– Черт возьми, – выругался Эдгар, – нужно было немного
сбавить скорость.
Он затормозил, ожидая, пока подойдет инспектор. Но впереди
затормозил «Лексус», и сразу дал задний ход. Инспектор подошел к их машине и
уже собирался представиться, когда из «Лексуса» выбежал Руфат Асадов. Он живо
подскочил к инспектору.
– Все в порядке, – закричал он, доставая какую-то красную
книжку, – эти люди с нами. Можете их пропустить. Они едут за нами.
– Хорошо, – козырнул инспектор, отходя от машины.
– Следуйте за нами, – крикнул Асадов, снова подбегая к
«Лексусу».
Вейдеманис посмотрел на Дронго и начал громко хохотать.
Следом за ним захохотал и Дронго.
– Нет, я его точно убью, – сказал, давясь от смеха, Эдгар, –
просто задушу в своих объятиях. Какой цельный тип, какая монументальность.
– А ты еще был недоволен, – напомнил Дронго.
Обе машины выехали на шоссе, следуя друг за другом. Через
двадцать минут они уже въезжали на дачу, минуя большие ворота, которые
автоматически открылись при их появлении. В будке сидел вооруженный охранник.
Машины подъехали к дому. Первым опять выскочил Асадов. У дома дежурил второй
охранник. Кивнув ему, Асадов вбежал в дом. И почти сразу же выбежал оттуда.
– Вас уже ждут, – сообщил он, – только я подожду вас в
машине. Тамилла-ханум женщина сложная, ей может не понравиться мое присутствие.
Дронго и Вейдеманис вошли в дом. В прихожей никого не было.
Они прошли дальше. Навстречу им вышла молодая женщина лет тридцати.
– Проходите, – приветливо сказала она, – хозяйка ждет вас.
В гостиной их ждала Тамилла Гасанова. Ей было уже под
пятьдесят, но следы красоты еще не увяли на ее лице. Красивые миндалевидные
глаза, нос с горбинкой, придающий лицу особое очарование, родинка на правой
щеке, чувственные полные губы. Было заметно, как Бахруз похож на свою мать.
Только она была красивой женщиной, а он походил на обабившегося молодого
человека. Хозяйка удивительным образом сохраняла свою фигуру, что было почти
невозможно для восточной женщины старше сорока при обилии мучных, мясных и
сладких блюд, которыми так богата национальная кухня.
– Здравствуйте, господа, – немного церемонно произнесла
хозяйка дома, – я Тамилла Гасанова. А вы, очевидно, те самые эксперты, о
которых мне говорил сначала мой муж, а потом и наш Руфат Асадов.
Она пожала обоим руки, приглашая их садиться. Молодая
женщина, которую они видели в прихожей, поставила на стол блюдо с фруктами,
клубникой, черешней, абрикосами. Принесли два других блюда со сладостями.
– Я вас слушаю, – голос у хозяйки был глубокий и мелодичный.
– Вы, наверно, знаете, что произошло в вашем доме? – начал
Дронго.
– Конечно, знаю. Если бы не наш верный Марчелло, я бы сейчас
была вдовой, – внешне спокойно произнесла Гасанова.
– Он спас жизнь вашему мужу, – согласился Дронго, – но потом
произошли некоторые события…
– Я обо всем знаю, – сказала она, – как убили нашу
несчастную Нину Алексеевну, сбив ее прямо у светофора. Не нужно ничего от меня
скрывать. Я женщина сильная. И понимаю, почему мой муж уехал так быстро в
Швейцарию. Это была единственная возможность сохранить свою жизнь. Мы даже не
знали, кому можно доверять. У нас большой штат охранников, но он не взял с
собой никого. Ни одного человека, только Руфата Асадова, которому он как-то
необъяснимо доверяет. Он даже дочери не сказал, что остановится в ее доме.
– Возможно, он поступил так, чтобы никого из вас не
подставлять, – предположил Дронго.
– Можно сказать и так, – согласилась Тамилла.
Им подали черный чай, заваренный с чабрецом. Отдельно
принесли блюдце с нарезанным лимоном.
– Пейте чай, – предложила хозяйка.
– Спасибо. Как вы считаете, кто мог организовать это
преступление? – спросил Дронго.
– Не знаю. Я думала, что вы сможете найти тех, кто все это
организовал.
– Мы хотели бы знать ваше мнение. Вы уже почти тридцать лет
живете вместе, наверняка знаете своего мужа лучше других. Возможно, у него есть
враги или завистники, о которых сам он даже не подозревает. Вы могли бы
подсказать нам.
– Я не работаю в его компании и ничего не знаю о его делах,
– возразила Тамилла, – он уже давно не посвящает меня в свои заботы. А насчет
тридцати лет… Да, вы правы. Скоро будет тридцать лет. Из которых почти три года
его не было рядом со мной. Вы, наверно, и об этом знаете.
– Знаем.
– Мы тогда только поженились. Бахрузу было два годика, когда
мужа осудили. Я думала, что сойду с ума. Хорошо, что этот кошмар достаточно
быстро закончился. Потом родилась Айгюн, и мы переехали в Москву.
– Некоторые говорят, что тогда у него были влиятельные
компаньоны, которые получили гораздо более строгое наказание, чем ваш супруг,
по существу, взяв на себя его вину.
– Это все глупости. По большому счету, Мастан вообще ни в
чем не был виноват. Отвозил и привозил продукцию. И за это пять лет? Такая
жестокость и несправедливость. А потом все, кто производил нелегальную
продукцию, стали уважаемыми людьми. Только мы с Мастаном должны были уехать,
чтобы начать здесь с нуля.
– Вы слышали о его компаньонах?
– Конечно, слышала. Я же была на суде. Их руководителю –
Узуну Фаруху – дали четырнадцать лет тюрьмы. Я еще тогда посчитала и
ужаснулась. Он должен был выйти на свободу только в девяносто седьмом году.
Тогда казалось, что это так далеко. Мы ведь все верили, что в двухтысячном году
произойдет какое-нибудь чудо. Это будет год невероятной радости, веселья,
счастья. А год оказался самым обычным, похожим на все остальные. Не лучше и не
хуже. Когда Мастан вышел из тюрьмы, мы решили уехать. Нужно было решаться, а мы
все медлили. Потом решились и ни разу не пожалели об этом. Дела у Мастана пошли
хорошо, вы, наверно, знаете, что он работал с одним очень известным человеком.
А потом почувствовал, что нужно уходить. И успел уйти до того, как у этого
известного ныне олигарха начались большие проблемы с властями. Вот такая
история. Потом муж стал строить бензоколонки, создал строительную компанию,
пригласил Иосифа Яковлевича, которого хорошо знал уже несколько лет, и стал,
как теперь говорят, олигархом. Вам, наверно, неинтересно все это слушать?
– Очень интересно, – сказал Дронго.
– Он превратился в олигарха, – сказала она ровным голосом, –
со всеми вытекающими отсюда атрибутами новой жизни. Его фотографии стали
появляться в журналах, о нем начали писать журналисты, газеты рассказывали о
нашей жизни, а в списках «Форбс» стала появляться его фамилия, чем он очень
гордился. Мне казалось странной вся эта ненужная шумиха. Если у человека есть
большие деньги, о нем сразу начинают писать газеты. Неважно, достойный он
человек или нет. Умный, порядочный, смелый, сильный, честный – все это оказывается
глупой мишурой. Главное достоинство человека – это умение делать деньги. Даже
не так. Делать очень большие деньги. Вот тогда ты интересен, тогда о тебе будут
писать и тобой будут восхищаться. Тогда с тобой хотят познакомиться, женщины
тянутся к тебе, а мужчины считают за честь поздороваться с тобой. Все
определяют деньги, которые заменяют сегодня совесть, талант, даже здравомыслие.
Ты можешь быть хоть шизоидным психопатом, но если у тебя есть деньги, значит,
ты современный и умный человек. Никто не рискнет назвать тебя психопатом. И
никому неинтересно, откуда взялись эти деньги. Некоторые наживаются на такой
грязи, на таких человеческих пороках. Помните, как у Ахматовой: «Когда б вы
знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Вот так и здесь. Если бы
однажды опубликовали сведения, как наши олигархи заработали свои первые
капиталы… Наркотики, сводничество, контрабанда, гнилые товары, захваты чужих
помещений, убийства, грабежи, похищения людей. Такой полный набор всех мыслимых
и немыслимых человеческих пороков.
