Хохлов вдруг вспомнил:
– Подожди. Подожди, Оль. Лавровские мне сказали, что он все
толковал про какие-то деньги! Ну, Кузя толковал!.. И Родионовна мне говорила!
Что у него теперь есть деньги и всякое такое! Он… вам ничего об этом не
говорил, когда вчера приходил? И зачем он вообще приходил?!
Ольга вспоминала, даже лоб наморщила.
– Пожалуй… пожалуй, он говорил про деньги. Да, да, точно
говорил! Он говорил до твоего прихода, что теперь у него есть деньги и он
женится на Родионовне! Но мы как-то быстро с этой темы… съехали.
– А зачем он приходил?
– Не знаю. Просто так. Он часто приходит просто так, ему же
совсем нечего делать по вечерам! Ни детей, никого… Ну вот, он приходит и
изводит Димона.
Хохлов провел на листе длинную перпендикулярную линию и
справа от линии написал: «Деньги неизвестного происхождения». И поставил знак
вопроса.
Подумал и спросил:
– Может, он наследство получил? Как в кино?
Но эта мысль никуда не годилась именно потому, что была
слишком похожа на кино, а киношные сценарии, как правило, радикально отличаются
от настоящей жизни!..
– Мить, хочешь, я кофе тебе сварю?
Хохлов кивнул. Можно и кофе, раз уж виски пить расхотелось.
Слово «деньги», написанное на бумаге, притягивало к себе,
как магнит.
– А у меня из конторы деньги украли, – задумчиво сказал он в
спину Ольге, которая гремела посудой, доставала чашки и маленький кофейничек. –
Много.
Она обернулась, бросив кофейничек:
– Да ты что?!
– Ну да. Ночью меня вызвали в контору, сказали – грабеж. И
знаешь, Оль, странно так!.. Никто не знал про эти деньги! Я их до банка в
Москве просто не довез, в сейфе оставил. У меня работы было много, а чтоб до
банка доехать по нашим пробкам, нужно часа два точно! Два туда, два обратно, и
там еще сколько-то, вот и выходит полдня, а у меня времени, ну, совсем не было.
И никто про них не знал!
– А охранник? У тебя же в офисе охранник?!
– Да в том-то и дело! Какая-то женщина попросилась
позвонить, что ли! Он говорит, красивая очень и… приличная. Мужу хотела
позвонить, что у нее машина не заводится, а на улице тридцать градусов. Он
впустил. Что там дальше было, он не признается, но и без признаний все ясно. На
столе у него два стакана, закуска и водка обнаружились. Водкой его дама
угощала. Он говорит, что у нее с собой была. Он выпил и больше ничего не
помнит.
– Ничего себе! – почти по слогам произнесла Ольга. – Мить,
но это какое-то невероятное совпадение, чтобы в одну ночь убили Кузю и у тебя
украли деньги! Подожди, а сейф? Они же у тебя не просто в столе лежали,
правильно?
– Сейф открыт ключом, – сказал Хохлов, морщась оттого, что
чувствовал себя идиотом. – Все честь по чести, никаких медвежатников не
наблюдается!
Ольга присела к столу.
– Значит, она ему что-то подмешала в водку?
– Да снотворное небось, что еще она могла ему подмешать! Не
мышьяк же! – Он морщился и говорил грубо, все из-за того, что сам идиот, бросил
в офисе такую сумму долларов, вот и поплатился! – Отоварила его по полной
программе, он вырубился, а она забрала мои деньги!.. Открыла ящичек ключом, и
готово дело!..
Тут Хохлов вдруг стукнул кулаком по столу так, что
подпрыгнули и зазвенели стаканы, и даже несокрушимая бутыль с виски
покачнулась.
– Мить, а камеры? Или у тебя их нет?
– При входе есть одна, и на ней ничего не видно – просто
какая-то баба в шубе! В коридоре тоже есть, но она как знала, понимаешь! Все
время спиной поворачивалась, и темно там! По ночам же свет не горит! А камеры у
меня самые простые, не такие, как в фильме «Тайны Пентагона»!
– А что охранник?
– Да ничего охранник! Когда очухался, все сразу рассказал.
Башка у него болела, он из стороны в сторону качался. Ну, менты его на всякий
случай тоже в «обезьянник» загребли, как Димона. Больше-то некого! Говорят,
вполне возможно, он сообщник бабы этой. А я им говорю, что этого быть не может,
потому что, когда я деньги привез и положил в сейф, этот охранник еще не
существовал в природе.
– Как?!
– А так! Я его на работу нанял четыре дня назад. Он сутки
отдежурил, двое дома пробыл и опять на сутки вышел. Он о деньгах вообще ничего
не мог знать! И ключа у него быть не могло, и копии моих ключей он не мог
сделать, потому что, когда в первый раз на сутки вышел, я на работу вообще не
приезжал! А ключ только у меня, больше ни у кого нет!
Ольга вернулась к плите и стала там что-то делать, на ощупь,
как слепая. Хохлов закурил.
…и вообще все это странно очень! Охранник второй раз на
работу вышел и сразу какую-то бабу на «охраняемый объект» пустил! И он, Хохлов,
нанимал его, собеседование проводил, важность задачи объяснял! Сто тысяч
сперли, жалко, что не миллион! Была бы тебе наука, предприниматель чертов!..
– Слушай, Мить, – вдруг сказала Ольга. – А не про эти ли
деньги Кузя все твердил, а?
– Про мои?! – поразился Хохлов. – Да нет, Оль, ты что?!
– Хорошо, тогда объясни мне, откуда у него деньги?!
– Да, может, он гонорар за статью получил, шестьсот
долларов, вот тебе и деньги! Ты же знаешь, что такая сумма, по Кузиным
понятиям, могла называться деньгами!
– Он ведь не сумасшедший! Странный, да, но все-таки не
шизофреник и не даун! Вряд ли он стал бы рассказывать, что у него появились
деньги для женитьбы, если бы речь шла о шестистах долларов!
– Оль, но еще глупее всем рассказывать про то, что у тебя
появились бабки, если ты собираешься их украсть! Причем у друга!
– Митя, не бывает таких совпадений!
– Не знаю, – отрезал Хохлов. – Не знаю. Дай мне бутерброд с
колбасой.
Она подумала немного, будто не сразу поняла, о чем он
просит.
– Тебе с какой?
– Да все равно мне. Только побольше!
Ольга отрезала толстый ломоть черного хлеба и почти такой же
толстый ломоть розовой «Докторской» колбасы и еще сверху пристроила унылый
петрушечный листик – украсила – и сунула Хохлову.
– Сейчас будет кофе.
– Фа-во-фо, – с набитым ртом ответил тот, что означало
«хорошо».
– Мить, а родственники у него есть? У Кузи? Может, с ними
поговорить?
Хохлов пожал плечами.
Стройная схема расследования никак не выстраивалась, и он
ненавидел себя за это. Нужно думать, принимать решения и отвечать за них, а он…
не может. Не получается у него!
