– Так и нужно поступать, – вмешался Асадов, радостно кивая.
– Лучше поговорите с моей матерью, – предложил Бахруз, –
может, она что-то знает. Она ведь была на суде, когда судили Узуна Фаруха. А я
тогда был совсем маленьким.
– Мы сейчас поедем туда, – сразу вставил Асадов.
Все посетитили кабинета встали. Бахруз лениво поднялся
последним. Было видно, что он устал от этих посетителей и от разговора с ними.
«Иосифу Яковлевичу не позавидуешь. Его вице-президент по
международным делам явно не тянет даже на обычного сотрудника компании, –
подумал Дронго, – впрочем, ему и не нужно тянуть. Когда твой отец – президент
компании, ты можешь в двадцать восемь лет гарантированно стать
вице-президентом, не имея никаких талантов или способностей. Легче родиться на
вершине, чем карабкаться на нее всю жизнь. И вдобавок можно еще не уважать
своего отца, пренебрежительно отзываться о нем…»
– До свидания, – сказал на прощание Бахруз, не протягивая им
руки. Это для него, очевидно, было уже непосильным бременем, – надеюсь, что вам
удастся что-либо сделать до возвращения моего отца.
Глава двенадцатая
Они спустились вниз. В кабине лифта Эдгар Вейдеманис
демонстративно повернулся спиной к Руфату Асадову. Очевидно, тот начинал его
раздражать. Дронго понимающе усмехнулся. У напарника начали сдавать даже его
закаленные латышские нервы. Они вышли из здания, сдали свои пропуска.
– Мы сейчас можем поехать на дачу, – деловито сказал Асадов,
– нужно завершать наше расследование.
– Наше расследование, – повернулся к нему Эдгар, – вы
действительно считаете, что проводите расследование наравне с нами?
– Нет, – испугался Асадов, – я только вам помогаю. Если
хотите, я поеду на машине впереди вас.
– Да, – кивнул Дронго, – мы очень хотим, чтобы вы ехали в
машине впереди нас. А мы поедем за вами.
Асадов поспешил к своему автомоблю. Это был огромный
«Лексус», очевидно, также принадлежавший семье Гасановых. За рулем сидел
незнакомый водитель. Асадов уселся рядом с ним и что-то приказал водителю.
– Я его убью, – пообещал Эдгар, усаживаясь за руль своего
автомобиля. Дронго сел рядом.
– А мне, наоборот, он очень интересен, – признался Дронго, –
его можно изучать под микроскопом как особую породу человека. Не понимаю,
почему ты так нервничаешь.
– Он рассказал родным Мастана Гасанова обо всем. Все, что
можно и что нельзя. Зачем он это делает? Тебе не кажется, что мы несколько
недооцениваем этого маленького типа? Может, это он сообщил о постельном белье
своего шефа, он сдал его неизвестным убийцам и он организовал наезд на
несчастную прачку? Я начинаю думать, что он способен на подобные гадости.
– Вопрос только – зачем? Пока он при Мастане Гасанове, он
пользуется всеми благами цивилизации, ездит на его машинах, тратит деньги
хозяина, разговаривает почти со всеми от его имени. Как только не будет
Гасанова, сразу прозвучит крик: «Тень, знай свое место». И его может просто не
стать. Ты же видел, как к нему относится Иосиф Яковлевич. Он его просто
выставил из кабинета.
– Зато остальные в нем просто нуждаются.
– Такой человек незаменим. Идеальный помощник. И еще
гипертрофированное чувство собственной значимости.
– Ты все-таки подумай. Нам нужно обратить на него самое
пристальное внимание. И вообще, мы должны понять, кто именно мог сдать
Гасанова. Чье присутствие мы не чувствуем? Ведь предатель явно кто-то из своих.
– Так бывает всегда. Предают только свои, – мрачно напомнил
Дронго.
– Что ты думаешь насчет этой «сладкой парочки»
вице-президентов?
– Бахруз – типичный «мажор», как их называют в Москве.
Родился с серебряной ложкой во рту и в костюме от Диора. Как у всех детей,
выросших в огромном достатке, он не знает, что такое человеческий труд, не
уважает людей, не умеет верно их оценивать, не знает цену заработанного рубля.
Ленивый, избалованный, невоспитанный молодой человек, не очень уважающий своего
отца, благодаря которому он имеет все, что захочет. Неприятное впечатление.
– А другой?
– Хитрован. С удовольствием сядет на место Иосифа
Яковлевича, пытается проводить самостоятельную политику, влиять на своего
старшего брата. Жестокий, самоуверенный, умный тип.
– Оба ни к черту не годятся, – подвел неутешительный итог
Вейдеманис, – тоже мне – вице-президенты. Их на пушечный выстрел нельзя
подпускать к компании. Не понимаю, как Мастан Гасанов не видит этого, он должен
быть гораздо более разумным, чем эти типы. Судя по тому, кого он взял в свои
первые заместители.
– Иосиф Яковлевич работает, и поэтому он нужен. А эти двое –
близкие родственники. Он не может просто так отказаться от родных. К тому же
Бахруз – его единственный сын. Ведь у него только один сын и одна дочь. Для
южанина сын – это не просто наследник, это продолжатель рода, твоя гордость,
твое будущее. Поэтому он не может относиться объективно к своему сыну. Мы все
зависим от своих детей. Любовь родителей к детям – это единственная религия, не
знающая атеистов.
– Думаешь, что мы узнаем много нового на этой даче? Что
могут нам рассказать его жена и дочь?
– Полагаю, что могут. Если сын и брат знают о Лиане, то
вполне вероятно, что женская половина Гасановых тоже слышала об этой женщине.
Помнишь, я говорил тебе, что жена не станет убивать мужа из-за любовницы ни при
каких обстоятельствах. Имея в виду менталитет южанки, азербайджанки или
грузинки. Но это только в том случае, если отец не хочет лишить наследства
своего сына, ее сына. А если не так… Вот тогда она превращается в разъяренную
тигрицу, готовую на все ради собственного сына. В этих случаях любовь к сыну
затмевает даже супружеский долг. Тем более если муж собирается бросить свою
семью и отдать все другой.
– Судя по всему, Мастан Гасанов об этом даже не думал.
– Это мы сейчас в этом уверены. А если она не была уверена?
Если ей передали совсем иные сведения? Если Бахруз позволял себе подобные
выпады и в присутствии своего отца, что не могло ему понравиться? Тысячи «если»
и ответы можно получить, только непосредственно побеседовав с супругой Мастана
Гасанова.
– С дочерью тоже будем говорить?
– Обязательно. Девочки всегда любят отцов сильнее, чем все
остальные. Она может знать даже больше, чем нам кажется. Обрати внимание, что
он спрятался не на своей вилле в Италии, а поехал в дом, который купил для
своей дочери в Швейцарии. Такой показательный факт.
Машины, набирая скорость, неслись по шоссе. Зрелище было
довольно интересным. Впереди шел огромный черный «Лексус» четыреста пятидесятой
серии. За ним, пытаясь не отставать, несся белый «Ниссан» Эдгара Вейдеманиса,
которому был уже седьмой год. Один из перекрестков они проскочили на большой
скорости, следуя за «Лексусом». И сразу же раздался свисток сотрудника
Госавтоинспекции.
