– Митя, это все замечательно, но первое, что нужно сделать,
– это позвонить в милицию и сказать им, что в полтретьего ночи не было трупа! И
Димона сразу отпустят.
– Размечталась, – буркнул Хохлов. – Скорее меня тоже
посадят. За соучастие в убийстве и дачу ложных показаний.
– Почему?
– Да потому что у них сейчас все складно и ладно, – пояснил
Хохлов в раздражении. – Ну, подумаешь, шапка потерялась! Наплевать на нее.
Скажут, что бродячая собака утащила, вместе с портфелем. Вон, наша!.. А все
остальное вполне логично – и драка, и пепельница, и дом охраняемый! Бомжи и
отморозки на его территории не проживают!
Он поискал, куда бы ему деть окурок, и потушил его о блюдце.
Наклонился вперед и потер лицо.
– Если Димон его не убивал…
– Митя, не смей!..
– Если Димон его не убивал, – упрямо продолжал Хохлов, – а
он, скорее всего, Кузю не убивал, значит, его убили после того, как они
подрались, после того, как Димон вернулся домой, и после того, как я уехал в
офис, а это было в два тридцать. Во сколько Кузя отсюда ушел?
– В двенадцатом часу, кажется. Точно я не помню.
– Хорошо. Пусть в двенадцатом. Что он делал в вашем доме с
начала двенадцатого до двух тридцати, как минимум? У кого он был? Убили его
возле вашего подъезда, значит, он вышел именно из этого подъезда! С кем из
ваших соседей он мог быть знаком? Откуда взялась зажигалка с надписью
«Городское такси»? Почему сломаны кусты? Куда делась его шапка? И портфель? О
каких деньгах он толковал и вам, и Лавровским? Как связаны его убийство и
пропажа моих денег?! Откуда на месте преступления взялась пепельница с чертовой
русалкой?!
Ольга слушала и, кажется, даже не моргала.
– Я поговорю с соседкой, которая видела, как Димон дал Кузе
в ухо. И еще с охранником, который пропускает на территорию машины. Сколько
такси приезжало в ту ночь? Вряд ли двадцать! Скорее всего, две или три машины,
а может, вообще одна! Может, таксист что-то видел!
– А я?
– А ты поедешь в общежитие. Если сможешь, прямо завтра с
утра. Я не знаю, были там менты или нет. Может, на наше счастье, еще не успели.
– А что я там буду делать, в общежитии?..
– Будешь изображать русскую разведчицу! Ты что, кино не
смотришь?! – в сердцах рявкнул Хохлов. – Войдешь в доверие к коменданту и
соседям. Скажешь, что Кузя был мужчиной твоей жизни. Выспросишь, кто к нему
приходил, долго ли сидел, был ли пьян!.. Если тебе удастся попасть в его
комнату, поищешь там хоть что-нибудь, что навело бы нас на эти самые деньги, о
которых он все толковал!
– Мить, как я попаду в его комнату?!
– Я не знаю.
Ольга немного подумала, а потом сама себе кивнула:
– Ладно, я попробую. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы я
знала, что именно мне нужно искать и о чем спрашивать.
– Оль, ну, например, не ссорился ли он с кем-нибудь в
последнее время! Может, какие-нибудь люди приходили, которых раньше никогда не
было! Может, кто-то из соседей что-то слышал! Ты завтра с утра сможешь? Или
тебе на работу надо и к детям?
Ольга печально на него посмотрела.
– Мне нужно вытащить Димона из тюрьмы, – твердо сказала она.
– Больше мне пока ничего не нужно.
– Декабристка, – пробормотал Хохлов. – Ну, прямо княгиня
Трубецкая «во глубине сибирских руд»!
Он словно до конца не верил, что Ольга готова на все для
того, чтобы выручить мужа. Все ему казалось, что он мелодраму читает, и она
читает, и старается убедить себя и его в том, что это правда!..
В кармане его куртки, которую он бросил в коридоре,
отдаленно зазвонил телефон, и Хохлов пошел на звонок, а Ольга ему вдогонку
спросила, не хочет ли он щей, которые как раз подогрелись.
Хохлов знаками объяснил, что, конечно, хочет, достал из
кармана телефон и заглянул за угол, чтобы проведать собачью семью на одеяле.
То есть не то чтобы собачью, а свою собственную. У него
теперь такая семья – большая лохматая собака коричневой масти и три лобастых
щенка.
Вся семья спала крепким сном. Хохлов улыбнулся, нажал кнопку
на телефоне, который продолжал звонить, и приглушенно, чтобы не разбудить
песиков, сказал:
– Але!..
В трубке молчали, слышались какие-то шорохи и странные
хлюпающие звуки.
– Але! – повторил Хохлов, прикидывая, удастся ли ему затолкать
Тяпу в ванну, чтобы помыть. В коридоре крепко воняло псиной.
– Митя, – прохрипел в трубке совершенно незнакомый голос. –
Приезжай.
– Але, – в изумлении сказал Хохлов. – Вы кто? Вам кого
нужно?
Ответили не сразу, и великий и проницательный сыщик Хохлов
успел взглянуть на номер, определившийся в окошке его телефона.
Если мобильник не врал, чего за ним никогда не водилось,
звонила подруга Родионовна.
– Арина?!
– Да, – прохрипели в трубке. – Приезжай. У меня беда.
– Ты где?!
– Дома, – выдавила она и больше не сказала ни слова, и
Хохлов, проницательный и очень умный, понял, что в самом деле стряслось что-то
скверное, напялил куртку и крикнул Ольге, что должен срочно уехать, и помчался
к двери, и…
– …и что ты сделала?
– Я взяла телефон и позвонила тебе. Я раза три звонила, но
ты не отвечал.
Хохлов подумал, что мобильник и вправду звонил, но у него
были важные дела. Он искал «вещественные доказательства» и спасал от
домоуправши собаку Тяпу и ее детей.
– Как ты могла мне звонить, если у тебя руки были связаны?!
Он был в бешенстве, и ему казалось, что злится он именно на
Арину, а не на того, кто все это с ней сделал. Он злился так, что у него даже
дрожал голос, когда он задавал самые простые вопросы.
Арина посмотрела на свои руки. Выглядели они странно и
непривычно, очень красные и, по крайней мере, вдвое больше, чем были всегда.
– А почему у меня такие толстые пальцы?
– Отек, – объяснил Хохлов. – Сойдет. Ну?..
– Он меня ударил так, что стул упал. И я упала. Он еще меня…
попинал немного в бок, и все… Я больше его не видела и не слышала. Он ушел,
наверное. Я полежала, полежала, потом поднялась на колени…
– Ну?!
– Ну и подползла к сумке. Телефон валялся на полу, потому
что он искал в сумке и все оттуда выкинул. Я его взяла…
– Чем?!
– Зубами, – сказала Арина Родина. – Перенесла на диван и
стала звонить тебе.
