— Чем могу помочь? — спросила она, внимательно изучая Бриджит. «Боится, что я стащу из книжного шкафа фарфоровую статуэтку», — подумала девочка, а вслух произнесла:
— Соседи сказали, что вам нужна помощь по дому, а я как раз ищу работу. — Ложь получилась как-то сама собой.
На лице у Греты появилось озадаченное выражение.
— Какие соседи?
Не раздумывая, Бриджит тыкнула пальцем вправо. Врать оказалось совсем не сложно. Так-то оно так, но вот загвоздка. Если лжецы полагаются на честность других людей, а те начинают лгать, тогда врать не так уж просто.
— Армстронги?
Бриджит кивнула.
Женщина явно недоумевала.
— Но ведь помощь нужна всем, не так ли?
— Ну да, — сказала Бриджит.
Грета задумалась:
— Мне действительно надо кое-что сделать.
— Что?
— Я хотела бы привести в порядок мансарду, чтобы ее можно было сдавать. Лишние деньги никогда не помешают.
Бриджит кивнула:
— Я готова вам помочь.
— Только предупреждаю, там все ужасно захламлено. Мои дети оставили много вещей, когда уезжали.
Бриджит вздрогнула. Она и не думала, что все получится так быстро. Если честно, она забыла, что эта пожилая женщина ей не чужая.
— Скажите, что надо делать, и я сделаю.
Грета с минуту молча смотрела на Бриджит:
— А ты не отсюда, верно?
Бриджит поджала пальцы ног.
— Да. Я просто… просто приехала на каникулы.
— Ты учишься в школе?
— Да.
— А твоя семья?
— Они…
Надо было заранее подготовить ответы на эти вопросы.
— За границей. Я хочу немного подзаработать, чтобы поступить в университет на будущий год.
Она встала и потянулась в надежде, что избежит дальнейших расспросов. Ее взгляд упал на фотографию в рамке. Там была она и ее брат Перри. У Би перехватило дыхание. Наверное, не стоило все это затевать. Она снова села.
— Ну что же. Пять долларов в час, это нормально?
Би с трудом удержалась от недовольной гримасы.
Может, для Берджеса это и нормально, но в Вашингтоне даже сэндвич не купишь на такие деньги.
— Эээ… хорошо.
— Когда ты приступишь к работе? — Женщину, казалось, воодушевила возможность реализовать свою затею. — Послезавтра вас устроит?
— Конечно.
Бриджит поднялась и последовала за Гретой к выходу.
— Большое спасибо, миссис Рандольф.
— Можно просто Грета.
— Хорошо. Спасибо, Грета.
— Тогда увидимся послезавтра… в восемь. Идет?
— Да, хорошо. До встречи.
Бриджит, не удержавшись, зевнула. В последнее время ей было очень трудно вставать по утрам.
— А как твоя фамилия?
— Эээ… Томко. — Эта несчастная фамилия точно не будет возражать против новой владелицы, а Би приятно лишний раз вспомнить о Тибби.
— Извини, а сколько тебе лет?
— Скоро семнадцать, — ответила Бриджит.
Грета удовлетворенно кивнула:
— У меня внучка — твоя ровесница. Ей будет семнадцать в сентябре.
Бриджит вздрогнула.
— Правда? — Голос тоже предательски дрогнул.
— Она живет в Вашингтоне. Ты там была?
Бриджит помотала головой. Очень легко врать незнакомым людям. Труднее тем, кто знает дату твоего рождения.
— А откуда ты?
— Из Норфолка. — Бриджит понятия не имела, почему назвала именно этот город.
— Да, далеко тебе пришлось ехать.
Бриджит снова кивнула.
— Ну что же, рада нашему знакомству, Гильда, — произнесла женщина, которая была ее бабушкой.
— Ресторан был просто обалденный. Я думала, мы пойдем куда-нибудь неподалеку, а он, оказывается, зарезервировал столик в «Жозефине». Можешь себе представить? Я боялась, что не так одета, но он сказал, что я потрясающе выгляжу. Он так и сказал: «Ты потрясающе выглядишь». Представляешь? А еще я целую вечность выбирала, что заказать, чтобы не измазать блузку в соусе или не выковыривать салат из зубов.
Кристина рассмеялась, словно находила эту ситуацию необычайно комичной. Кармен изучала свою горячую вафлю. В четыре отверстия посередине был налит сироп, остальные пустовали. Ее мама рассказывала о том, о чем должна была рассказывать она, Кармен. Но Кармен молчала, потому что ее мама говорила, говорила, говорила и никак не могла замолчать!
Кристина вдруг сделала большие глаза:
— Кармен, если бы ты только попробовала десерт! Объеденье! Он назывался «тарте тартин».
Она старалась произнести это по-французски, но пуэрто-риканский акцент победил, отчего Кармен немного смягчилась.
— Наверно, вкусно, — вяло отреагировала Кармен.
— Он был таким милым. Настоящий джентльмен. Он открыл мне дверь, когда я выходила из машины. Когда это было в последний раз?
Кристина, кажется, действительно ждала ответа.
Кармен вздрогнула:
— Что, никогда?
— Он закончил Стэндфордский университет. Я уже говорила?
Кармен кивнула. Кристина так гордилась этим, что Кармен стало стыдно за свое вчерашнее хвастовство собственным отцом.
Кармен осторожно открыла бутылку с сиропом и начала разливать, стараясь равномерно распределять тягучую жидкость по углублениям вафли.
— Как его зовут?
— Дэвид.
У Кристины это имя вызывало такой же восторг, что и «тарте тартин».
— И сколько ему лет?
Кристина слегка сникла:
— Тридцать четыре. У нас с ним разница только в четыре года.
— А мне кажется, в пять лет.
Не стоило так говорить, но Кристине действительно меньше чем через месяц исполнялось тридцать девять.
— Он хороший, судя по твоим рассказам, — подытожила Кармен, постаравшись сгладить свою бестактность.
Эта реплика сквозь зубы вызвала бурный приступ говорливости.
— Он очень хороший. На самом деле. — Уплетая вафли, мама продолжала болтать о том, какой он хороший, как он много раз приносил ей кофе и помогал исправить неполадки в компьютере.
Кармен налила себе стакан молока. Она не пила молоко с тринадцати лет. Ей хотелось поставить научный эксперимент: сколько времени мама будет говорить, если она сама не произнесет ни слова.
