Может быть, для того чтобы угомониться, ей стоило ненадолго выйти погулять. Французская дверь от пола до потолка вела из ее комнаты на террасу. Сердце Габи учащенно забилось, и в белой ночной рубашке, подобно призраку, она выскользнула из комнаты. С дальнего конца террасы Габи разглядела бассейн. Его голубовато-зеленая поверхность сейчас казалась темной и лишь слегка отливала серебром в блеске тропической луны.
Здесь ночной аромат чувствовался сильнее, он уже не был неуловимо тонким, а казался назойливым и чувственным.
Габи пошла по траве туда, откуда он исходил, и среди зарослей кустарника нашла развесистый стефанотис. Зарывшись носом в лепестки цвета слоновой кости, она вдыхала его аромат до тех пор, пока не закружилась голова, а затем сорвала веточку и прикрепила ее к кружеву ночной рубашки так, чтобы цветы, похожие на восковые, ласкали нежную кожу ее груди.
Все это напоминало удивительный сон наяву. Когда Габи подошла к мелкому краю бассейна, ей показалось, что ноги уже не соприкасаются с землей, хотя она продолжала ощущать шершавые травинки, а потом холод мраморных плит под ногами. Возникло ощущение, что она плывет по воздуху, держась за гигантский воздушный шар, который ветер в любой момент может унести к миллионам сияющих в небесах алмазных огней.
Нагнувшись, Габи медленно провела пальцами по холодной темной поверхности воды, ощутив ее вязкое сопротивление. Когда она выпрямилась, уже собираясь уходить, то среди деревьев, окаймлявших бассейн, уловила какое-то движение и едва заметное мерцание. В тот же миг у Габи перехватило дыхание, потому что на площадку перед бассейном вышел мужчина. Тень деревьев скрывала его, но Габи узнала Луиса прежде, чем он заговорил.
– Какого черта вы здесь делаете?
– Я… я не могла уснуть. – Голос Габи слегка дрожал. Ее сознание было парализовано лунным светом, запахом стефанотиса и чем-то еще, чего она не могла понять.
– Вы должны немедленно вернуться в дом, – резко произнес Луис, – здесь небезопасно.
Габи в замешательстве уставилась на него.
– Но ведь здесь же и вы?
– Это совсем другое дело. Вы никогда не должны приходить сюда ночью одна. – И поскольку Габи продолжала стоять неподвижно, обхватив себя за плечи, он подошел к ней вплотную. – Я ясно выражаюсь?
Лицо Луиса все еще оставалось в тени. Видны были только глаза, в которых отражался блеск воды, и поэтому казалось, что на нем темная маска. Луис стоял так близко, что обостренные духотой ночи чувства Габи позволяли ей ощутить его запах – резкий от лосьона, употребляемого после бритья, и какой-то иной, своеобразный – от пояса до ботинок. Над всем царил запах солнца.
Будучи опытным физиотерапевтом, врачуя по большей части пациентов мужского пола, Габи достаточно часто оставалась с ними наедине. Но то ли атмосфера процедурного кабинета, то ли хрустящий накрахмаленный халат обычно смягчали обстановку. Сейчас же все было по-другому.
– Я… – начала было хрипло Габи, но внезапно у нее совершенно пропал голос. Она наклонила голову, вдыхая аромат стефанотиса и пытаясь этим запахом заглушить манящий запах его лосьона. Из-под опущенных ресниц она увидела, как Луис поднял руку, словно намереваясь отобрать цветок. Вскинув голову, Габи инстинктивно сделала шаг назад, оступилась и упала в темную воду бассейна.
Когда она вынырнула, задыхаясь и отплевываясь, то почувствовала, как две сильные руки подхватили ее, в один миг вытащили из бассейна и поставили на ноги. А еще мгновение спустя, когда она, все еще ничего не видя, убирала с лица мокрые волосы, из кустарника, свирепо рыча, прямо на них выскочили два черных английских дога.
Габи невольно вскрикнула от ужаса и приникла к Луису. Он еще плотнее прижал ее к себе и, видя, что собаки приближаются, грозно скаля зубы, что-то скомандовал. Собаки сели, все еще продолжая рычать. Их рычание напомнило Габи приглушенные раскаты грома. Но, услышав новую команду, собаки встали и, цокая когтями по кафелю, удалились прочь.
– Глупышка! – Луис грубо встряхнул ее. – Они могли разорвать тебя на куски раньше, чем я успел бы до тебя добежать. Пока они не привыкнут к тебе, никогда не приходи сюда одна. Ясно?
Габи кивнула, все еще не доверяя своему голосу, а Луис в это время внезапно отпустил ее, слегка оттолкнув от себя.
– А сейчас возвращайся назад, – скомандовал он.
– Д-да.
По телу Габи пробежала судорога, она даже не смогла пошевелиться. Габи поднесла руки к голове и увидела, как взгляд Луиса, словно сам того не желая, опустился с ее лица на тело. Следя за его взглядом, она увидела, что ее легкая ночная рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, повторяя все его изгибы.
– Ох!
Габи услышала свой собственный возглас, идущий как бы из глубины ее существа. Она понимала, что должна почувствовать стыд или, по крайней мере, ужасно смутиться, но почему-то ничего подобного не ощутила, но зато вдруг, издав слабый стон, начала медленно оседать к ногам Луиса.
Глухо, словно через толщу воды, темной и глубокой, донеслось проклятие. Когда Габи пришла в себя, он нес ее через террасу, ее голова покоилась на его широкой груди, а миниатюрные ножки свободно раскачивались в воздухе. Никогда еще мужчины не носили Габи на руках, даже когда она была ребенком. И она безусловно бы воспротивилась, если бы кто-то попытался сделать нечто подобное. Но сейчас…
Между тем Луис довольно бесцеремонно бросил ее на кровать.
– А теперь, Бога ради, вытрись и переоденься.
Габи слышала этот знакомый резкий голос, но вместо того, чтобы подчиниться, только перевернулась и уткнулась носом в подушку. Снова послышалось приглушенное проклятие, затем шаги – вначале удаляющиеся, потом приближающиеся. Мгновение спустя Луис рывком поднял ее. Габи попыталась воспротивиться, но он ловко сдернул с нее ночную рубашку и, несмотря на ее слабые протесты, с присущей ему ловкостью быстро растер ее тело.
– Где хранятся твои ночные рубашки? – требовательно спросил Луис.
– М-м-м?
Луис вновь слегка встряхнул Габи и, когда она мягко осела прямо возле него, начал быстро выдвигать и задвигать ящики шкафа. Последовала короткая пауза, затем Габи почувствовала как он тяжело опустился на кровать рядом с ней. Она только сонно улыбнулась и повернулась в сторону Луиса.
– Я не знаю, куда Хуанита положила твои ночные рубашки, поэтому тебе придется надеть на себя вот это. Она вполне сухая, чего, однако, нельзя сказать о моем пиджаке.
– Спасибо, – пробормотала Габи, не до конца понимая, за что благодарит. Она ощутила, как все те же руки завернули ее во что-то теплое и мягкое, похожее на невесомое облако. Одна рука, затем другая, потом кончики пальцев легко скользнули по ее озябшему телу, отчего по нему тут же пробежали мурашки.
– Габи, – голос звучал совсем близко, и, приоткрыв глаза, Габи увидела, что Луис склонился над ней. – Надеюсь, все будет в порядке?
