколада. Мало найдется
парней, способных получать наслаждение от «Кафе крим», слишком уж сладкий,
приторный аромат. Но Богдан любил именно такие, я это знаю точно. В ноябре Надя
позвала меня на день рождения к мужу. Естественно, встала проблема с подарком.
Ну что можно презентовать человеку, у которого и так все есть, тем более что
супердорогие подарки мне не по карману. Всяческие авторучки, зажигалки и
брючные ремни стоимостью, как стратегический бомбардировщик, я приобрести не
могу.
– На Тверской в галерее «Актер» есть магазин «Музей табака»,
– посоветовала Надя, – купи ему упаковку «Кафе крим».
Я поехала по указанному адресу и приобрела омерзительно
дорогую, на мой взгляд, сувенирную упаковку, где лежало пятьдесят сигарок.
Продавцы, правда, старательно пытались убедить меня, что коробка со ста
трубочками для курения выглядит шикарнее, но я не дрогнула. Богдан был страшно
доволен, тут же распечатал подарок и предложил собравшимся угоститься. Но все
присутствующие, мужчины и женщины, разом замотали головами.
– Много вы понимаете в колбасных обрезках, – ответил Богдан,
– ну, спасибо, Лампа, удружила.
Я молча рассматривала окурок. Ей-богу, еще пять минут, и я
поверю, что Надин муж приходил сюда.
Детей дома я не застала. Лиза и Кирюшка убежали в школу. На
кухне паслись Сережка с Юлечкой, азартно уничтожавшие сырники.
– Ну ты даешь, – протянул парень, – мы чуть было не
проспали! Хорошо, Капа сообразила и всех разбудила, что за безответственность,
Ламповецкий!
Я напряглась, ожидая вопроса: «Где шлялась ночью?», но
Сережка как ни в чем не бывало продолжил:
– Хорошо, Капа заглянула в спальню, увидела, что ты дрыхнешь
без задних ног, и пошла всех расталкивать.
От неожиданности я уронила сырник. К нему моментально
бросились Муля и Люся. Неповоротливая вараниха отстала от мопсихи, которая при
виде любой еды проявляет чудеса ловкости. Мулечка уже почти подскочила к
замечательно пахнущему сырнику, но тут Люся открыла пасть, откуда со скоростью
пули вылетел язык. Сырник мигом «приклеился» к длинной, узкой ленточке. Щелк!
Сладкий кусочек исчез внутри варанихи. Мопсиха вытаращила глаза, такого с ней
еще ни разу в жизни не случалось.
Но мне было не до изумленной собачки. Капа заглянула в
спальню и увидела, что я сплю? Ну и ну. Во-первых, я перебралась в комнату для
гостей, а во-вторых, провела почти всю ночь у Нади.
Правильно поняв мое удивление, Капа отвернулась от плиты и
подмигнула ярко накрашенным глазом. Сережка, как все мужчины, увлеченный только
собой, продолжал негодовать. Дождавшись, когда он наконец убежит на работу, я
спросила:
– Капа? Это как понимать?
Пожилая дама лихо швырнула на раздраженно скворчащую
сковородку кусочек творога и сообщила:
– Танцуй, пока молодая. Сама люблю веселиться, только, к
сожалению, все мои кавалеры старые кучи, только и говорят, что о болячках.
– Но я…
– Ладно, – отмахнулась Капа, – сегодня я тебя выручила,
завтра ты меня прикроешь, лады?
Я ошарашенно кивнула.
– Время свободное есть? – бодро осведомилась бабушка.
– Мне к двенадцати на службу.
– Ну, успеем, собирайся.
– Куда?
– В «Рамстор», надо затариться.
Если есть вещь, способная привести меня в настоящий ужас,
так это поход за продуктами в огромный магазин.
– Может, не надо, а? Пельменями обойдемся.
– Отрава!
– Мы всегда…
– Иди за сумками.
– Пельмени…
– У них начинка из собачатины, – сообщила Капа, – ты готова
схарчить на ужин несчастную болонку, в недобрый час потерявшую хозяев?
– Нет.
– Тогда вперед.
Во дворе я направилась было к «копейке», но Капа мигом
вскочила в серую «Нексию» и крикнула:
– Ну, жду.
Пришлось сесть на пассажирское место. Капа ловко ухватилась
за рычаг переключения скорости и стартовала, подняв фонтан грязных брызг.
– Не боись, Лампа, – азартно выкрикнула она, – за десять
минут обернемся.
Я вжалась в кресло и в ужасе уставилась на дорогу. Капа
неслась, словно ведьма на помеле, ловко перепрыгивая из ряда в ряд. Чуть где
образовывался затор, она, мигом сориентировавшись, бросала «Нексию» в объезд.
Повороты бабулька проходила на третьей скорости, а стрелка спидометра замерла
на цифре «90».
